— Ну, а ты что воды в рот набрал?
— А чего я… У меня лопата, — растерялся тот. — Мое дело копать…
— Вон из моей бригады! — не мог успокоиться Краев.
— А кому они такие нужны? — возмутилась Светлана.
— Да уж, Краев, — вступился Фарид, — сам свою бригаду воспитывай, потому что, во-первых, ты сам ее набирал, во-вторых, она у тебя сейчас передовая…
В это время подошел Петр Ильич:
— Что случилось? Драка?
— Да нет, — сказал Саша. — Уточняем кое-какие разногласия.
— Воспитательная работа в бригаде Краева, — усмехнулся Валерий.
— А хоть бы и так! — вспыхнул Колька. — И нечего тут глазеть! А вы… герои, шпарьте к началу борозды! И чтобы всю ее пройти заново. Только не вздумайте халтурить.
Ребята расходились по местам. Сашу задержал Петр Ильич:
— Я давно собираюсь поговорить об одном деле. Понимаешь, скоро у меня защита…
— Придем, Петр Ильич. Непременно придем послушать.
— Но дело не в этом. Видишь ли… Отец твой прислал на мою диссертацию отзыв. Да, в общем, все в нем правильно, за исключением… Андрей Иванович не представляет обстановки на факультете. А надо сказать, обстановка сложная. Бенецианову, например, хотелось бы досадить Воронову, ну, хотя бы тем, чтобы провалить меня на защите. А отзыв Андрея Ивановича составлен в таких выражениях, что Бенецианов да и некоторые другие сразу же ухватятся…
— Он что же, отрицательный?
— Да нет, нельзя сказать, чтобы отрицательный. Но есть в нем такие выражения… Например, он пишет, что я обобщил, что ли, данные работ геологов Урбекской экспедиции. У нас же к этому непременно придерутся. Так вот, я просил бы, чтобы ты написал Андрею Ивановичу. Опиши ему всю обстановку…
— Я не могу, Петр Ильич.
— Почему?
— Мне трудно разобраться во всем, что вы говорите, но думаю… Отец не мог ошибиться… Вы сами напишите ему.
— Неудобно как-то.
— Пусть тогда напишет Юрий Дмитриевич.
— Нет, Саша, это все не то! Право, такой пустяк…
— Нет, Петр Ильич, для меня это не пустяк.
— Ну, что ж, извини. — Петр Ильич нахмурился и быстрыми шагами отошел в сторону.
В субботу утром Саша был разбужен криком хозяйкиной внучки Настюшки. Та вбежала как угорелая в избу и еще с порога заголосила:
— Баба! Баба!! Там, у нашей бани — кресты! Видимо-невидимо!
— Какие кресты? — не поняла хозяйка, возившаяся у печки.
— Самые настоящие, с кладбища. Целая куча!
Хозяйка бросила ухват и вышла на крыльцо.
Саша, усмехнувшись, повернулся на другой бок. Он знал, в чем дело. Накануне вечером ребята — в избе их жило пятеро — попросили хозяйку истопить в субботу баню. Но хозяйка заявила, что ей топить нечем, нет дров. Тогда ребята решили достать их. Однако леса поблизости не было, а вдоль речки рос лишь редкий чахлый кустарник. И вот кому-то из ребят, не то Войцеховскому, не то Птичкину, пришла такая мысль: притащить с кладбища старые кресты. Они давно покосились, а некоторые совсем упали, и уж, конечно, никому не было до них дела.
— Нет, ребята, — сказал Саша, — не стоит нам трогать кладбище. Не понравится это местным жителям.
— Не понравится? — удивился Войцеховский. — А когда церкви закрывали, думаешь, тоже всем нравилось?
— Церкви — другое дело. А кресты — на могилах…
— По-моему, все это просто пережиток, — вмешался Женя Птичкпн. — Да и кладбище, видать, заброшенное.
— Конечно, — поддержал его Славин. — Только вот неудобно тащить кресты по улице. Засмеют.
— А мы ночью, когда стемнеет! — предложил Войцеховский.
На том и порешили. Теперь Саша лежал и прислушивался. Обрадуется ли старуха, когда увидит, каких дров ей принесли постояльцы. Тут не то что на баню, — на все пять хватит.
Хозяйка влетела в избу так, будто за ней гнались собаки.
— Ой, батюшки! — причитала она. — Что ж это, Настюшка? Беги к соседям! Нет, стой, смотри за печкой! Я сама побегу.
Ребята проснулись.
— Куда вы? — вскочил Войцеховский. — Что случилось?
— Ой, батюшки! Вставайте! Напасть-то какая: крестов полон двор!
— Да мы это принесли. Баню топить.
Хозяйка с минуту молчала, потом, поняв наконец смысл сказанного, разразилась такой бранью, что верзила Войцеховский попятился к двери.
— Вы?! Антихристы! Чтобы руки у вас поотсыхали! Богохульники! Ишь ведь, что надумали — кресты с могил сбивать! Ну, это вам так не пройдет! Я в сельсовет пойду. — И, поправив на голове платок, она вышла, сердито хлопнув дверью.
Все молчали.
— Вот что, ребята, — предложил Саша, — давайте скорее порубаем и — в поле! Обойдется как- нибудь. Не будет же сельсовет заниматься ерундой.
Однако надежды Саши не оправдались. Не успели ребята приступить к работе, как в поле прибежал мальчишка и крикнул, что «студенческого начальника» требуют в сельсовет. Петр Ильич, недоуменно пожав плечами, направился в деревню.
Ребята приуныли.
— Что будем говорить? — спросил Войцеховский.
— Что было, то и скажем, — ответил Саша.
— Нет, надо что-то придумать…
— Зачем?
— А чтобы не всыпали по первое число. Дело-то вон как оборачивается.
— Обернется, так скажем прямо: взяли кресты на кладбище…
Петр Ильич вернулся часа через полтора и подозвал к себе участников «крестового похода».
— Натворили! — начал он без всякого предисловия. — Всю деревню против себя восстановили!.. Позор!
Все пятеро молчали.
— Чуть замял это дело, — продолжал Петр Ильич, понизив голос. — А теперь вот что — немедленно в деревню, и чтоб через два часа кресты были на месте. Поняли?
— Поняли, — ответил Саша. — Только зачем такая спешка, можно ведь и вечером.
— Ну, хватит рассуждать!..
А через час работавшая в поле одиннадцатая группа увидела странное шествие. Вначале никто ничего не понял. А когда разглядели, то хохот раскатился по всему полю.
Во главе удивительной процессии шагал Костя Славин с огромным крестом на плече. За ним по двое в ряд шли Саша с Войцеховским и Вайман с Птичкиным — тоже с крестами на плечах и во все горло тянули что-то среднее между похоронным маршем и «Дубинушкой». Сзади них со смехом и криками бежала целая ватага деревенских ребятишек. А замыкал шествие большой облезлый пес, охрипший от лая при виде столь необычного зрелища.
Петр Ильич растерянно молчал. Он так старался, чтобы это происшествие не получило огласки. А по всему полю к дороге бежали студенты, за ними — колхозные ребята и девушки. И вся эта толпа, отнюдь не
