исступленно сигнализировал об опасности. — Серьезно, этого делать нельзя.
Сердце бешено билось о грудную клетку, когда я прокладывала себе дорогу сквозь плотную стену танцующих тел, скрытых густым отравленным туманом, чтобы избежать приставаний Рена. Обернулась я только один раз, и меня неприятно поразило ошеломленное выражение его лица. Я уже было собралась вернуться, когда увидела, как чьи-то руки появились из-за его спины и обняли его за грудь. Тело Сабины обвилось вокруг Рена и затянуло его в водоворот танцующих.
«Вот почему тебе нельзя пока мною обладать, Рен. Я не собираюсь ни с кем тебя делить».
Удачно увернувшись от танцующих тел, я вернулась к нашему столику, схватила с дивана куртку и проворно двинулась по направлению к лестнице.
Глава 7
Из здания клуба до меня все еще доносились отголоски вибрирующих басов. Я стояла в переулке и думала о том, что лучшее, что я сейчас могу сделать, — вызвать такси и поехать домой.
— Э-э, привет. Калла?
Из дверей «Эдема» вышел Шей Доран. На его лице играла застенчивая улыбка. Только что я ежилась от ночной прохлады, а теперь воздух вдруг стал благоуханным и горячим, как в летнем саду. Я вполне серьезно задумалась о бегстве.
Хранители просили приглядывать за ним. Бежать нельзя.
— Привет, — ответила я, улыбнувшись в ответ. — Как дела, Шей?
— Хорошо. Все хорошо. — Он нервно дергал за лацкан облегающего клубного пиджака, надетого поверх белой футболки. — Ты часто бываешь в «Эдеме»?
— Нет, если честно. Мы с друзьями получили приглашение на сегодняшний вечер. Я здесь, скорее, по обязательству.
Я жалела о том, что не лежу дома в теплой постели вместо того, чтобы разговаривать с этим странным молодым человеком. Шей облегченно рассмеялся.
— Знаешь, я тоже. Не мое место. Боско думал, мне понравится, но я, видимо, не клубный мальчик.
— Нет? — спросила я. — А кто же?
— Ну, по крайней мере, дядя уверен, что я хочу записаться в «Гринпис», — ответил он, улыбнувшись, потом вздохнул. — Я люблю бывать на природе. Ходить в пешие походы. Впрочем, это ты знаешь.
Внезапно на лице Шея появилось испуганное выражение. Я провела языком по сухим губам, но так и не придумала, что ответить. Он поспешно продолжил разговор:
— Еще я люблю читать. Книги по философии, истории и комиксы.
— Комиксы?
Я представила себе Шея, сидящего посреди разбросанных книжек с похождениями Плуто, Аристотеля, Огастина или Человека-паука, и мне стало смешно.
— Да, — ответил мальчик, и глаза его засверкали. — Моим любимым супергероем всегда был Сэндмен, но его приключения выходят за рамки обычного рассказа в картинках. Из настоящих комиксов я люблю книжки, которые выпускает «Дарк Хорс»: Хеллбой, восьмой сезон Баффи…
Он оборвал себя на полуслове, увидев отсутствие интереса на моем лице.
— Ты, наверное, не понимаешь, о чем я, да?
— Извини, — ответила я и пожала плечами. — Я читаю романы.
— Я тоже, — улыбнулся Шей. — Какой твой любимый?
Я проводила взглядом такси, которое проехало по улице мимо нас. Нет, надо уезжать отсюда подобру-поздорову.
— А, слишком личный вопрос, — сказал Шей, подняв брови. — Связь между девушкой и ее любимым романом может быть слишком сложной, я и забыл.
Такси уже повернуло за угол соседнего квартала. Хватит думать о бегстве.
— Да нет, просто странно разговаривать о таких вещах, стоя у дверей клуба.
— Согласен, — сказал Шей, оглянувшись на массивного вышибалу, неподвижно стоявшего возле входа. — Хочешь кофе?
Я старалась сообразить, хорошо ли расслышала то, что он сказал. Похоже, парень пригласил меня на что-то вроде свидания, а это было неправильно. Меня никто не приглашает на свидания. Это запрещено. Я почувствовала, как под кожей на лице заиграла горячая кровь. Потом подумала, что он ничего об этом знать не может. Пока я размышляла, Шей заговорил вновь:
— У меня, похоже, развивается привычка искать в Вейле подходящие места, где можно посидеть и почитать ночью. В двух кварталах отсюда есть интернет-кафе, которое открыто круглосуточно.
Я кивнула.
— Знаю это место.
Если уж мне предписано за ним присматривать, наверное, сходить куда-нибудь вместе не будет совсем вопиющим нарушением правил?
Шей ожидал ответа, покачиваясь на каблуках. Я еще раз вспомнила о Рене и дискотеке, прежде чем отозваться.
— «Корабельный холм».[1]
— Что?
— Мой любимый роман.
Шей фыркнул.
— Разве это не о кроликах?
— Это о выживании, — ответила я. — Расскажу, когда будем пить кофе.
Я пошла вдоль по улице, слыша, как за спиной по тротуару стучат его каблуки. Шей ускорил шаг, чтобы нагнать меня.
— Да бог с ними, с кроликами. По крайней мере, ты оригинальна.
— Прости?
Я не смотрела на него, просто быстро шагала по пустынному кварталу.
— Любая из знакомых девушек ответила бы, что ее любимый роман — «Гордость и предубеждение».
— Я не отношусь к девушкам, читающим книги Джейн Остен, — парировала я, замедляя шаг, чтобы он без усилий мог идти в ногу со мной.
— Я так и не думал.
По его голосу можно было понять, что Шей говорит не слишком серьезно. Неожиданно я почувствовала, что и на моем лице заиграла улыбка.
Шей шел, засунув руки в карманы джинсов.
— Знаешь, — сказал он, откашлявшись. — Гризли вообще-то должны жить в Колорадо.
Я шла, не отрывая глаз от дороги и придерживая края куртки, чтобы они не разлетались. «На этой горе все не так, как должно быть. Там обычные законы природы неприменимы», — подумала я.
— Я люблю пешие походы. Много уже куда ходил, — продолжал Шей. — И я читал о здешних краях, когда узнал, что перееду сюда. Пумы здесь встречаются, но не гризли.
Я пожала плечами.
— Может, они возвращаются. Движения в защиту дикой природы сейчас добились значительных успехов.
— Нет, я не думаю. Я же говорил, что хочу здесь вступить в «Гринпис», помнишь? Можешь думать, что я идиот, но это не так. Я хорошо разбираюсь в тех местах, куда хожу в походы. Там, на горе, гризли быть не должно.
Шей помедлил, а потом добавил:
— Как и вервольфов.
Я укусила себя за язык, потом быстро проглотила кровь.
