Он не улыбнулся и не извинился; взгляд его оставался спокойным.
— Мне показалось, что мы оба этого хотим — и хотим уже давно.
— Но не я, — тут же ответила она убедительным тоном. — Алек, мы с тобой друзья, а твой поцелуй нельзя назвать дружеским.
— Да. Согласен.
В его голосе не было слышно раскаяния, и Кейтлин решила закончить этот разговор. Она повернулась к нему спиной, крепко обхватив себя руками за талию, словно этим жестом могла умерить свои бушующие чувства. То, что с ней творилось, выводило ее из себя, и она злилась на Алека, чей поцелуй явился тому причиной. Пытаясь успокоиться, она глубоко вздохнула.
— Мне пора, — сказала она, невидящим взглядом уставившись на часы. — Уже поздно.
— Ну, не так уж поздно.
— Уже около полуночи.
— Да, — снова согласился он.
На первый взгляд их разговор был бессодержателен, но Кейтлин твердо решила не вдумываться в подоплеку его слов. Алек настолько поразил ее за последние дни, что у нее не осталось душевных сил на новые «сюрпризы» от него.
Ее жизнь шла так, как она ее и планировала, в соответствующем распорядке — с тех пор, как она окончила университет. Каждый шаг по ступеням карьеры тщательно просчитывался; никаких отклонений не допускалось. А неожиданный поцелуй и, главное, странное ощущение от него не вписывались в стройную схему ее жизненных планов, и она не собиралась этому попустительствовать.
Решив не поддаваться непривычному, такому несвойственному ей настроению, Кейтлин резко повернулась и посмотрела на Алека.
— Спасибо за кофе и конфеты, — пробормотала она. — Уже поздно, и я, пожалуй, пойду.
— Ладно. Приходи в любое время — ты ведь знаешь, как мне это приятно, — сказал он, внезапно развеселившись.
И это еще больше ее разозлило.
Пока она натягивала жакет и искала сумочку, Алек нес ничего не значащую ерунду, но Кейтлин торопилась поскорее уйти и отвечала ему односложно.
Кейтлин вышла из квартиры, кипя от негодования. Но когда вернулась домой, то поняла, что ее гнев не соответствует тому, что произошло. В современном свободном обществе любой поцелуй оценивается по шкале Рихтера не более чем в три балла, если говорить о его эмоциональном воздействии. Но осознание этого ни в коей мере не изменило ее отношения к происшедшему. И что еще более странно — в течение следующих пяти дней гнев ее не только не остыл, а залег, словно плохо переваренная пища, где-то под ложечкой. И сейчас, при воспоминании о поцелуе Алека, ее пронзило как огненной стрелой, и это горячее и острое ощущение ей совершенно не понравилось.
Больше не притворяясь поглощенной работой, Кейтлин заперла документы в шкаф, надела жакет и взяла портфель. Надо успеть заглянуть в оздоровительный клуб и позаниматься аэробикой. Возможно, энергичные упражнения помогут избавиться от пятничной хандры… Что, в конце концов, с ней происходит? Прежде она никогда не распускалась и не придавала значения стрессам на работе, но вот уже вторую пятницу подряд она чувствовала себя взвинченной… и одинокой.
Она вышла в холл, и в этот момент двери лифта раскрылись; прямо перед собой она увидела Алека, с довольным видом махавшего ей рукой.
— Привет, Кейти! Ты-то мне и нужна.
— А я как раз здесь. — Больше она ничего произнести не могла, так как почувствовала, что перехватило дыхание. Меньше всего хотелось, чтобы он это заметил.
Тщетная надежда: Алек был начеку.
— Ты охрипла. Простудилась?
— Нет, нет. Все в порядке.
— Вот и отлично:
Он взял ее под руку и вошел вместе с ней в лифт.
С величайшим усилием Кейтлин удалось не отстраниться от него. Двери захлопнулись. Теперь у нее начало бешено колотиться сердце. Он стоял так близко, что она чувствовала экзотический запах одеколона. На какое-то мгновение ее охватило дикое желание уткнуться носом ему в шею. К счастью, здравый смысл возобладал прежде, чем она поддалась этому нелепому порыву.
Когда двери лифта наконец раскрылись и они вышли из помещения на тротуар, Кейтлин с облегчением вздохнула. Алек отогнул манжету на рубашке и посмотрел на часы.
— Ты сегодня что-то рано, — заметил он. — Только шесть часов.
— У меня свидание, — ответила Кейтлин, и это было не совсем вранье, так как поход в оздоровительный клуб в половине седьмого с некоторой натяжкой можно было отнести к разряду свиданий.
— Что-нибудь интересное?
На прошлой неделе она не таясь сказала бы ему, куда идет. Но с тех пор, как они обедали у Марии, былая доверительность между ними исчезла, а что делать с неловким напряжением, пришедшим взамен, она еще не научилась. Поэтому, радужно улыбнувшись, уклонилась от прямого ответа:
— Да нет, ничего особенного, обычное развлечение по пятницам. А как у тебя дела? Уже известен приговор по делу Дуэйна Джоунса?
— Конечно! Суд присяжных признал Дуэйна невиновным. Потрясающе, правда?
— Замечательно, — сказала Кейтлин. — Поздравляю с победой, Алек.
Он так и сиял, являя собой образец преуспевающего человека на гребне успеха.
— В общем, неделя выдалась весьма удачной. Правосудие в случае с Дуэйном Джоунсом восторжествовало, а сегодня вечером я встречаюсь с женщиной, которая может впоследствии стать моей женой. Так что это следует отметить.
— Я рада, что ты доволен жизнью. — Кейтлин устыдилась своего кислого тона. Она заставила себя взглянуть на Алека, но тут же пожалела об этом, так как у нее внутри все свело. — Ты подготовился к встрече с Мишель? — с трудом выдавила она.
Алек улыбнулся.
— Побрился, принял душ и приоделся для предстоящего свидания. Тебе нравится мой новый одеколон? Продавщица заверила меня, что от этого запаха любая женщина сойдет с ума от желания. — Он нагнулся пониже. — Ну как? Она права?
— К чему тебе мое мнение? — сглотнув, спросила Кейтлин. — Я ведь не та женщина, которую ты надеешься покорить.
— Правильно, но мне был обещан стопроцентный успех. — Он улыбнулся. — Иначе я потребую свои деньги обратно.
Алек был так весел, что плохое настроение Кейтлин еще ухудшилось. Ее раздражала подобная бесчувственность. Да самый толстокожий тупица узрел бы, что она вот-вот вспыхнет от напряжения, а Алек никогда не был ни тупым, ни бесчувственным, по крайней мере до прошлой недели. Она особенно ценила, как чутко он реагировал обычно на ее настроение.
Однако сегодня Алек стал каким-то толстокожим. Он по-дружески обнял ее за талию, когда они переходили улицу, не заметив, как она напряглась.
— Давай выпьем что-нибудь в баре у Хогана, — на ходу предложил он. — Хочу показать тебе подарок для Мишель, а ты выскажешь свое мнение.
— У меня совсем нет времени…
— Неужели? Ну хорошо, оставим выпивку. Только взгляни на мой подарок и скажи, что ты о нем думаешь.
Остановившись у входа в бар, Алек сунул руку в фирменный пакетик самого дорогого ювелирного магазина. Вытащив оттуда темно-синюю подарочную коробочку, он эффектным жестом откинул крышку.
— Ну как?
В углублении, на бледно-голубом атласе лежала изящная хрустальная миниатюра: сказочная принцесса целует уродливого, но ужасно счастливого лягушонка.
