бессильны — можете пересказать им наш разговор, если сочтете нужным, — а потом предоставите мне и моим друзьям действовать, как мы сочтем нужным. Вряд ли я могу высказаться яснее, не так ли?
— Да.
— Превосходно! Надеюсь, вы воспользуетесь моим советом. Я серьезно предупреждаю вас, чтобы вы не пытались вмешиваться в мои дела. В свое время вы, конечно, поймете, каковы мои цели — мне кажется, я сумею их достичь. Средство, которым я пользуюсь, необычайно эффективно, вводить в глаза его можно любым способом, и вовсе не обязательно с помощью лосьона, и оно дает мне очень большую власть, как вы понимаете. — Голос его звучал почти добродушно. — На случай, если вам требуется более убедительная демонстрация, я устроил все так, что в ней будет участвовать наш близкий друг.
— Ундерспун, вы впадаете в ошибку, — медленно сказал Лофтус.
— Вряд ли, — резко ответил Ундерспун.
— Большую ошибку, — повторил Лофтус. — Я…
В дверь громко постучали.
Ундерспун открыл дверь, и в комнату вошел Дэйл. На лице его было странное выражение. Он молча посмотрел на Ундерспуна, словно проклиная его про себя. Потом повернулся к Крэйгу:
— Карутеро работает на вас, не так ли?
— Да.
— Пройдемте, пожалуйста, к нему в комнату.
Что-то в его поведении заставило Лофтуса вскочить с кровати так быстро, что он споткнулся. Ундерспун молча смотрел на них, сохраняя на лице каменное выражение.
В соседней комнате стоял Карутеро у зеркала, уставясь в свое отражение. Им видно было его бледное лицо, широко раскрытые глаза, в которых застыла боль.
— Карри, что стряслось? — крикнул Лофтус.
Карутеро медленно повернулся к ним.
— Я не вижу, — просто сказал он. — Я ничего не вижу.
В прошлом уже бывали случаи, когда Крэйгу приходилось признаваться, что он не видит выхода из создавшегося положения. Но никогда он еще не чувствовал себя таким беспомощным, как сейчас, когда они с Лофтусом вернулись в Лондон.
Первым делом он снял трубку и попросил соединить его с премьер-министром. Он сказал Хэрмоллу, что очень хотел бы его видеть.
— Приду к вам, но не раньше, чем через час.
Он пришел минута в минуту. Круглое лицо его улыбалось, но улыбка сразу же сбежала с лица, как только он увидел Лофтуса и Крэйга.
Крэйг коротко рассказал ему обо всем.
— Хуже и быть не может, сэр, — закончил Крэйг свое сообщение.
— Да, — коротко согласился Хэрмолл. За все это время он ни разу не перебил Крэйга, не задал ни одного вопроса, сидел в кресле, не шелохнувшись. — И все же одну положительную сторону я во всем этом усматриваю. Ведь это не может быть блефом. Не так ли?
— Я думаю, нет. Разве только, что он может ошибаться, утверждая, что никто больше не может открыть противоядие. Но на это потребуется очень много времени. Короче говоря, сейчас у нас нет оснований сомневаться, что если им вздумается ослепить всех без исключения, то они сделают это.
— Всех без исключения, — эхом отозвался премьер-министр. — Ситуация не из приятных. Конечно… Но что же делать? Ведь мы же все равно не можем им позволить делать, что им вздумается, не так ли?
— Не можем, — сказал Крэйг, играя карандашом. — Нам нужно принимать какие-то меры. Но что, если они выберут следующей жертвой какого-нибудь члена правительства? Как мы будем предотвращать то, что они задумали?
— Пока что это невозможно, — сказал Хэрмолл. — Я посоветуюсь кое с кем, а потом позвоню вам. Пока что будьте готовы ко всему. В конце концов, не могут же они ослепить всех решительно. — Он, прищурившись, посмотрел на Крэйга и добавил: — По крайней мере вы хоть видели их теперь воочию. То, что ослепили Карутеро, конечно, большой удар. Во всяком случае моя личная поддержка вам обеспечена, и вас никто не станет винить, если что-то получится не так.
Он кивнул на прощание и вышел.
— Благодарение господу за Хэрмолла!
— Он только сейчас начинает понимать, что мы можем оказаться бессильны, — сказал Крэйг. — Но я сам тоже никогда не был так близок к отчаянию, не чувствовал себя таким беспомощным. — Он потер глаза, которые стали слезиться, промокнул их платком. — Думаю, что справлюсь с этим, но…
— Ну, выше голову! — сказал Лофтус. — Это так непохоже на тебя.
Он замолчал на полуслове.
Крэйг снова тер свои глаза, на лице его появилось страшное выражение, оно стало каменным, но глаза наполнились ужасом и недоверием. Он молча смотрел в одну точку, а Лофтус стоял неподвижно и безмолвно.
— Билл… подними правую руку, — медленно и неуверенно сказал Крэйг.
Лофтус медленно поднял правую руку к подбородку. Все внутри у него сжалось от ужаса, потом что Крэйг… Крэйг не перевел взгляда по направлению движения руки… он по-прежнему смотрел в одну точку.
— Пошевели рукой, — резко повторил Крэйг.
— Гордон, я… — начал Лофтус.
— Ну да, — сказал резко Крэйг. — Ну да! Конечно, я ничего не вижу, я это знаю. Только что ты стоял передо мной, и вдруг твоя фигура стала расплываться, как в тумане. Ну… — Он резко повернулся, ощупью нашел стол, нашарил на нем трубку, тяжело опустился на стул и начал набивать ее табаком.
Глава 10
Крэйга убедили отправиться к себе на квартиру, к нему послали сиделку, хотя было мало вероятно, чтобы он согласился надолго отсутствовать в своем кабинете. Он был под влиянием шока, а когда придет в себя, снова будет в состоянии работать, несмотря на свою слепоту.
Пока что в кабинете распоряжался Лофтус.
Он признался прибывшему по срочному вызову Брусу Хэммонду, что чувствует себя совершенно беспомощным. Удар может быть нанесен совершенно неожиданно, как это было с Крэйгом, который сначала ничего не почувствовал.
— А следующими можем оказаться я или ты, — сказал Лофтус. — Ответа нет, Брус.
— Ответ есть, — рассудительно улыбнулся Хэммонд. — И мы его непременно найдем. Что говорит Хэрмолл?
— Получено разрешение действовать по нашему усмотрению.
— Значит, Кабинет дал санкцию, хотя, если признаться честно, мы вовсе ничего не можем сделать. Разве только одну вещь, и притом это надо сделать быстро.
— Что именно?
— Необходимо сообщить всем нашим агентам все то, что известно нам, нужно также уведомить полицию. В таком случае, если с кем-то из нас что-то и случится, — он пожал плечами, — другие смогут продолжать дело. Нужно тайно собрать всех, кого сможем.
В течение ближайшего часа известили всех, кого можно было, самыми различными способами, записками, телефонными звонками, но так, чтобы сообщения внешне не привлекали особого внимания.
В секретном кабинете Крэйга собрались все те, кто был сейчас на отдыхе, кто числился больным, кто выполнял некое важное задание, в общем весь штат Отдела и агенты, которые находились сейчас в стране.
Многие из них впервые видели одновременно более двух-трех своих коллег. В комнате стоял гул
