нужны.
Ханна печально смотрела на широкую дугу залива, огни маленькой гавани и набережной. До солярия доносилась негромкая музыка, нежная и страстная, точно объятия любовника. Эта медленная, вкрадчивая пьеса звучала так, словно родилась в дымном ночном клубе и никогда не видела дневного света.
Рейф вошел в солярий с подносом в руках. Не говоря ни слова, он расставил на столе посуду, выпрямился и направился к Ханне.
По ее спине пробежал холодок предчувствия.
Дом обступала ночная тьма, в воздухе витала сладкая мелодия. Рядом с ней – сексуальный мужчина, обладатель редкостного кулинарного таланта… ну и что?
«Вспомни про Уинстона!»
Рейф остановился, подойдя к ней вплотную.
– Я уже говорил, что это платье тебе очень идет?
Ханна издала невнятный возглас, решив придерживаться безопасной тактики.
Рейф положил ладони ей на плечи.
– В нем ты выглядишь сногсшибательно.
«Думай про Уинстона».
Рейф заключил ее в объятия и начал медленно покачиваться под музыку.
С таким же успехом он мог бы сразу заняться с ней любовью. Эффект оказался тем же самым. Ханне показалось, что она тает в руках Рейфа. Не сумев побороть искушение, она осторожно положила голову ему на плечо.
Он сжал объятия, провел большим пальцем по ее спине.
«Думай про Уинстона».
Она прокашлялась.
– Можно задать тебе один гипотетический вопрос?
Он задел губами ее висок.
– Отвечать на гипотетические вопросы – цель моей жизни.
– Скажи, согласился бы среднестатистический мужчина поддерживать близкие отношения с женщиной, которая то и дело читает ему нотации, да еще в довольно оскорбительной для него и занудной манере? – Она сглотнула. – Даже если во всех случаях она права?
Некоторое время Рейф продолжал танцевать в задумчивом молчании.
– Среднестатистический мужчина – вряд ли, – наконец произнес он.
Ханну обступил плотный, как туман, унылый мрак.
– Этого я и боялась.
Прошло еще минуты две. Вдруг Рейф остановился у самого окна.
– Теперь моя очередь задавать вопросы, – заявил он. – Скажи, меня можно назвать среднестатистическим мужчиной?
Она мгновенно подняла голову с его плеча.
– Нет. Ни в коем случае. Каким угодно, но только не среднестатистическим и не заурядным. Только не это!
Он улыбнулся.
– В таком случае не понимаю, в чем проблема, – заявил он.
Он взял ее за подбородок и поцеловал. Ханна перестала думать про Уинстона.
Глава 12
Ее влекло к нему. Он чувствовал это. Легкая дрожь подсказывала, что ее возбуждение нарастает. Он не помнил, когда в последний раз женщина в его объятиях дрожала так, как Ханна.
Внезапно он понял, что и у него подрагивают пальцы.
Где-то внутри у него разверзлась грозовая туча. Горячий ливень хлынул вниз, орошая иссушенные земли. Там, где еще недавно была лишь пустыня, мгновенно выросли непроходимые джунгли. Неукротимое влечение и мучительное предвкушение завладели им, превратившись в пульс самой жизни.
Он пообещал себе, что когда наступит эта минута, он не станет торопиться. Он уже не мальчишка, тискающий подружку на заднем сиденье машины. Он опытный мужчина. Ему известно, как опасно спешить. Но сосущий голод не желал подчиняться его воле.
– Рейф! – Ханна запустила пальцы в его волосы, обвила рукой его шею. – Я не хотела… то есть не ожидала, что сегодня все закончится вот так…
– Ты хочешь сказать, все получилось слишком быстро? – Он поцеловал ее в шею. – Что мы еще плохо знаем друг друга? – Он провел кончиками пальцев по чуть выступающему хрупкому позвоночнику – вниз, до самой ложбинки. – Если ты хочешь остановиться, решай немедленно.
– Нет.
Он замер, касаясь ладонью изгиба ее бедра, поднял голову и заглянул ей в глаза:
