попрощаться с бабушкой… А тут — Кирилл! Как с неба упал! А я — в пруд упала! — засмеялась Катя.
— … Сразу влюбилась! Никуда, думаю! Ни за что! И он — тоже!.. А хочешь, говорит, домик построю здесь? Не успел только… Ничего… Вернётся весной! Сын родится, и вернётся сразу!
Катя смотрела в стекло прищурясь, улыбалась мечтательно. Ольга замерла слушая, гладя на её лицо.
— Да… — тихо протянула она, — знаешь, я думала ты не такая…
Катя засмеялась вдруг.
— У ваших бабушек в деревне — фантазия не плохая! Ладно, поехали!..
Машина дёрнулась, поползла по снегу. Катя нажала на педаль.
— Как трактор… Прёт… — смотрела в боковое стекло Ольга, как разлетается в стороны снег.
— А знаешь, мне так хорошо стало… — вздохнула она.
Потом посмотрела косо на Катю.
— Скажи, а ты правда…, про будущие?..
— Правда! Только ты не бабушкам, себе верь!
Ольга вздохнула устало.
— Вот ты какая, принцесса… — ухмыльнулась себе.
— Чего? — повернула Катя голову, наморщив лоб.
— В школе учились, мы хихикали над Кириллом… Живёт на отшибе, молчит всё, на девчонок не смотрит даже. На вечера — не оставался. Мы ему всяко…, он улыбался только. Девчонки смеялись: — «Наверное, принцессу ждёт! Жди, жди! Вот приедет из города!.. Досмеялись…»
Ольга замолчала. Глотнула с трудом.
— Каждый, свой получил…
— Всё! — перебила Катя громко, — не слово о прошлом! Я предупреждала тебя! О будущем только! Договорились?
— Ладно, — скупо улыбнулась Ольга.
Катя крутила руль, высматривая колею, улыбалась постоянно.
Ольга снова:
— … А ты счастливая… Я заметила, как ты за телефоном побежала… И смеёшься всё время.
— Да! Мне счастье — слишком много одной! Хочется расплескать его вокруг!.. — махнула Катя рукой, смеясь.
Ольга скривила губы в улыбке, покосилась сбоку.
— … Не жалко?
— Не…! — засмеялась Катя, — пусть у всех будет! А то смотреть вокруг — больно… — сказала, и пропала улыбка с лица.
— А общество здесь, замечательное! Все помогают друг другу, весёлые все! Я познакомлю тебя, сама увидишь! Всё, приехали! Вылезай! Пошли!..
Ольга застыла на сиденье.
— Я здесь подожду, мне… Неудобно мне к вам…
— Вылезай! — сжала Катя губы, глядя в упор.
Ольга поёжившись, открыла дверь.
Бабушка не скрывала слёз. Ёрзала за столом.
— Вот девочки! До правнуков дожила! — хлюпала носом. А то живут, живут там, в своей Австрии, думала не увижу совсем, ежели и родится! А Людмилка возьми, да и сюда! Ты ешь Оля, ешь! И Катя вот, осталась тут! Хорошо-то как! А то жила одна! Привезут, покажут внучек, и опять увезут… А теперь-то! Вот, Оленька!.. А теперь-то — рядом все! Вон как! Строят всё опять… Сады сажают! Понимаешь? Жить-то теперь, пуще охота, да полюбоваться на всё! Вот, как бы не ноги!.. — вытерла слёзы баба Варя.
— Ладно бабушка, что ты, и ноги вылечить можно!
— Да мне и так хорошо! — махнула она рукой, — а назвали-то как? Не сказала?
— Не знаю ещё!.. Позвоню попозже, папа приедет и съездим все!
— Съездим! И я съезжу! А то, когда привезут?!
— Да весной, бабушка, Люська сюда явится! Увидишь! Она уже всё спланировала тут! И строить летом начнут, Антон тут будет!
— Ну и ладно! И Кирюша приедет, даст Бог! Ох! Ну как тут не радоваться! — опять пустила слезу бабушка.
Вышли на крыльцо. Катя вздохнула легко, глядя на звёзды. Морозец крепчал.
— К нам и Сашка с Леной приезжают. Ты не топорщись только… Посмотри на всё — по-другому. Я всем рада! Понимаешь?
— Ага… — выдохнула Ольга.
— Ладно, поехали, мама Ира ждёт! Увидишь, как она обрадуется тоже. Она чужой радости — рада. За чужое горе — страдает. Вот она — целительница! Только не знает никто…
Катя молча спустилась со ступенек. Ольга — за ней. Опять заурчал мотор. Яркий пучок света разрезал темноту. Всё видно! До самого дома…
СОЛНЦЕ СВЕТИТ ВСЕГДА
Не зря вчера подморозило. Из-за тёмного елового леса, вдалеке, всплывало ярко-малиновое солнце. Бросило косые лучи по искрящемуся снегу и расступился мрак. Искриться снег, играет колючими кристалликами перед глазами. А солнце всё выше и выше. И уже не малиновый, золотистый свет заискрился в снегу. Слепит глаза, не открыть. А снег скрипит под каблуками и дышится, необыкновенно легко.
Ольга стояла на крыльце, поджидала Катю. Воспоминания вчерашнего вечера и сегодняшнего утра будоражили душу. Стайка синиц дружно вспорхнула с ветки, издав звук вроде — «Фрр!..»
Веером закружились снежинки, падали, переворачивались на свету, радужно переливаясь в солнечном свете. Ольга улыбнулась, сощурив глаза. Снег слепил так, что ломило веки.
Вчера, находясь в доме Санниковых, она долго смотрела на стены, увешенные картинами. Настоящее чудо! Вот он чем занимался здесь, пока они бегали по дискотекам в Покровское! Слушали ломовую музыку и покуривали за задней стеной клуба. Хихикали над пустыми шутками, сладострастно заглядывали на парней.
А потом… Обыденность заковала всех. Тамарка днями сидит за прилавком, летом бьёт мух по стенам, зимой греется водочкой, когда нет покупателей.
Она, сорвалась в город с молодым бригадиром. Говорил заковыристо, незнакомыми словами, сладко расписывал фартовую жизнь, шуршал купюрами у всех на виду. Шутил над «ретро», копил зелёные, чтоб открыть небольшой ресторанчик. Вот тогда — будет жизнь!
Дура! Клюнула ведь! А что Сашка, — думала она, — «ретро». Приехала с ним, а клиентки в ресторанчик, давно уже поджидали свою очередь. Всё. Назад… А тут, встретилась с ним глазами. Позор! Кроме позора — ничего. Односельчане — тоже вниманием не баловали. Родить? А кому нужна? Что она даст своему дитю? Пустота… Потом эта, куколка появилась. Лена. А Сашка, и впрямь делом занялся. Молодец. Но не для неё. Не для неё вспыхнула у него мечта. Горят у него глаза, но не на неё смотрят. На неё другие глаза глядят. Десятки пар глаз, колют и жгут. Вот мол, допрыгалась. Чего, скакала-то?.. Холодно смотрят или равнодушно. А некоторые — вожделенно.
Мать с молчаливым упрёком стукает тарелкой о стол. Ворчит бабка, гладя мимо. Брат безразлично бегает рядом, стараясь поменьше бывать дома. Пустота…
А эта, ровесница оказывается, как инопланетянка! Совсем будто, не из того же слеплена. И кажется, всё может. Будто пружина внутри её сжата сильно. И видит её будто насквозь.
Но хорошая. Завидно даже. Счастливая! Непонятно каким счастьем. И хочется быть с ней. Говорить. О чём угодно! И легче… И забываешь всё… И теплей становится.
На стенах — картины. А там — красота такая! Свет какой-то, пространство! Так эти же места, наши!
