принадлежит. А каких-то оговорок на сей счет в контракте не существует. Купивший волен делать с приобретенным им все, что ему заблагорассудится. А нам отводится лишь только такое прозаическое дело, как считать и получить деньги, а потом…
Эльвира несколько опередила его со свойственной ей настойчивостью:
– Мне нужна эта кассета, мсье Мерфо. Я отказываюсь от полученных мною денег и, возможно, от получаемых в будущем, в вашу пользу. Я подпишусь где угодно на этот счет. Дайте мне эту кассету, я должна ее показать кому следует. Поймите меня, все произошло по моей вине или инициативе, считайте, как угодно, мне просто необходимо исправить положение.
Лицо председателя приобрело жесткое выражение, взгляд стал тяжелым, непроницаемым. Сейчас он выглядел по-настоящему председателем представительства радио и телевидения Франции в России.
– Я сожалею, Эльвира Николаевна, – он вновь откинулся на спинку кресла, – этот фильм мне уже не принадлежит, и никто мне его назад не отдаст даже под расстрелом, здесь задействовано слишком много компаний.
Эльвира тоже напряглась, рука, помимо ее воли, открыла сумочку, скользнула в нее, там и осталась. Пристальный взгляд председателя уперся в эту сумочку. Он очень медленно, буквально выдавливая из себя слова, произнес:
– Не хотите ли вы, дорогая Эльвира Николаевна, мне пригрозить пистолетом?
– Хочу, – спокойно ответила Эльвира. – У меня нет другого выхода, а вы отрубаете все возможности мирного решения этого дела.
Мсье Мерфо ненадолго задумался, а затем, наклонившись к столу, пристально глядя ей в глаза, сказал:
– Покажите, я хотел бы его увидеть.
При этом он продолжал сохранять полное спокойствие и улыбку на лице. Эльвира, как будто находясь под гипнозом, автоматически вытащила и положила пистолет на стол. Он взял его в руки, профессионально вытащил магазин.
– Ого, полный комплект.
И так же профессионально вложил его назад, протянув ей.
– Не балуйтесь этой игрушкой и уберите его. Попробуем что-нибудь сделать без ваших бандитских наездов.
Он нажал кнопку на столе. Эльвира быстро убрала пистолет в сумочку. Вошла секретарша.
– Я вас слушаю.
– Соедините меня с Парижем, Третий канал телевидения, и попросите мсье Турнеля.
Секретарша вышла.
– Попробуем, может быть, что-нибудь и получится, – опять повторил он, затем быстро сказал, – но не обещаю.
Он закурил, выпустив дым тонкой струйкой, опять посмотрел на Эльвиру.
– Знаете, Эльвира Николаевна, вы мне нравитесь. Я люблю рисковых людей. А у вас таких мыслей, – он сделал паузу, – по-моему, даже с избытком. Вот о таком помощнике я и мечтал, вы – верный человек, сейчас это редкое качество.
Эльвира продолжала находиться как в ступоре, абсолютно не реагируя на его слова.
– Эльвира Николаевна, я вам говорю, очнитесь, – уже более настойчиво сказал он. – Подождем немного, может, что-нибудь и получится. И вот что еще… – он сделал паузу, – я очень хотел бы, чтобы вы работали у меня на ТВ, в Париже. Скоро я должен получить канал, и мне крайне необходим такой сотрудник. Можете считать, что я уже сделал вам это предложение. Так что займитесь французским по усиленной программе. Да и здесь мне нужен свой человек. Так что можете сделать выбор.
Эльвира продолжала сидеть в напряжении.
– Эльвира! – неожиданно громко произнес он. – Очнитесь.
– Да, я… – она громко защелкнула замок сумочки. – Простите меня, пожалуйста, наверное, я себя вела дико.
– Нет, совсем наоборот, я же сказал, вы по-настоящему верный человек.
Вошла секретарша.
– Мсье Турнель на связи.
Он снял трубку, и далее она поняла из разговора только слова приветствия и прощания. Но тональность разговора она схватила четко. Вначале беседа проходила на дружеской ноте, затем прослушивались явно просительные фразы. В середине разговора мсье Мерфо как-то хитро улыбнулся и, посмотрев на Эльвиру, рукой показал пистолет, громко произнес:
– Пах, пах.
Затем последовали слова прощания и пожелания. Это, как было сказано, она поняла. Он положил трубку, тяжело вздохнул.
– Ну вот, кажется, все и получилось, и, слава Богу, без жертв.
Эльвира в первый раз за время встречи облегченно вздохнула. Она неожиданно громко рассмеялась.
– А я вас хотела… – Эльвира продолжала громко хохотать.
Присоединился к ней и мсье Мерфо. Он также заразительно смеялся.
– И куда же… Куда, – прорываясь сквозь обоюдный смех… – Куда вы мне хотели всадить пулю? Неужели в голову?
– Нет, нет… Я вас хотела просто попугать…
– И вы… добились… вы добились этого. Видите, как я испуган.
Секретарша, тихонько приоткрыв дверь, с удивлением наблюдала эту сцену, ничего не понимая. Она также тихо закрыла дверь.
Когда у них закончился приступ дикого хохота, Эльвира, чуть отдышавшись, спросила его.
– А что вы показывали и говорили: «Пах, пах».
– Я ему сказал, что если завтра не будет кассеты, меня могут и… – Он опять показал рукой пистолет и опять повторил: «Пах, пах», – заразительно засмеявшись. – Так что, будем надеяться, завтрашним утренним рейсом мы ее получим. Что я еще могу для вас сделать, Эльвира Николаевна, чтобы ваш депутат, наконец, по достоинству оценил вас?
Эльвира, как вы, наверное, уже поняли, не была сентиментальным человеком, пожалуй, наоборот, но здесь у нее в уголках глаз сверкнули слезы.
– Я… Я вам очень благодарна, мсье Мерфо, вы не сделали того, что было вполне возможно – не отправили меня в далекое далеко. Но теперь-то, я надеюсь, у нас появился вполне обоснованный повод для того, чтобы выпить по бокалу шампанского.
– Выпьем за наше совместное сотрудничество, – он улыбнулся, – первый опыт которого закончился удачно. Да, теперь я это сделаю, как это делает самый счастливый человек. За вас, Эльвира Николаевна. Я, наверное, повторюсь, но от этого никуда не уйти, да и не хочется – вы мне очень симпатичны, хотя, – он слегка улыбнулся, – и не очень безопасны.
– Я больше никогда не повторю ничего подобного.
– Хм, спасибо и на этом, звучит весьма обнадеживающе. А скажите мне, зачем вам нужно было устраивать все это – встречу депутатов, мое интервью, да и зачем вам все это нужно было? Я сразу понял, что вы делаете это не только ради вашей партии, но и не забываете про себя. Помните, когда я брал интервью у вашего бурбона… – Он улыбнулся и сквозь очки внимательно посмотрел на Эльвиру. – Я тогда уже все понял. Может быть, поэтому и настоял, чтобы вы стали ведущей на встрече депутатов, так что, простите, это моя инициатива.
Эльвира была смущена столь откровенным признанием.
– А я и не думала, что вы меня разгадаете так просто.
– Это было не сложно сделать. И все-таки, для чего?
Эльвира тяжело вздохнула.
– Ну, что ж, придется раскалываться.
– Раскалывайтесь, раскалывайтесь, я весь внимание.
– Понимаете, мсье Мерфо…
