спонсорские деньги закончились?
– Не-а, – младший лейтенант отрицательно мотнул головой, – она по какому-то личному делу приезжала, на своей машине, без операторов там всяких, без аппаратуры. Да и пробыла в доме недолго, от силы пятнадцать минут.
– Все это, конечно, очень любопытно, но такая штучка, как Альбина Круцких, до общения с нами, простыми журналистами, не снизойдет. Может, кого попроще вспомнишь?
– Попроще? – Милиционер задумчиво потер гладко выбритый, без намека на щетину, подбородок. – Вчера, уже после Альбины, приезжал какой-то старик. Кто такой, не скажу, потому как сам его не видел.
– Откуда же тогда знаете? – удивился Сергей.
– Так бабки рассказали. Те, что приходили жаловаться на стрельбу. У меня дежурство сегодня, – парень улыбнулся, – а бабкам, что выходной день, что будни – один хрен. Стоп, – он поднял вверх указательный палец. – Это не о нем ли вы мне только что рассказывали? Это он, значит, пострадавший?
– Он самый, – Сергей кивнул и тут же спросил: – А кто четвертый? Вас послушать, так тут одни олигархи да теледивы ошиваются. А говорите – ничего интересного.
– Четвертой женщина была. Приезжала тут одна роскошная мамзель. Давненько, правда, сразу после похорон, но я ее лично тоже не видел. Я тогда в райцентре был.
– Опять бабки рассказали? – Сергей покосился на побледневшую Полину. Роскошная мамзель – это, по всей вероятности, она и есть.
– Не, на сей раз не бабки – пацанята местные. Сказали, тетенька приезжала вся из себя такая стильная, только, кажется, в дом она не заходила, забрала пса старой графини и уехала. Вот голова еловая! – Младший лейтенант стукнул себя кулаком по лбу. – Вы, ребята, не с того начали. Вам сразу надо было к отцу Владимиру обратиться. Он у графини частым гостем был.
– А где нам его найти? – спросила Полина.
– Вон видите – церковь? – Парень махнул куда-то поверх их голов.
Саму церковь разглядеть не удалось, только поблескивающий в солнечных лучах купол.
– Километров пять, – прикинул Сергей.
– Это если по прямой, через поле, а если на машине по трассе, то все десять. Церковь в соседнем селе, за рекой. Отец Владимир к нам год назад приехал и сразу начал церковь отстраивать. Она с Великой Отечественной стояла в руинах, бабки местные за тридцать километров в район на службу ездили, а отец Владимир храм меньше чем за полгода в божеский вид привел. Говорят, графиня ему деньгами помогала.
– Вы верующий? – спросила Полина.
– Я? – Парень удивленно вскинул брови. – Вообще-то я убежденный атеист, но если кому-то хочется верить, почему бы и нет... Верующие, они законопослушнее.
– Простите, как вас зовут?
– Василий Игнатьевич, но можно просто Василий. – Он застенчиво улыбнулся, и на гладко выбритых щеках появились ямочки.
– Василий, – она улыбнулась в ответ, – а можно мой... коллега оставит вам номер своего телефона? На тот случай, если вспомните, что-нибудь важное или случится что... – Ишь как быстро сориентировалась, взяла в оборот бедного парня так ловко, что он и не заметил. И ведь чем взяла, непонятно, ни кожи, ни рожи, одни глаза...
– Никаких проблем, диктуйте.
Хорошо, что милиционер им попался наивный, деревенский, городской бы непременно удивился, что у столичных журналистов нет визиток. А этот ничего – записал номер, сунул бумажку в карман, а потом спросил с застенчивой улыбкой:
– Интересно, наверное, журналистом работать? Я в детстве тоже мечтал, чтобы в газете или, еще лучше, на телевидении.
– И что вам помешало? – поинтересовался Сергей.
– Да обычная глупость. Сначала учиться ленился, потом в армию попал, потом в Чечню по контракту, а потом уже поздно было трепыхаться.
– Трепыхаться никогда не поздно, – сказал Сергей.
– Вы действительно так считаете? – спросил парень серьезно.
– Да.
– Ну, не знаю, в милиции мне тоже неплохо. – Василий отшвырнул изжеванную травинку, протянул Сергею руку. – Пойду я, пожалуй, мне сегодня еще в райцентр.
– Спасибо за помощь, – рукопожатие у парня оказалось крепкое, мужское.
– Не за что, мне не трудно, даже интересно. Тут же тоска смертная, вообще ничего не происходит. Вот в райцентре пару лет назад маньяк завелся, детишек похищал, вся милиция на ушах стояла. Правда, не нашли тогда ни детишек, ни маньяка. А у нас – тишь да гладь да божья благодать. Хоть бы какое завалящее преступление, а то приходится со всякой ерундой разбираться.
– Лучше без преступлений, – сказал Сергей, увлекая Полину к машине.
Младший лейтенант Василий Бойко проводил долгим взглядом отъезжающую «Субару», поправил фуражку и, чеканя шаг, направился к дому.
– Славный мальчик, – Полина поерзала на сиденье, устраиваясь поудобнее.
– Да уж, как говорится, болтун – находка для шпиона, – усмехнулся Сергей.
– Почему болтун? – удивилась она. – По-моему, Вася очень милый, а то, что он разговорчивый, объясняется его возрастом. Скажи, а что такое Чечня?
– Чечня – это место, где вот такие вот Васи рискуют своими молодыми жизнями, – сухо сказал Сергей.
– Там воюют?
– Там воевали.
– И этот мальчик тоже воевал?
– И этот мальчик тоже.
Она надолго замолчала, а потом спросила:
– А кто такая Альбина Крупских?
– Круцких, – поправил он. – Альбина Круцких – звезда российского телевидения. Ведет развлекательно- познавательную программу для богатых.
– Почему для богатых?
– Потому что бедным никогда в жизни не попасть в те райские места, которые она настоятельно рекомендует посетить.
– А ты бывал?
– Где?
– Ну, в этих райских местах.
– Кое-где бывал. Ты наверняка тоже, – он бросил на Полину испытывающий взгляд.
– Почему наверняка? – спросила она.
– Ну, принимая во внимание твое аристократическое происхождение и богатое событиями прошлое.
– А оно было богато событиями?
– Если верить господину Щирому, то да.
Наверное, она хотела еще что-то спросить о своем прошлом, Сергей кожей чувствовал это ее желание, но заговорила о другом:
– Куда мы сейчас едем?
– В церковь, хочу побеседовать с отцом Владимиром.
– Меня не пустят в церковь в таком виде. И платка у меня нет...
– Значит, постоишь на улице, – отрезал Сергей.
– Может, заедем в магазин, купим мне что-нибудь приличное? – робко предложила она.
– Ты видишь где-нибудь поблизости магазин? Вот и я не вижу.
Церковь была маленькая, аккуратненькая, сияющая белоснежными стенами. И, судя по сложенным в
