И увидела склонившуюся над ней зверскую рожу. Димка машинально улыбнулся.
Да трижды черт!
Подобрав обмякшую повторно зомбяшку, Димка открыл дверь в квартиру и, как Кинг-Конг блондинку, внес ее туда. Не найдя ничего лучшего, положил ее прямо на пол.
Прибрал записку господина Шарля. Раз он оставил ее для него, то наверняка не хотел, чтобы ее читали посторонние…
Метнулся назад, схватил сапоги и корзину. Украсть их никто бы не украл, а вот забыть о них Димка вполне мог. Огляделся, посмотрел вниз, на первый этаж. Никого. А то еще решат, что злобное чудище тащит жертву в логово для немедленного употребления.
Вошел в квартиру…
Черт!
Корзина все-таки рухнула на пол.
Зомбяшка успела подняться с пола и призраком торчала посреди полутемного коридора. Все-таки зомбики такие страшные!
Девчонка увидела Димку и начала бледнеть. Нет уж, хватит!
– Стоять! – рявкнул Димка.
Нет, опять упала…
Димка выругался, занес ее в комнату, положил на матрас. Подождал. Нет, в себя не приходит.
Ладно… Повернул ей голову набок, чтобы не задохнулась. Пусть лежит, придет в себя – встанет. Авось тогда хотя бы выслушает, прежде чем упасть.
Димка вернулся в коридор, порылся в корзине. Как ни странно, ничего не побилось. Чудо!
Итак, кухня.
На кухне присутствовали: плита с двумя конфорками, стол, одинокий табурет, раковина, разве что не белая, цвета обожженной глины, и кран с водой (неожиданно). На стене висел белоснежный фартук и колпак, похожий на фригийский (Димка хихикнул, представив господина Шарля в колпаке и фартуке у плиты). Большую часть кухни занимал шкаф, в котором хранилась посуда, многочисленная, аж страшно – три тарелки, две кружки, и имелось несколько мешочков с разнообразными крупами, солью, сахаром и тому подобным… Интересно, как господин Шарль их различает? По запаху, что ли? Сковорода, чугунная, черная, боевая… Кастрюли… Семь штук? Хозяин что, ест из них?
Димка достал сковороду, нашел черпак и замесил тесто для блинов в подходящей кастрюльке.
Не то чтобы Димка любил готовить, но, когда живешь один, хочешь не хочешь, а готовить научишься. Можно, конечно, ограничиться жареной картошкой и пельменями. А можно, если не хочешь заработать гастрит и язву, научиться готовить и борщ, и блины, и пирожки с капустой. Ну до пирожков Димкино умение не дошло, но, по крайней мере, блины он мог испечь. Конечно, не так вкусно, как у мамы, но вполне, вполне…
Плита была дровяная, точно такая же, как в Димкином доме в деревне до покупки газовой, так что растопить ее – дело плевое. Димка пощелкал магической зажигалкой, лежавшей на столе, посмотрел, как медленно краснеет накаляющийся кружок, поднес его к растопке… Огонек вспыхнул и побежал по дереву, разгораясь.
Отлично.
Поставив сковороду разогреваться, Димка открыл последний необследованный предмет мебели: висящий на стене небольшой шкафчик, покрытый рунами.
Оттуда пахнуло морозом.
Холодильник… Холодильник?
А, ну да… Димка прикрыл дверцу и посмотрел на руны. Магия…
Открыл опять. Ожидал увидеть внутри стандартный набор оперативника – пельмени, плавленый сырок и бутылку водки, однако холодильник сверх ожиданий был полностью загружен.
Мясо… Свежее, вареное, жареное… Несколько сортов колбасы… Сыр… Яйца! Знал бы, не стал бы покупать… Молоко! Вот черт… Комок сливочного масла… Увядшая морковка… Кастрюлька… Восьмая уже… Внутри бульон…
Сковорода уже накалилась. Димка закончил ревизию холодильника и приступил к готовке.
Для начала он нацепил фартук и колпак, пожалел, что нет зеркала. Кусочек полузасохшего хлеба из шкафа насадил на вилку, смазал сковороду маслом и вылил первый черпак теста…
Процесс пошел. Блины, горячие, румяные, один за другим спрыгивали на тарелку. Стопка росла. Димка орудовал сковородой и черпаком, напевая:
Шлепнул очередной блин, повернулся…
Да черт возьми, как она умудряется так тихо подкрадываться?!
В дверях стояла зомбяшка.
Глаза – на пол-лица.
Димка представил, что она видит – посреди кухни в фартуке и колпаке стоит огромное клыкастое чудовище и стряпает блины. Как бы опять не рухнула…
Взгляд девчонки опустился на стопку блинов и прилип к ней. Голодная, что ли?
– Твоя хотеть есть? – Димка постарался говорить потише и не улыбаться, но яггайский голос к шепоту не был приспособлен.
– Д-да, – пролепетала зомбяшка.
Димка усадил ее на табурет. Блины не дал. Не пожалел, просто неизвестно, сколько она голодала, может, ей вредно. Благо в холодильнике стоял суп.
– Твоя есть это? – показал ей Димка кастрюлю.
– Да, – кивнула девчонка, – моя есть это.
Димка налил суп в маленькую кастрюльку и поставил на плиту. Девчонка тем временем своровала блин и успела сжевать. Повар сделал вид, что не заметил.
– Есть. – Поставил перед зомбяшкой тарелку с супом и положил ложку. Та не заставила себя упрашивать. Ела медленно, аккуратно, но было видно, что она очень голодная.
Кто ж ты такая, девочка-зомбяшка?
– Как твоя звать?
Девчонка проглотила очередную порцию:
– Моя звать Флоранс.
Еще одна косноязычная…
– Хыр…
Где? Где слово «зачем»?!
– Твоя идти сюда, твоя искать?
Вдруг поймет?
– Моя искать господин Шарль. Господин Шарль есть быть друг мой отец. Мой отец есть быть умирать. Я жить одна. Мой дом есть сгореть. Моя хотеть просить помощь господин Шарль…
Димка заподозрил неладное:
– Твоя уметь говорить?
– Да, – Флоранс быстро съела остатки супа, – моя уметь говорить.
– Твоя говорить, как нужно. Твоя не говорить, как моя говорить.
Она, оказывается, специально язык коверкает, чтобы ему, тупому чудищу, было понятнее!
– У меня сгорел дом три дня назад. Я там жила одна, с тех пор как умер отец. Мне некуда теперь идти, я ночевала на улице, мне было стыдно просить, у меня нет денег, если нужно заплатить за еду, я могу
