Остается еще сказать несколько слов о второй части романа — о «Европе в окопах».
Если в первой части я попытался показать, как возникла первая мировая война, то второй частью я стремился вызвать в читателе самое сильное отвращение к этому все совершенствующемуся орудию бессмысленной смерти.
И для самого автора это был неутешительный труд. Упомянутый замысел нельзя было осуществить, не демонстрируя его на отдельных человеческих судьбах. А чтобы это действительно подействовало на читателя, он должен почувствовать близость к изображаемым людям, должен полюбить их, должен за них бояться, должен сам встать на сторону жизни, против смерти. И как только мне начинало казаться, что какого-либо изображенного мною человека читатель полюбил (за его жизненную ценность), я был вынужден убить своего героя. Иначе я не достиг бы желаемого воздействия. Иначе невозможно было конкретно показать бессмысленность и бесчеловечность войны и тем самым выразить свое отношение к ней.
Так что книга тем лучше выполняла свою задачу, чем больше угнетала читателя… и автора.
И наконец.
Пишущий человек не имеет права питать иллюзии, будто его труд способен изменить мир. Для того чтобы убедиться в противном, достаточно зайти в какую угодно большую библиотеку — государственную, монастырскую, научную, — в книгохранилищах которой находятся многие миллионы книг, и каждая из них по-своему пыталась дать людям совет, помочь им, исправить их, в результате чего за столетия человеческий род действительно настолько усовершенствовался, что теперь способен полностью уничтожить себя самого вместе с жизнью на всем земном шаре.
В таком случае посетитель библиотеки может спросить, какой же смысл в этой х-миллионной книжке?
Писатель, как и всякий иной человек, сам по себе не несет ответственности за то, что будет через сто или тысячи лет, но он разделяет ответственность с теми, кто живет с ним рядом, за все ныне происходящее, он обязан положить свою песчинку на баррикаду, защищающую истинные жизненные ценности. Должен, что бы он ни думал о пользе своего микроскопического взноса в общее дело! Поэтому я не считаю справедливой античную пословицу «inter arma silent Musae» («Во время войны Музы молчат») — как раз наоборот!
Хочу заключить словами, которыми я кончаю диалог в сценарии фильма о Коменском: «Человек обязан сделать все, что может, что умеет. В этом и есть смысл его жизни и смысл жизни вообще. И это также единственное оружие против смерти».
Милош В. Кратохвил
23 ноября 1987 года
Примечания
1
От немецкого Schrammelmusik — оркестрик в духе популярного венского оркестра народной музыки Г. Шраммеля. — Здесь и далее примеч. переводчика.
2
Шутливо-искаженное от «росскопфки» — часы фирмы Росскопф. Игра слов: «роскопки», по-чешски, — нечто вроде «растоптухи», то есть никудышные, дешевые часы, которые впору растоптать.
3
Живости ума, остроумия (фр.).
4
Прежде всего (фр.).
5
Говорят (фр.).
6
Окружении (фр.).
7
«Императору необходимо совершить великое деяние для того, чтобы вновь упрочить свою власть и спасти династию, которой грозит опасность; необходимо, чтобы он не щадил себя!» (фр.)
8
Свинья, старая свинья! (фр.)
9
Будьте же благоразумны, моя крошка! (фр.)
10
