— Я ничего подобного не подозревала.
— В самом деле? Тогда как же он объяснил вам свои частые посещения?
— Сказал, что он правительственный чиновник, связанный с Комитетом, в котором сотрудничает мой отец. Вы серьезно это говорите?
— Моя дорогая мисс Хартли, я говорю об этом не просто так. Хэммонд — сотрудник секретного отдела. Может быть, он вас обманул, может быть, и нет. В таком случае найдутся другие, которые заинтересуются болезнью вашего отца. Я хочу сказать вот что: если только кому-то станет известно о лечении вашего отца, оно тут же будет прекращено.
Джулия ничего не ответила. Карутеро беспокойно взглянул на дверь.
— Я полагаю, вы умная женщина, — мягко продолжал Ундерспун. — Интерес, который эти лица проявляют к вашему отцу, совсем не нравится ни мне, ни моим друзьям. Мы можем вернуть ему зрение и сделаем это, но при малейшем намеке на то, что вы нечестны с нами, лечение будет прекращено. Мне хотелось бы задать вам еще пару вопросов. Вы знакомы с одним человеком по имени Эррол, Майкл Эррол.
— Да.
— Он когда-нибудь объяснял, почему так искал вашего общества?
Карутеро затаил дыхание. В конце концов для Джулии поставлена на карту судьба ее отца; если она сейчас подведет Отдел, то ее даже слишком строго и винить нельзя будет за это.
— Он… — Она пожала плечами. — Он ухаживал за мной.
— И все?
— Да я не знаю! — Она вспыхнула и вскочила со стула. — Я думала, что он искренен, когда говорил… говорил, что любит, любит меня, но теперь я даже начинаю думать, что это он ослепил отца. Вы его знаете?
— Довольно хорошо. Или, может быть, правильнее будет сказать, что я его знал. — В голосе Ундерспуна послышался сдержанный смешок. — Вернее будет так: я встречался с мистером Эрролом при некоторых обстоятельствах, но потом потерял его из вида. Вот еще что, мисс Хартли — какие вопросы задает вам Хэммонд?
— Я вас не понимаю. Он приезжает, чтобы получить сведения об отце, и я их ему даю. — Голос ее зазвучал резко. — Если вы пытаетесь получить у меня информацию о Комитете, то лучше вам оставить это.
— Даже в обмен на зрение вашего отца? — мягко переспросил Ундерспун. — Но успокойтесь, мне не нужна такая информация, я только подчеркиваю тот факт, мисс Хартли, что для того, чтобы обеспечить выздоровление отца, вам придется в точности выполнить мои условия. Только я один могу вылечить его.
— Ладно, — резко сказала она. — Что я должна делать?
— Я пришлю вам по почте небольшую порцию полоскания для глаз, вы промоете отцу глаза завтра утром, в обед и вечером, перед сном. Оно, конечно, не окажет мгновенного действия, но ведь вы вряд ли можете рассчитывать и на это, не так ли? Два дня спустя я пришлю вам еще одну порцию промывания. Вы используете его точно так же. Потом я снова пошлю за вами. — Он встал и протянул ей руку. — Всего хорошего, мисс Хартли.
Карутеро поспешно вернулся к себе в комнату.
Джулия спустилась по лестнице, Ундерспун стоял, глядя ей вслед. Дверь его комнаты закрылась одновременно с парадной дверью гостиницы, и снова воцарилась тишина.
Карутеро позвонил Крэйгу. Джулия сдержала свое обещание, Ундерспун удостоверился, что ей неизвестно, сотрудничает ли Майк в Отделе, но он считает, что Майк мертв. Карутеро признался, что ничего не может понять.
— Ты не одинок, — сказал Крэйг. — Постарайся выяснить, что именно он пошлет Хартли. Если это действительно поможет, мы тоже попытаемся раздобыть такую штуку.
— Ладно, но только… — Карутеро помолчал, — это просто абсурд! — возмущенно воскликнул он. — Бренн ведь знает, что я здесь и могу подслушать каждое слово. Все это совершенно не вяжется.
— А мне кажется, что вяжется, — спокойно сказал Крэйг.
Он сообщил последние новости Лофтусу и тот согласился, что все вполне вяжется.
— Ну, конечно, Ундерспун хочет, чтобы мы знали, что он имеет, или, по крайней мере, утверждает, что имеет — лекарство от слепоты. — Он стоял неподвижно, черты его лица совсем окаменели, потом он медленно проговорил: — Гордон, мне кажется, кое-что проясняется.
— Рано или поздно это должно было случиться.
— Ты, конечно, тоже понял, в чем дело. Ундерспун уведомляет нас, что он может излечить Хартли. Если Хартли, то, значит, и других. Короче…
— Короче, Ундерспун предупреждает нас: «руки прочь от меня». Да, так оно и есть, Билл. У него хватает смелости заявиться в гостиницу и поставить нас в известность, что если с ним что-нибудь произойдет, то для Хартли и остальных излечения не будет.
— Да, мы у него теперь на коротком поводке, — сказал Лофтус. — Честное слово, я начинаю восхищаться этой шайкой.
Сигнал внутреннего телефона сообщил, что поступило срочное и важное письмо.
Крэйг никогда не допускал в этот кабинет младший персонал Отдела, в сущности они даже не знали, где находится эта святая святых. Поэтому он вышел сам и вскоре вернулся с конвертом в руках.
— Ну? — спросил Лофтус, когда Крэйг вскрыл конверт.
— Они и в самом деле ловкачи, — сказал Крэйг со слабой улыбкой. — Вот послушай: «Мистер Габриэль Ундерспун посылает привет мистеру Гордону Крэйгу и был бы весьма польщен, если бы последний нанес ему визит в гостинице по адресу Уокинг, Гилфорд-роуд, в любое удобное время. Только разговор с глазу на глаз мог бы принести реальную пользу». Это все, Билл.
— Значит, мистер Ундерспун предпочитает показать нам, что мы от него теперь зависим, — сказал Лофтус. — Может быть, ты не будешь против, чтобы я поехал с тобой?
— Нет, но ты можешь сесть за руль.
Ундерспун приветствовал Лофтуса и Крэйга без всякого энтузиазма, но с неизменной вежливостью. Извинившись за беспорядок в комнате и за то, что располагает лишь одним удобным стулом, он предложил Лофтусу устроиться на кровати. Сам он уселся за столом на стуле с высокой спинкой, так, чтобы оба гостя были у него в поле зрения.
— Разве мистер Карутеро не присоединится к нам? — спросил он без улыбки. — Он ведь так усердно работает, что заслуживает присутствовать здесь при нашем разговоре.
— Мы ему потом все расскажем, — улыбнулся Крэйг.
— Как хотите. Ну, что ж… Вы, наверно, уже поняли из моего разговора с Джулией Хартли, который вам передал Карутеро, что я в состоянии излечить слепоту, которая поразила ее отца?
— Да, — ответил Крэйг. — Ее отца и еще многих других.
— После многолетних трудов мне удалось открыть одно средство, которое вызывает слепоту. Некоторое количество этого средства находится сейчас в руках других людей, Бренна, например. Пока я на свободе и сотрудничаю с ними, они не станут этим средством пользоваться без моего разрешения. Если же со мной что-то случится… — Он пожал плечами. — Трудно предугадать, как именно они решат им воспользоваться. К тому же я один могу изготовить лекарство от слепоты, а для того, чтобы делать это, я должен иметь соответствующие препараты и, разумеется, соответствующее настроение. Я полагаю, вы меня понимаете?
— Вы хотите сказать, что если вам не предоставят полную свободу, — сказал Крэйг, — вы позвоните Бренну и другим и позволите им воспользоваться вашим средством, как они захотят. И вы не дадите нам противоядия.
— Именно это я и имею в виду, — сказал Ундерспун. — Так вот, вы что-то развернули слишком бурную деятельность, пытаясь выяснить, в чем здесь дело. Это меня не устраивает. Поэтому я предупреждаю вас, что вы можете навлечь беду на головы многих выдающихся людей в этой стране и за границей. Я советую вам, мистер Крэйг, вернуться к себе в Лондон и сказать вашему начальству, что вы тут совершенно
