приезда, всё шло достаточно традиционно для ситуации, но я терпеть не могу быть кому-то должным. Особенно в финансовом плане...
- Сергей Васильевич, вы одолжили мне немалую сумму на 'становление'. Теперь я имею возможность вернуть вам деньги...
- Вадим, ты хочешь меня обидеть?
- Да почему же обидеть!? - посмел я перечить будущему тестю. - Вы сделали царские подарки: Тихона, Афину и шпагу, которая не раз уже спасла мне жизнь. И я уже только за это перед вами в долгу... Но деньги... У меня жалование больше, чем у армейского полковника, жил я на протяжении последнего полугода по закрытым гарнизонам, тратить деньги было просто некуда. Так что средств скопилось предостаточно. Позвольте всё-таки вернуть вам ту сумму, которая была дана именно В ДОЛГ, чем премного меня обяжете.
- В самом деле это будет необременительно? - несколько смягчил свою позицию подполковник. - Я ведь тебе дочь отдаю и очень не хочу, чтобы она нуждалась.
- Собственного дома в столице у нас пока не планируется, бриллиантами я Настю тоже не осыплю, но достойную жизнь вашей дочери обеспечу, обещаю!
- Ну и хорошо, если так, - уже совсем добродушно улыбнулся Соков-старший, - моя дочь ведь тоже не бесприданница: даю тебе за нею деревню Пеньки - без малого две сотни душ, так что, 'приварок' вам будет обеспечен.
Докатился! Становлюсь крепостником. И ведь не отказаться - не поймут-с, обидятся.
- Премного благодарен, Сергей Васильевич, - обозначил я полупоклон, - но позвольте и мне сделать вам подарок?
Я протянул свёрток, без всяких наворотов (ну вот как бы я заявился на беседу к будущему тестю с украшенным цветами и лентами пакетом?).
- Что это?
- Разверните.
Мой походный котелок стал блюдом для фруктов, так что теперь весь 'нелегальный' алюминий из двадцатого века оставался только в ружье для подводной охоты. Но уж его я курочить точно не буду.
- Это изделие из открытого мной металла. Во всей Европе только наш государь имеет пуговицы из него. И самый богатый монарх очень нескоро сможет позволить себе что-либо подобное.
- А это удобно? - Соков, рассмотрев ювелирное (на данный момент) изделие, вопросительно посмотрел на меня.
- Что вы имеете в виду, Сергей Васильевич?
- То, что только у самого императора есть нечто подобное...
Да уж! Комплексы - не 'изобретение' двадцатого века: старый служака, суворовский офицер, георгиевский кавалер, ёлки-моталки, начинает разводить 'турусы на колёсах' на пустом месте...
- Сергей Васильевич, я вас не понимаю. Мало дворян в России имеют картины, скульптуры и тому подобное, которыми не обладает наш государь?
И вообще: я очень хотел сделать вам приятное. Извините, если не угодил...
Ага: прямой 'шантаж'. А как ещё прикажете действовать?
Вроде подполковник 'заценил' и понял.
- Спасибо Вадим, я представляю, чего это тебе стоило...
В результате, начавшаяся столь напряжённо беседа с моим будущим тестем закончилась с полным взаимным согласием.
Обряды Русской Православной Церкви красивы, торжественны, но крайне утомительны. И продолжительны. Может это и правильно: чтобы прочувствовал - не сигаретку выкурил, а в твоей жизни происходит нечто ключевое...
К моему удивлению, венцы возложили нам с Настей прямо на головы. Вероятно, традиция держать их на весу, над головами венчающихся пошла после того как дамы стали сооружать перед свадьбой замысловатые прически, на которых ничего тяжёлого не удержится. А у моей невесты волосы были просто заплетены в косу, так что стояли мы перед алтарём как царь с царицей - в коронах.
Наконец всё подошло к финалу: выпили по три глоточка церковного кагора, соединил наши руки и трижды обвёл вокруг аналоя. Мы с Настенькой поцеловали иконы: я - Спасителя, она - Богородицы... Свершилось! Всё!! Моя!!! Пока смерть не разлучит нас.
Уже на церковном дворе мы приняли поздравления от гостей и направились в усадьбу.
Никакого привычного для двадцатого века гулянья с пьянкой, криками 'Горько!' и непременной дракой не устраивалось - всё было достаточно скромно и умеренно: лёгкий обед, немного выпивки и достаточно сдержанное общение за столом.
И, тем не менее, быть новобрачными даже в это время - крайне утомительно. Пусть и не было длинных и глупых тостов как на нашей с Ленкой свадьбе, дурацких конкурсов, знакомых всем, кто хоть на одном застолье по поводу бракосочетания побывал, идиотских: 'Раз! Два! Три!' и так далее во время поцелуев...
Всё равно очень неуютно чувствовать себя центром сосредоточения взглядов нескольких десятков знакомых, малознакомых и совсем незнакомых людей на протяжении нескольких часов.
Но всё когда-нибудь кончается и часиков в девять нас отпустили из-за стола.
- Надеюсь скоро стать дедом, - напутствовал меня и Настю Сергей Васильевич.
Да уж. Вот как раз этого и не хотелось бы. То есть против детей я, разумеется, ничего против не имею, но совсем не греет мысль о том, что мой ребёнок родится перед самой войной - меня рядом не будет и им с Настенькой придётся ох как несладко. А могу и с этой самой войны не вернуться - тоже невесёлая перспектива для молодой вдовы с грудничком на руках.
Хотя... От меня мало что зависит: с контрацепцией здесь, подозреваю, приблизительно как в каменном веке. А если и ошибаюсь, то как я своей молодой жене объясню, почему не хочу ребёнка в ближайшие пару лет?
- Вадик, - прервала мои размышления супруга (мамочки, до сих пор в голове не укладывается, что Анастасия Сергеевна Сокова уже моя жена). - Пойдём скорее отсюда - как они мне все надоели!
То есть не у одного меня такие мысли.
- Нет уж, сударыня, - начал я дурачиться, - пойду только я, а столь 'воздушное создание' не коснётся туфелькой земли или пола до самой нашей спальни. Оп!
Не скажу, что подхватил любимую на руки как пушинку и 'летел на крыльях любви' не ощущая её веса... Не в сказке живём - масса есть масса и идти с молодой женой на руках всё-таки несколько тяжелее, чем налегке. Но приятнее. А сотню метров - не особо обременительно, даже по ступенькам. Особенно когда периодически смотришь в эти бездонные глаза и получаешь хоть короткие, но очень нежные поцелуи. Своя ноша не тянет. Почти.
Чуть не пришлось нарушить обещание. Ну то есть пришлось бы нарушить совершенно однозначно если бы не лакеи, которые распахивали двери на нашем пути: открывались-то створки наружу, так что даже пинком не распахнуть. Каким бы дураком я выглядел, если бы не слуги. Причём высокопарным дураком.
Но обошлось. Всё получилось красиво. Я положил свою супругу на супружеское ложе (извините за тавтологию), а дальше... Дальше никого не касается - то, что происходит в моей постели - сугубо для двоих и никому третьему об этом известно не будет.
Шторы были задёрнуты изначально: конец июня всё-таки - светает в совершенно невообразимую рань.
Проснулся я первым и, в полумраке смотрел на миленькое личико своей жены. Веки у неё подрагивали - наверняка какой-нибудь сон 'снит'. Какая же она у меня красивая! И нежная...
Я уже значительно меньше злился на Витьку и не так ненавидел 'бога' зашвырнувшего меня в эти времена.
Как точно сказал в своё время Остап Бендер: 'нежная и удивительная'.
