– А ты долго колебался, прежде чем пригласить меня на ужин. Неужели это так трудно?
Рейф сжал пальцы на массивном руле.
– Мне пришлось долго набираться храбрости.
– Почему?
– Я боялся, что ты мне откажешь.
– С какой стати? – Ханна пожала плечами, надеясь, что этот жест получится непринужденным. – Рано или поздно нам придется завести разговор о деле. Можно даже сегодня.
– Сегодня я хотел поговорить о другом.
Ханна замерла.
– О чем?
– О прошлом.
Ханна подумала и негромко прокашлялась.
– Нашу единственную встречу едва ли можно считать «прошлым».
– Верно. Но согласись, встреча была из тех, что запоминаются навсегда. Если бы не ты, я угодил бы в тюрьму. А это нарушило бы все мои планы. Потому я и сказал по телефону, что я твой должник.
– Ты до сих пор у меня в долгу? – Ханна улыбнулась. – Тогда продай мне полдома, и мы квиты.
– Моя благодарность не так велика, – усмехнулся он.
Рейф вернулся в солярий как раз в ту минуту, когда небеса внезапно потемнели. Ханна заметила, что свет он не включил. Уинстон, лежащий на полу, с надеждой вскинул голову, но потерял всякий интерес к Рейфу, увидев, что тот принес только два бокала.
Рейф опустился в плетеное кресло напротив кресла Ханны и протянул ей бокал.
Глядя, как на залив спускается вечер, Ханна думала о салате из свеклы, голубого сыра и грецких орехов со спагетти, которые она только что доела. Прежде чем добавить в салат грецкие орехи, Рейф посыпал их сахаром и солью и подогрел в духовке. Спагетти он приправил необычно густым оливковым маслом с привкусом трюфелей. Ужин получился бесподобным.
– Ты умеешь готовить, – с удивлением отметила она.
– У мужчины должно быть хобби.
– Согласна. – Она отпила бренди. – Кстати, отныне можешь без опасений приглашать меня на ужин когда угодно.
– Спасибо, я запомню. – Держа бокал обеими руками, он смотрел в окно, за которым быстро сгущались сумерки. – Прости за сегодняшнюю сцену с Деллом Садлером.
– Ты не виноват.
– Это как посмотреть. Если бы в ночь смерти Кэтлин мы с тобой не встретились, сегодня тебе не пришлось бы оправдываться перед Садлером.
– Верно. – Ханна вдруг осознала, что Рейф сидит совсем рядом, на расстоянии нескольких дюймов. Полутьма подчеркивала интимность атмосферы. – А что касается той ночи…
Рейф отпил бренди, ожидая продолжения.
– У нас не было возможности поговорить… – Ханна перевела дух и взяла с места в карьер: – Ты же знал Кэтлин лучше, чем кто-либо другой. Как по-твоему, что с ней случилось? Думаешь, она покончила жизнь самоубийством? Или произошла авария?
Он долго молчал.
– Я почти полностью уверен, что это было не самоубийство.
– Откуда ты знаешь?
Рейф засмотрелся на бренди в своем бокале.
– В ту ночь, когда она выгнала меня из машины, она была зла, как черт. Но не подавлена и не в отчаянии.
– Зла?
Рейф склонил голову набок.
– Да, очень. Выпалила, что ей осточертел Эклипс-Бей вместе со всеми его жителями. И добавила, что не дождется, когда покинет этот паршивый городишко.
– Она строила планы на будущее.
– Да.
– Значит, это был несчастный случай.
Рейф промолчал.
Ханна прокашлялась.
– Говорю, причина ее смерти – несчастный случай.
– Это самое удобное объяснение для всех заинтересованных сторон.
