книги. Как я уже сказал, Шернь не действует сознательно, но все, что в итоге происходит, следует из некоторых… законов и правил, записанных в ее природе. Я не представляю себе, чтобы мог кому-либо отказать в объяснениях, касающихся этих законов и правил. Так что говорю тебе, ваше высочество: спрашивай о чем хочешь, а я отвечу, как только могу. Но если завтра я уеду из Сей Айе и о том же самом спросит императрица или даже та униженная подсотница, то я не найду никаких причин для того, чтобы держать язык за зубами. Честно говоря, ваше высочество, не думаю, чтобы твои вопросы касались фундаментальных для Шерни и мира положений… но, с другой стороны, после разговора, которому я был сегодня свидетелем, я действительно не знаю, есть ли хоть что-нибудь, связанное с твоей персоной, что властители Вечной империи могли бы счесть несущественным.
Наступила тишина.
Если бы мысли имели вес, то мраморный стол, на который княгиня опиралась локтями, неизбежно треснул бы под тяжестью ее головы.
Молчание затягивалось.
— Может быть… — наконец сказала она и откашлялась. — Может быть, я слишком медленно думаю. Но в твоем присутствии, ваше благородие, наверное, каждый думает слишком медленно… Я поняла, что ты даешь мне выбор: все или ничего. Либо я буду читать эту ходячую книгу, одновременно вписывая в нее новые страницы, но тогда их прочитают все… либо я откажусь от чтения, ничего не узнав, но ничего не узнают и остальные.
Готах развел руками.
— Примерно так. Примерно, поскольку я не собираюсь ни о чем торговаться, ваше высочество. Без каких-либо условий я отвечу на все твои вопросы. Но каждый вопрос несет в себе какое-то содержание, хотя бы выдает область интересов. Если ты даже что-то допишешь в эту книгу… какое, однако, удачное сравнение… если даже ты запишешь в ней одни лишь свои вопросы и оставишь закладки в тех местах, где искала ответы… — Он снова развел руками. — Все найдут эти вопросы и закладки. Убрать их можно только одним способом — уничтожив книгу.
— И ты этого не боишься, ваше благородие? Правда, ты владеешь великой силой…
— Я владею силой мудрого человека с довольно жилистой фигурой, — прервал он ее. — Все остальное — сказки, и чем быстрее ты это поймешь, тем лучше. Разговоры… если до них дойдет… разговоры о тебе, ваше высочество, мы начнем с разговоров обо мне. Я обычный человек, необычно лишь то, чему я себя посвятил.
Она недоверчиво покачала головой.
— Обычный человек, который говорит мне, что знает о том, что случилось сегодня, хотя это тайна для всех…
— Я не знаю, что именно случилось. Я просто услышал нечто странное, только и всего.
— Услышал?.. Как это понимать?
— Именно так. Постоянно общаясь с Шернью, я обладаю крайне чувствительным слухом, ваше высочество. Конечно, это лишь упрощенный пример, но он отображает суть. Когда почти на расстоянии вытянутой руки происходит нечто, связанное с силами Шерни, мне иногда удается это почувствовать. Услышать, если тебе так больше нравится. Но это может почти каждый, кто упорно учится слушать. А некоторые обладают врожденными способностями и слышат кое-что даже без обучения, хотя и редко понимают, что именно слышат.
Она почувствовала усталость.
— Тем более. Не обладая никакой силой, как ты сумеешь защититься? Вернусь к своему вопросу: ты не боишься, ваше благородие, что, узнав обо всем, я захочу заткнуть тебе рот навсегда?
— Ваше высочество, у тебя есть основания полагать, что эти сведения окажутся настолько важны?
— Не знаю. Ни в коей мере не знаю. Ответь на мой вопрос, ваше благородие.
— Не боюсь ли я, что ты прикажешь меня утопить? Конец ничем не хуже любого другого. Разве что несколько преждевременный, — ответил он.
— Ты не боишься смерти?
— Пожалуй, не больше, чем любой другой.
Она покачала головой, коснувшись висков.
— Я уже ничего не понимаю, — вздохнула она. — На сегодня все, ваше благородие. Мне нужно побыть одной, я хочу… привести в порядок все то, о чем ты мне рассказал. Я ничего уже не понимаю. Утром или позже я скажу тебе, что решила.
Она потерла глаза руками.
— Ничего я уже не понимаю…
16
Пророчества. Законы всего. Книги всего, Пятна и Полосы Шерни. Равновесие, отражение Полос, Трещины Шерни. Вопросы, важные для Полос и несущественные для мира. Гееркото и… что? Дор-Орего. Сознательные проявления бессознательной силы. Правила, записанные в структуре. Эзене казалось, что еще мгновение, и у нее лопнет голова и все это выльется как смола, а в луже будут валяться камни, ветки и неизвестно что еще… По какой-то причине именно так представлялись ей полученные знания — словно смола, обволакивающая самые разные предметы. Пытаясь извлечь какой-либо из этих предметов, она увязала и не могла до него добраться, а когда добиралась, то не могла очистить; все было черным и липким, за ним тянулись нити густой мази.
От этих мыслей у нее болели даже глаза.
Первая Жемчужина и Йокес ждали в одной из дневных комнат. Она лишь махнула рукой и пошла в спальню. Они последовали за ней, пользуясь явным позволением, которое она им дала прошлой ночью.
— Ваше высочество, я должен знать, что ты решила, — сказал комендант. — Что с теми армектанцами?
Она легла на постель, закрыв глаза рукой. Понимая, что это действительно нужно сделать, она изложила свой разговор с подсотницей, но столь сухо и сжато, что Йокес схватился за голову.
— Ваше высочество, ты хочешь сказать, что только что объявила войну… всей Вечной империи? — ошеломленно спросил он.
Все еще закрывая глаза рукой, она объяснила:
— Нет, комендант. Я лишь ясно дала им понять, что третьего не дано. Ради святого спокойствия империя не вмешивается в решения дартанских судов. Но только ради святого спокойствия. А я ясно сказала, что на этот раз никакого святого спокойствия не будет. До сих пор никто на самом деле не знал, что у меня на уме, подчинюсь я или не подчинюсь. Теперь уже все ясно. Имперским урядникам придется выбирать: недовольство избалованных дартанских магнатов или война с Сей Айе. Что бы ты ни думал, но в данной ситуации выбор на самом деле только один. Империя легко найдет сто способов сохранить в тайне мое упрямство, и никто не потеряет лица. Самое большее, несколько дартанских Домов узнают, что закон един для всей империи. Только и всего.
Застигнутый врасплох Йокес собрался с мыслями. В мгновение ока ему стало ясно, что эта крестьянская девушка, бывшая невольница… уже ею не является. Возможно, она еще и не была мифической королевой Роллайной, но со всей определенностью она была К. Б. И. Эзеной, законной княгиней Сей Айе. С каких пор? Как давно? С тех пор, как она, глядя в окно, говорила о вышвырнутом из Сей Айе Денетте? Знала ли она уже тогда, что делает? А может, еще раньше? Только что она несколькими фразами доказала, что ее понимание политики империи давно уже превзошло способности рыцаря М. Б. Йокеса. Он вынужден был согласиться с очевидной истиной, которую она ему выложила как на ладони. У князя — представителя императора в Роллайне не было выбора. Если бы из-за нарушений закона в Дартане дошло до мятежа, император отправил бы ему указ об отставке, выстрелив его для скорости из стоящей на стене бомбарды…
Вероятность того, что дружелюбные собачки в Роллайне поднимут бунт, была нулевой. Совсем
