— Они оба неплохие парни, — сказал Хэмф Армстронг, который сразу возглавил отряд студентов. — И к тому же студенты третьего-четвертого курсов. Что они сделали?
— Я слышал, что была ссора в Блю Болдрике, — ответил ему легист. — Все началось из-за жареного гуся. Они его съели, а потом заявили, что кошельки у них пусты. Хозяин поклялся, что изметелит парней, но Джек схватил вертел, на котором жарилось мясо, и разбил им хозяину голову. Мне говорили, — продолжал он с завистью, — что это было потрясающее сражение!
— Что они собираются сделать с Джеком и Риком?
— Отвести их на Гриндитч.
— Чтобы повесить? — поражение воскликнул Хэмф. — Мы не подчиняемся городским властям! Об этом всем прекрасно известно.
— Дозору об этом также прекрасно известно, — мрачно согласился с ним легист. — Поэтому на этот раз они не собираются дожидаться легальной процедуры. Они хотят, чтобы Джек и Рик поплясали в воздухе, а все рассуждения о том, кто прав и кто не прав, будут потом. Мне кажется, мы не сможем для них ничего сделать.
Хэмф взглянул на сверкающее кольцо из наконечников алебард, которые удерживали студентов на расстоянии, и покачал головой:
— Невозможно ничего сделать. Если мы попытаемся на них напасть, они нас наколют на пики, как селедку.
Студенты все прибывали к Квадривиуму. Уолтер был уверен, что им удастся спасти товарищей просто потому, что студентов было больше, чем караульных. Он крикнул Хэмфу:
— Я считаю, что мы не можем спокойно позволить им повесить наших товарищей. Клянусь святым Эйданом, нам следует объединиться! Мы можем прорвать их оборону.
— И ты отправишься впереди всех?
— Да, но нам нельзя зря терять время. Хэмф нахмурился и начал оправдываться:
— Ублюдок, ты знаешь, что я никогда не уклоняюсь от сражения. Но Рику и Джеку не поможет, если нам распорют животы алебардами.
К ним подошел Ниниан. Он глядел совсем «кисло» и спросил недовольным тоном:
— Почему они не отправились в церковь Святого Джайл-са и не попросили убежища?
— У них не было такой возможности, — сказал Уолтер. — Поэтому мы должны попытаться им помочь, Хэмф. Тебе вскоре предстоит сражаться за право называться рыцарем. Сейчас тебе представляется удобный шанс проверить свою храбрость.
— Это означает смерть, — вздрогнул Ниниан. Хэмф с ним мрачно согласился.
— Это не станет благородным поступком. Что тебе известно о рыцарстве, Ублюдок?
— Трусы! — заорал на них Уолтер.
Начали прибывать подкрепления горожан, и стало ясно, что они настроены так же решительно, как дозор.
Началось обычное сражение между горожанами и студенчеством с применением дубинок и тяжелых палок. Уолтер понимал: пока идет сражение, караульные уведут отсюда Рика и Джека. Они уже двинулись по боковой улочке и успели отойти довольно далеко, так что слова капитана были еле слышны:
— Дорогу королевской справедливости!
Уолтер последовал за ними и через мгновение услышал, что кто-то идет за ним. Он был уверен, что это студент. Парень был таким высоким, что Уолтер едва доставал ему головой до плеча. Он начал злиться, потому что гордился собственным ростом.
— Ты — Уолтер из Герни, так? — спросил его студент.
— Да, а тебя как зовут?
— Тристрам Гриффен. Я из тех же краев, что и ты. Ты обо мне никогда не слыхал, но мой отец — мастер по изготовлению луков из Сенкастера.
Было слишком темно, чтобы рассмотреть незнакомца, но Уолтеру понравился его голос. Он был достаточно уважительным, как положено сыну мастера по изготовлению луков, но в нем также были слышны решительные нотки. Если парень и был студентом, то учился вольнослушателем. Настоящие студенты презирали вольнослушателей, потому что у них не было денег, чтобы жить в университетских общежитиях, и им приходилось искать себе жилье в мансардах и чердаках города.
— Я видел Нэта Гриффена во время соревнований. В Англии нет лучшего лучника, — сказал Уолтер.
— Ну, он никогда себя лучшим не считал. Но… мне кажется, было время, когда он мог стрелять из лука лучше многих в Англии. Сейчас он постарел и руки у него стали слабыми.
Уолтер посмотрел на своего спутника:
— Тристрам Гриффен, могу поклясться, что ты и сам хорошо стреляешь из лука.
— Ты прав, я действительно неплохо стреляю, но не надеюсь, что когда-либо смогу стать равным своему отцу.
— Ты рассуждаешь весьма скромно, — решил Уолтер и добавил: — Почему я никогда тебя прежде не видел?
— Я — вольнослушатель и живу в мансарде переплетчика на Шейдьярд-стрит. Ты меня видел, но, наверное, не можешь этого помнить.
Юноша сказал это без оттенка уничижительности или горечи. Он просто констатировал факт.
Они проходили мимо дома, хозяин которого вышел с фонарем, чтобы посмотреть, что же происходит на улице. При свете фонаря можно было различить великолепную широкоплечую фигуру Тристрама Гриффина. У него были жесткие светлые волосы и приятные серые глаза. Тристрам застенчиво улыбнулся, как будто не был уверен, что Уолтеру понравилась его фамильярность.
Уолтер тоже ему улыбнулся. Он с трудом заводил друзей, но сейчас, как только с ним заговорил, он был уверен, что станет дружить с сыном лучника, несмотря на разницу в их социальном положении. В нем чувствовалась прямота, доброта и истинная крепость духа.
Уолтер понял, что вольнослушатель очень беден. Его потертый плащ сшит из грубой ткани. Короткие панталоны доходили до колен, а ниже виднелись голые посиневшие ноги. Тяжелые башмаки были черного цвета, что означало его низкий социальный статус.
«Ну и что? — решил Уолтер. — Он мне нравится больше остальных студентов из общежития в Холле».
— Если мы рискнем, то можем их спасти, — заметил Тристрам, кивком головы показав на идущих впереди охранников. — Я бы предпочел, чтобы в ребрах у меня свистел ветер, чем видеть, как бедняги студенты станут болтаться на дереве, как спелые груши!
— Я с тобой полностью согласен, — сказал Уолтер. — Но поможет ли нам кто-нибудь? Мне кажется, что остальные предпочитают поднимать шум, но не действовать.
— Если мы начнем, к нам может присоединиться много народу.
Тристрам остановился и стал снимать плохонький плащ. Он его аккуратно свернул, отошел в сторону и положил сверху на столб коновязи перед домом с темными окнами. Потом нагнулся, нашел булыжник и придавил им сверху плащ.
— У меня он единственный, — объяснил он со смущенной улыбкой. — Я предпочту, чтобы мне сломали пару костей, но не переживу зиму без теплой одежды.
Народу на улице становилось все больше, и караульным пришлось замедлить движение. Капитан размахивал коротким мечом и продолжал громко возмущаться:
— Дорогу правосудию, болваны! Вольнослушатель засучил рукава и спросил:
— Ты готов, Уолтер из Герни?
— Готов!
Уолтеру казалось, что сердце у него сейчас выскочит из груди. Им предстояло опасное приключение, и он понимал, что может не выйти из него живым.
— Обмотай плащ вокруг руки, — посоветовал ему сын лучника. — Это может тебе послужить вместо щита. Не стоит рисковать, чтобы твое брюхо пронзили пикой.
— Но у тебя же нет плаща! — закричал Уолтер. Тристрам уже начал действовать. Он быстро и энергично ринулся вперед и так ударил капитана, что у того резко откинулась назад голова в железном
