– Послушай, что Томко говорит тебе, – настойчиво сказала она, – я ручаюсь за него, что он говорит правду. Я его знаю!
Остальное она договорила на ухо Касе. Та пятилась назад, как будто не желая слушать, а сама улыбалась довольная.
– А вдруг мама подслушает, да увидит нас! – живо говорила она, – я боюсь…
– Только бы Бог помог покончить с этим, – торопясь высказаться, начал Томко, – если милостивая пани, ваша матушка не захочет меня выслушать… если мне откажут отдать вас, то видит Бог, хоть бы силою пришлось увезти, а будешь моя!
Выговорив это, Томко повернулся и выбежал. Кася с испугом оглянулась вокруг, – не подслушал ли кто… Но слышала только Здана, а та поцеловала ее в лоб и молча крепко обняла.
Между тем над воротами собрались на совет все главные защитники замка.
– Что с ними случилось? Что это значит? – говорили все. – Чего они там собираются и строятся в отряды? Почему оставили нас в покое? Что делается там в долине?
– Это все хитрости черни! – говорил подозрительный Лясота, – они хотят успокоить нас, чтобы потом напасть на нас неожиданно и разбить. Не верю я, чтобы они так легко отступились.
– И все свои трупы оставили, – прибавил Топорчик. – Даже костров не развели, так и побросали их.
– Они должно быть считают нас за глупцов и думают, что проведут нас, как малых детей, – сказал Белина.
– Кто знает, что надумал Маслав, – говорил Вшебор Долива. – Одно только верно, что по доброй воле они нас не оставят.
Гадали и рядили, но никто не понимал того, что творилось во вражеском лагере, и почему вчерашний штурм так внезапно сменился сегодняшним миром… Отец Гедеон также вышел на мост посмотреть.
– Отец Гедеон, – закричали ему со всех сторон, – ты, наверное, скажешь нам, что это значит.
– Я не военный человек, – спокойно возразил капеллан, окидывая взглядом долину, – одно только я знаю и вижу, что, если Бог захочет кому-нибудь оказать милость, тому он посылает с неба неожиданную помощь… Во время пожара – ливень, а для усталых отдых. Бог велик!
В то время, как одни начинали успокаиваться, и надежда проникала в их сердца, другие – были охвачены отчаяньем и тревогой. Простой народ, вчера еще грозивший и упорствовавший, убедившись утром в отступлении Маславовых полчищ, начал роптать и проклинать тех, кто обманул их надежды. Разделенные на небольшие группы они сидели в окопах угрюмые и погруженные в себя. Только женщины и дети, оставшиеся во дворе, громко плакали. Все боялись мести со стороны рыцарей, проклинали своих и напевали потихоньку погребальные песни. И они все не могли понять, что означало это внезапное успокоение после вчерашней битвы, когда ослабевшее городище уже не могло бы защищаться…
Вчерашний шумный лагерь затих, и только иногда порыв ветра доносил в замок звуки рога или неясный гул, смешанный с шумом леса.
Но толпы черни не ушли совсем; лагерь расположился на опушке леса и, казалось, чего-то ждал. Сначала в замке думали, что ждут новых подкреплений, но они были вовсе не нужны для взятия городища, потому что и так осаждающих было более, чем достаточно.
Сам Потурга, еще вчера отказавшийся верить в чудо Божие и в возможность для Божьего могущества спасти осажденных – стоял в задумчивости и не знал сам чему все это приписать. Вчерашнее пророчество отца Гедеона пугало его, как угроза, и при одном воспоминании об этом, он чувствовал холод во всем теле.
– Вот теперь, – невольно вырвалось у Белины, – как раз бы пригодился этот хваленый Собек Спытковой.
Старый слуга, стоявший неподалеку у стены, усмехнулся и подошел с низким поклоном.
– Пусть только немного стемнеет, – сказал он, – и если все останется без перемены, то я спущусь с валов и поползу.
Но и к вечеру все оставалось попрежнему. В долине движение толпы черни еще усилилось. Во мраке из леса показался еще новый отряд, встреченный приветственными кликами, и присоединился к остальным.
Все, умевшие различать людей по одежде, уверяли, что это пруссаки, – это подтверждал и Вшебор. Но другие стояли за поморян. Отряд этот расположился отдельно.
Повидимому, на сегодняшнюю ночь городищу ничего не угрожало. Расставив стражу на валах и у ворот, рыцари ушли в горницу на отдых.
Собек исчез с наступлением мрака.
В этот вечер не было ни споров, ни разговоров, все улеглись, где кто мог, счастливые одной возможностью забыться сном. Только стража менялась и одни вставали и шли на смену, другие приходили на отдых. В городище было так тихо, что делалось даже страшно. Женщинам то и дело казалось, что пожар и крик снова разбудил их, как в ту ночь.
Перед рассветом, когда старшие, которые не нуждаются в длительном сне, проснулись, а молодежь еще спала каменным сном, старый Собек неожиданно появился в горнице и принялся разводить потухающий огонь, потому что и ему надо было согреться.
Белина увидал его и поспешил подойти к нему.
– Это ты? – спросил он.
– Я сам, милостивый пан, как видите! Только вот весь испачкался, ползая по земле.
А какие вести принес?
– Да почти что никакие! – вздохнул смутившийся Собек. – Мне удалось подкрасться под самые палатки,
