показывали вида. Была зима, а зимой солдаты мало воюют, большей частью сидят в окопах.
Только когда враги узнали, что войска Матиуша хотят прорвать фронт, они начали всерьез вести разведку и раскрыли тайну.
И вот, накануне наступления, они подкупили какого-то бродягу, который со всей силы бросил камень в куклу-Матиуша.
Матиуш разбился. Фарфоровая голова рассыпалась, и только рука куклы продолжала отдавать в воздухе честь. И тут одни пришли в отчаяние, другие начали сердиться, что их надувают, и грозить революцией, а третьи только смеялись.
Когда назавтра, после пробной атаки, в которой король Матиуш попал в плен, должно было начаться генеральное наступление, над войсками внезапно появились самолеты, только вместо бомб они бросали прокламации.
С трудом удалось убедить солдат, чтобы они еще немного подождали, что, может быть, это ложь. Но никто уже не хотел идти в наступление.
И тогда-то Фелек все рассказал.
Генералы обрадовались, позвонили капитану, чтобы тот немедленно прислал Матиуша в штаб. И как же все перепугались, когда узнали, что Матиуш в пробной атаке попал в плен.
Что делать?
Сказать взбунтовавшимся солдатам, что Матиуш в плену? Раз обманутые, они не захотят этому поверить. На чрезвычайном совещании постановили атаковать неприятеля и в суматохе украсть Матиуша.
Самолеты разделили на четыре отряда. Один должен был напасть на лагерь военнопленных, другой — на тюрьму, третий — на пороховые склады, а четвертый — на штаб.
Так и сделали. Забросали бомбами дом, где были все офицеры. Так что никто не мог отдавать приказы. Бросили много бомб туда, где, как им казалось, находятся пороховые склады, но безрезультатно, потому что пороховых складов там не было. А третий отряд напал на лагерь военнопленных, искал Матиуша, но не нашел его. И только четвертый отряд нашел Матиуша в обморочном состоянии и с большим трудом доставил в свой штаб.
— Задание выполнили отлично, господа. А сколько потеряли самолетов?
— Мы посылали тридцать четыре самолета, а вернулось пятнадцать.
— Сколько продолжалась атака? — спросил Матиуш.
— С момента вылета до возвращения прошло сорок минут.
— Хорошо, — сказал он. — Итак, завтра генеральное наступление.
Офицеры от радости даже захлопали в ладоши.
— Вот неожиданность! Прекрасно! Солдаты на всей линии узнают этой же ночью, что король Матиуш жив, находится среди них и сам поведет их в наступление. Наши парни здорово обрадуются и будут драться как львы.
И тут же затрещали телефоны и телеграфы по всему фронту.
Ночью вышли чрезвычайные бюллетени всех газет.
Два обращения написал Матиуш: одно к солдатам, другое к народу. О революции никто уже не думал, только молодежь и дети устроили кошачий концерт перед дворцом старшего министра.
Сейчас же собрался совет министров и огласил свое обращение, где было сказано, что все это было сделано умышленно, чтобы обмануть врага.
В войсках был такой боевой дух, что солдаты не могли дождаться утра и то и дело спрашивали, который час. И, наконец, ринулись в наступление.
С Матиушем воевали три короля. Одного разбили наголову и взяли в плен, другому нанесли такое поражение, что раньше чем через три месяца он не мог бы снова воевать, потому что у него захватили почти все пушки и взяли в плен больше половины солдат. Так что оставался только один король, находившийся в резерве.
Когда битва кончилась, снова собрали совещание. На нем присутствовали главнокомандующий и военный министр, который экстренным поездом успел приехать в столицу.
— Преследовать врага или нет?
— Преследовать! — крикнул командующий войсками. — Если мы сумели справиться, когда их было трое, тем более побьем одного.
— А я говорю — нет, — сказал военный министр. — Мы уже были научены, когда слишком далеко пошли за неприятелем.
— Это было другое дело, — сказал главнокомандующий.
Все ждали, что скажет Матиуш.
Матиушу ужасно хотелось немного погнать побежденных, которые хотели его повесить. Ведь преследует обычно кавалерия, а Матиуш ни разу еще в этой войне не сидел на лошади. Он столько слышал о том, как короли побеждали, сидя верхом на коне. А он только ползал на животе да сидел, сгорбившись, в окопе. Хоть бы немного поездить по-настоящему, на коне.
Но Матиуш помнил начало войны. Они продвинулись тогда слишком; далеко и чуть не проиграли войну. Помнил Матиуш, как о главнокомандующем говорили, что он болван.
И еще помнил Матиуш, как он обещал отъезжающим послам, что постарается быстро их победить и поставить мягкие условия мира.
Долго думал Матиуш, и все ждали в молчании.
— Где наш венценосный пленник? — спросил он вдруг.
— Он здесь, неподалеку.
— Приведите его.
Ввели закованного в кандалы вражеского короля.
— Снять кандалы! — крикнул Матиуш. Приказ был выполнен в ту же минуту, и стража приблизилась к пленному, чтобы он не убежал.
— Побежденный король, — сказал Матиуш, — я знаю, что такое неволя. Дарю тебе свободу. Ты разбит, поэтому прошу тебя остатки твоих войск убрать из моей страны.
И короля отвезли на автомобиле к самым окопам, и он перешел к своим.
14
На другой день пришла бумага, подписанная всеми тремя королями.
Король Матиуш согласился. Мир был заключен.
Порядочные солдаты все радовались, радовались их жены, матери и дети. Возможно, были и недовольные: те, кто на войне грабит и крадет, но таких было немного.
Радостно приветствовали Матиуша, когда королевским поездом возвращался он в столицу.
На одной станции он велел задержать поезд, вышел из вагона и отправился к доброй стрелочнице.
— Сударыня, я пришел к вам на кофе, — сказал Матиуш с улыбкой.
Стрелочница от радости не знала, что делать.
— Какое счастье, какое счастье! — твердила она, а у самой слезы так и лились из глаз.
В столице его ждал автомобиль, но Матиуш потребовал белого коня.
Обрадовался церемониймейстер, схватился за голову.
— Ах, какой этот Матиуш умница! Именно на коне должен король возвращаться с войны, а не на
