непременно познакомлю. Она и сегодня у меня была… — Таня вдруг замолчала. — Ты должен помочь нам, Андрей…
— Вам обеим?
— Нет, Наташе Севериной из нашей группы. В беду она попала. В городе есть такая шайка…
— Шайка?
— Ну, вроде шайки. «Черная нора». Заманивают туда девушек и… в общем издеваются над ними. И Наташу заманили. Она от них со второго этажа прыгнула. Теперь они грозят убить ее, и мы не знаем, что делать.
— Завтра же займусь этим. Обязательно! А пока… Сама-то будь поосторожнее.
— Я себя не дам в обиду!
15. ВСЕ ТЕЧЕТ, ВСЕ ИЗМЕНЯЕТСЯ
Проснулся Саша в самом хорошем настроении.
Мысли его снова и снова, как весь вчерашний день, и позавчера вечером, и долгой ночью, что он лежал без сна, возвращались к Люсе. В памяти были еще живы часы, проведенные у нее. Думать об этом он мог без конца, если бы…
Если бы не возглас Ивана:
— Да ты что валяешься до сих пор? Ну-ка, вставать!
Через полчаса они уже идут к университету и Иван, как всегда, строит планы на весь день. Но Саша его почти не слышит. Мысленно он уже там, в тридцатой аудитории, где увидит сейчас Люсю. Но там же будет и Наташа… Как встретиться, как держаться с ней?
Саша невольно замедляет шаги. В душе просыпается тревога, — не потому, что он чувствует себя виноватым перед Наташей или в чем-то винит ее сам. Но он понимает, что как бы ни сложились его отношения с Люсей, Наташа уже никогда не будет для него тем, кем была. Однако разве можно так сразу перечеркнуть все, что было между ними…
— Ты что, заболел? — Это Иван. Саша и забыл, что — он идет рядом.
— Нет, я просто… задумался. — Саша прибавляет шагу. Вот и университет. Привычно гудящий голосами вестибюль. Широкая лестница на второй этаж. Тридцатая аудитория. Саша нерешительно идет за Иваном и в двери останавливается. Что такое?.. Люся и Наташа — рядом! Они о чем-то говорят, — и не просто говорят, а прямо-таки поглощены разговором. Как давние знакомые, как лучшие подруги. Саша подходит ближе и здоровается. Девушки рассеянно кивают и выжидающе молчат, будто недовольные тем, что их прервали. Саша в недоумении переступает с ноги на ногу, не зная, что сказать, и, услышав звонок, поспешно садится на первое попавшееся место.
В перерыве к Люсе и Наташе присоединяется Таня. И все трое о чем-то шепчутся. Потом куда-то исчезают— надолго, на всю лекцию. Затем садятся в дальнем углу и снова шепчутся.
«После занятий подойду и спрошу, в чем дело», — решает Саша.
Но перед практикой по минералогии в аудиторию влетает Вася Герасимов.
— Степанов и Беленький! — кричит он с порога. — На заседание бюро! Без опозданий! Слышали?
«Вот досада!» — Саша быстро обводит глазами аудиторию и неожиданно встречается взглядом с Люсей. Она стоит у окна, задумчивая, печальная.
— Люся! — позвал он и пошел было к ней, но дорогу ему преградил Иван.
— Сашка, постой! Ты знаешь, что с Краевым?
— Нет, не знаю. Погоди… — Он пытается проскочить мимо. Но Иван хватает его за руку:
— Ты в самом деле ничего не знаешь?
— Нет! — вырывает руку Саша. Но уже хлопнула дверь. Все кидаются по местам, начиная торопливо листать тетради. В аудиторию входит Петр Ильич.
— Здравствуйте, товарищи! — говорит он, раскрывая журнал. — Двое в лаборантскую за минералами. Остальные закройте тетради! Вспомним пройденное. Да, пока не забыл, Степанов и Беленький, вас просят на заседание бюро. Можете быть свободны. Сегодняшнюю тему отработаете самостоятельно.
— Счастливчики! — вздыхает Вика, переправляя тетрадь со стола на колени.
А Джепаридзе почти стонет:
— Вспомним пройденное! Чего вспоминать, когда в голове одна картошка?..
— Все-таки лучше, чем ничего! — язвит Валерий.
— Прошу не отвлекаться! — одергивает их Петр Ильич. — Итак, начнем…
Убедившись, что картофельная эпопея едва ли способствовала закреплению знаний по минералогии, Петр Ильич приступил к изложению нового материала.
Но Люся не слушает. «Пожалуй, хорошо, что он ушел», — думает она.
— …Крокоит не имеет пока практического значения, — слышится голос Петра Ильича. — Но, как говорят, все течет, все изменяется…
— Люся, мы сегодня идем в театр, — взволнованно шепчет на ухо Таня, и Люся чувствует, как счастлива ее подруга.
Все течет, все изменяется…
И разве сама Люся два дня тому назад не замирала от радостного ожидания, то и дело выглядывая в окно. А теперь… Теперь надо бежать и от него, и от самой себя. А куда? Зачем?..
Все течет, все изменяется…
Она смотрит украдкой на Наташу. Та сидит, подперев голову рукой и словно в забытьи чертит какие- то вензеля в своей тетради. Лицо ее побледнело и осунулось. В самом деле, разве можно причинить ей боль даже ценой своего счастья? И все-таки…
Хватит. Люся пытается заставить себя слушать преподавателя. Бесполезно копаться в том, чего не вернуть! Но в это время ей на тетрадь падает сложенная вчетверо записка.
«Люся! Надо немедленно сказать нечто важное. Умоляю тебя заглянуть после занятий в сквер. Буду ждать у входа.
В. Л.»
Только этого не хватало! Она скомкала записку и бросила под стол, заметив косой взгляд Вики. Та исподлобья следила за каждым ее движением, не упуская в то же время из виду Валерия. Люся пододвинула тетрадь и стала записывать, но Петр Ильич закончил традиционной фразой;
— Берите образцы, начинайте работать.
Таня сейчас же сорвалась с места и, ухватив лоток с минералами, кивнула Люсе:
— Держи! Самый полный. А то ребята все растащат.
Люся помогла перенести лоток и раскрыла книгу.
— Читай вслух! — попросила Таня. — Или давай я.
— Да, лучше ты.
Таня уселась поудобнее.
— Значит так. Пироморфит… — начала она, взяв образец. — Блеск алмазный, твердость…
К ним подсел Иван:
— Девочки, можно, я с вами? Там уже все разобрали…
— Пожалуйста, — кивнула Таня. — Твердость — три с половиной, спайность практически отсутствует…
Иван взял образец и глянул на Таню.
— Ты на минерал смотри! — строго заметила Таня.
Иван смутился.
— И то смотрю. Вот же алмазный блеск. Но спайности вроде бы не видно….
— А что у тебя?
— Как что?
