лучше, голова сократилась до нормальных размеров. Его беспокоил только страх, что боль вернется, когда он двигался, ел или пил. Джанет знала, что бесполезно прятать от него газеты, и покупала ему всю ежедневную прессу. В каждой газете был портрет Рики Шоуна, и всему миру было поведано о том, что это похищение ради денег. Со страниц газет смотрела Белле Шоун – милая, смеющаяся женщина. О самом Шоуне не упоминали. Из газет Роджер ничего не узнал. Он понял, что шел в этом деле своим путем. Перечитав все газетные сообщения, он понял, что его беспокоит только одна мысль – он забыл что-то очень важное. Он что-то слышал, и это что-то могло быть ключом к решению всей этой путаной проблемы. Но что?
Звонили и справлялись о нем Марино и Харди. Он ждал известий от Лиссы, но их не было. Заходил Слоан и рассказал, что Шоуна забрали из «Реста» двое сотрудников посольства. Слоан не знал, что случилось с Шоуном. Завеса секретности была опущена железной рукой.
Роджер пребывал в мрачном и возбужденном состоянии. Для него было совершенно очевидно, что с Ярдом консультировались, но работать, как надо, не давали. Особый отдел или МИ?5, конечно, могли заниматься этим делом вместе с американцами. Но если так, почему в первую очередь консультировались с Ярдом?
Имея время обдумать все спокойно, без чьего-либо давления, Роджер понял и это. На ранней стадии они нуждались в Ярде, они хотели ладить с местной полицией, с соседями Шоунов, и чтобы шума было поменьше. Если бы его не ранили, он, вероятно, еще бы работал над этим делом. Но к тому времени, когда он поправится, дело может быть закрыто.
Но что-то важное, но забытое не оставляло его в покое.
Иногда во время дремоты его тело вдруг напрягалось: перед ним возникала мерзкая циничная физиономия Гиссинга. Насколько Лисса была красива, настолько Гиссинг безобразен и порочен. Видения возникали бесконтрольно, и от них невозможно было избавиться.
Гиссинг – воплощенный порок. В моменты откровенности с него слетала вся наигранная шелуха, обнажая отвратительную, мерзкую сущность.
По вечерам к нему заходили сыновья, выражали сочувствие и уходили: Мартин на свою выставку, Ричард в кино.
Прошел еще один день, а Роджер опять не узнал ничего нового. Лисса не появлялась. В газетах все то же. Слоан молчит, снова звонил Марино. На этот раз Роджер сам разговаривал с ним через отводную трубку у кровати. Он хотел вопросами заставить его говорить о деле, о Лиссе, но Марино уклонился и от того, и от другого, сказав только, чтобы Роджер не беспокоился, и выразив надежду на его скорое выздоровление.
– Это будет завтра, – мрачно проговорил Роджер.
– Оставайтесь лучше в постели, – посоветовал Марино.
Роджер положил трубку, уставился в потолок и решил, что против него устроили заговор. Это означало, по-видимому, конец участия в деле. Если бы не проклятый удар по голове, он был бы в нем по самую макушку. Найти Рики Шоуна, – это его дело; поймать человека, который сшиб полицейских, – тоже его дело. Может быть, он был бы и не в состоянии выполнять эту работу – а, впрочем, пошло все к черту! Он подобрал газету и стал просматривать заголовки, затем начал читать «Письма из Америки». Он дошел до середины мешанины из политических новостей, когда раздался стук в дверь.
Мартин, который случайно был дома, пошел открыть.
– Телеграмма, – протянул он с недоумением, но, увидев адрес отправителя, одним духом взлетел по лестнице и ворвался в комнату к Роджеру: – Папа, телеграмма из «Вестерн юнион».
Роджер услышал, как Джанет поднимается по лестнице, с нетерпением вскрыл телеграмму, удивляясь от кого бы это, и, наконец, прочитал:
«Выздоравливайте скорее должна была покинуть не повидав вас Лисса Мередит».
Телеграмма была из Нью-Йорка. Роджер уставился на текст, особенно на подпись. До него не доходило, что на него с недоумением смотрит Мартин и что сейчас войдет Джанет. Когда он очнулся и посмотрел вокруг, Джанет стояла рядом и наблюдала за ним со странным выражением лица. Незнакомым ровным голосом она сказала:
– Мартин, поставь, пожалуйста, чайник; будь добр.
Когда Мартин с явным неудовольствием ушел, она закрыла дверь:
– Что это такое, дорогой?
Она говорила так, будто заранее знала, что это плохая новость. Роджер мгновенно сообразил, что наступила смертельная опасность, а он выглядит дураком, тем более что Лисса Мередит в Нью-Йорке, за три тысячи миль от него.
Нужно срочно найти какое-то объяснение для Джанет, чтобы она не делала ненужных выводов. Он отбросил телеграмму и недовольно произнес:
– Из Нью-Йорка, миссис Мередит уехала обратно. Все теперь переносится туда. Это значит, что в Англии дело закрыто, а поскольку я им занимался, мне самому хочется его закончить.
Отпечаток напряженности исчез с лица Джанет:
– Да, конечно, жаль. Но не беспокойся об этом, дорогой.
Она не могла скрыть облегчения, подобрала телеграмму и прочитала. И конечно, у нее не было ни малейшего представления о том, что его, как удар в сердце, поразило имя «Лисса».
13. ОСОБЫЙ ЗАПРОС
– Ты уверен, что чувствуешь себя достаточно хорошо? – спросила Джанет.
Роджер рассмеялся и, взяв ее за руку, пошел к машине, которую она уже вывела из гаража. Он был одет в плотное пальто, на голове легкая фетровая шляпа, скрывшая пластырь на шее и выстриженную часть затылка.
Прошла всего неделя после нападения в «Ресте». Если не считать легкой припухлости вокруг пластыря, то его больше ничего не тревожило. Он помахал Джанет рукой, машина двинулась.
Утренняя летняя роса сверкала на крышах, подстриженных кустах газона и мостовой, куда еще достало солнца. Утро было свежее и бодрящее, как раз чтобы начать работу.
Фактически он работал и дома.
Бумаги ему доставляли с нарочным, и касались они в основном работы Скотленд-Ярда, возвращая его к текущим вопросам, которые он пропустил, занимаясь поисками Рики. Он относился к ним, как к привычной рутине, хотя рапорт Харди по делу Шоуна таким не назовешь. Роджер прочел его несколько раз и запомнил почти слово в слово. Билет на самолет, который человек, как он думал по имени Гиссинг, дал Шоуну, был куплен в агентстве, и покупателя не проследили. Единственное, что вызвало у Роджера удовлетворение, – это то, что Марино распорядился послать копию доклада Роджеру.
Шоуны вернулись в свой коннектикутский дом в пятидесяти милях от Нью-Йорка. Им не вернули Рики Шоуна, хотя они вылетели по билету Гиссинга. Таковы были голые факты. Но Роджер умел читать и между строк. Он догадался, что Марино и другие пытались удержать Шоуна от возвращения в Америку, но решили не применять давления на него.
Имело ли это такое важное значение, которое придавал Марино?
Не преувеличивал ли он?
Из числа посольских сотрудников с Шоунами вылетела лишь Лисса Мередит. Она все еще была с ними, официально числясь его секретарем, а фактически пристально наблюдая за ним. Едва ли это была женская работа, но если бы был подходящий мужчина, Марино не стал бы использовать женщину. Кроме того, что Лисса была тенью Шоуна; ее роль оставалась неясной.
Подробный доклад по поводу расследования дела Скотленд-Ярдом содержал мало конкретных фактов. Водителя машины, который сшиб двух человек, не обнаружили. Это было тем более досадно, так как похитители позвонили Шоуну и предложили отправиться в дом в Барнесе до того, как его номер начали прослушивать. Слоан предположил, что за Шоуном следовали люди Гиссинга. Они поняли, что рядом находились сотрудники Скотленд-Ярда и действовали быстро и безжалостно. Выяснилось, что Эда Скаммеля бросили в воду с пристани на некотором расстоянии от «Реста». Человека по имени Джейберд не нашли, хотя теперь стало известно, что он знал Скаммеля. Это мог быть человек в плаще или водитель- убийца.
Представленный Роджеру доклад состоял из скучного перечня фактов. Напрасно он искал в нем данных
