– Вы сказали Йейтсу про белье и кассеты? – обратилась Ханна к Уолтеру и Торрансу.
– А как же – это наш гражданский долг! – заявил Торранс. – Но он велел нам держать языки за зубами. Сказал, что в городе и без того достаточно сплетен. Больше уж некуда.
– И потом, когда мы показали Йейтсу, где нашли барахло, его на месте не оказалось, – добавил Уолтер. – Вот он нам и не поверил.
Рейф нахмурился.
– Вы говорите, белье и кассеты исчезли?
– Верно. – Торранс вздохнул. – Потому мы больше никому и не говорили о том, что нашли. Доказательств нет, Йейтс запретил нам распускать ложные слухи – верно, Уолтер?
– Верно, – сухо подтвердил Уолтер. – Мы не пустобрехи какие-нибудь. Но мы были уверены: Кэтлин прикончил маньяк, с которым она встречалась. – Он спохватился и добавил, глядя на Рейфа: – Не обижайся, но все говорят, что она крутила любовь не только с тобой…
– Знаю. – Рейф не смотрел на Ханну. – Давно понял. Но почему вы решили, что парень, который наряжался в белье, убил ее?
– А почему бы и нет? – ответил Торранс.
– Может, побоялся, что она проболтается про кассеты, – предположил Уолтер. – Особенно если на них он был снят в женском белье.
Рейф посмотрел на Ханну, и она заметила в его глазах проблеск любопытства. Винить Рейфа она не стала: рассказ братьев заинтересовал и ее.
– Думаете, этот тип из Сиэтла заехал к Кэтлин после убийства и забрал белье и кассеты? – спросил Рейф.
– Может, и так, – рассудил Уолтер. – Зачем оставлять лишние улики?
– Любопытная версия, – произнесла Ханна.
– Больше мы ничего не знаем, – вздохнул Уолтер. – Кэтлин давно в могиле. Дело сдано в архив. Наверное, это к лучшему. – Он с армейской четкостью повернулся: – А теперь извините, мы пойдем работать – верно, Торранс?
– Ага. – Торранс воодушевленно кивнул – раз десять, не меньше. – Перестроить дом под отель с рестораном будет непросто. Но знаете, мысль удачная! В городе есть институт и колледж, набережную скоро начнут перестраивать, появятся новые магазины, с каждым днем в городе прибавляется приезжих. А жить им негде, кроме как в мотеле у шоссе. Сколько раз мы слышали, что многие не прочь пожить у берега в хорошем отеле.
Он побрел вслед за братом.
Дождавшись, когда Уиллисы скроются из виду, Ханна вопросительно произнесла:
– Сексуальный маньяк из Сиэтла?
– По-моему, у каждого жителя города есть своя версия событий той ночи.
– Но кружевное белье большого размера!
– Не смотри на меня так. – Рейф вскинул обе ладони. – Я такого не ношу.
– А кассеты?
Он покачал головой:
– Никаких кассет я не видел. Ханна, после нескольких встреч с Кэтлин я понял, что она просто развлекается и продолжает охотиться за тугим кошельком. Изучить ее причуды и странности я так и не успел.
– Вот как?.. А ты понимаешь, что это означает?
– Ничего. Ровным счетом ничего. Просто братья Уиллис рассказали о том, что нашли у Кэтлин за сушилкой. Не хочу обидеть Торранса и Уолтера, но на их мнение я бы не стал полагаться. За всю жизнь они не бывали нигде, кроме Портленда. То, что они приняли за развратное белье и кассеты, другие сочтут самыми обычными игрушками – для тех, кто любит развлекаться ночью.
– Но Кэтлин не делала тайны из своей личной жизни, По-моему, она не стала бы хранить и тайны мужчин, с которыми встречалась. Если она удосужилась спрятать белье и кассеты, значит, насчет их хозяина у нее были большие планы.
Рейф задумался.
– У Кэтлин была в жизни только одна цель – выйти замуж за богача и покинуть Эклипс-Бей.
– А может, у любителя женского белья имелись деньги и Кэтлин рвалась за него замуж!
– Но зачем ей понадобилось прятать белье и кассеты?
– Кто знает? Может, он уже был женат. Или она оберегала его, надеясь, что он разведется и женится на ней. Или…
– Хватит, – перебил Рейф. – Гадать можно до бесконечности.
Ханна поморщилась и подбоченилась.
– Ты прав. Кажется, я увлеклась и отвлеклась.
– Воображение – это прекрасно. Но не стоит напрягать его понапрасну. Прошло восемь лет. Мы никогда не узнаем, что случилось с Кэтлин той ночью. Возможно любое объяснение.
Ханна нехотя вернулась к тому, зачем приехала в Эклипс-Бей, и на нее мгновенно нахлынуло
