— Я его знаю, — повернулась она к нему, — он тоже! Убежит ведь! Как решит, что! Видишь, теперь как ему!.. Сорок пять тысяч… Вадик! Ему шестнадцать уже!
— Стоят друг друга… — усмехнулся Вадим.
— Мы трудно жили, Вадик!.. — остекленел вдруг у неё взгляд.
— Ну, ну, ладно… — обнял он её за плечи.
Анька прикрыла за собой дверь. Темно в коридоре. Остановилась, всматриваясь в темноту. Колотилось сердце сильно. Старалась сдерживать дыхание. Казалось, даже на улице слышно его.
— Ты где? — спросила негромко.
— Здесь… — зашевелился огонёк сигареты в крыльце.
Осторожно ступала по шатким половицам. Встала в проёме. Теперь видно его профиль, на фоне открытой на двор двери. Стояла молча, прислонив голову к косяку. Сквозь неплотные доски крыльца пробивались светлые полосы неба.
— Ты из-за меня машину продал, правда?
— Да. Не это нужно…
— А что? — шарила она глазами по темноте.
Хорошо, что не было видно её лица. Легче говорить. И его не видно, отступил в тень, только огонёк сигареты и вспышки иногда озаряли очертания головы.
— Слышишь? — снова тихо произнесла.
— Слышу…
— Скажи, ты правда меня любишь, ты не говорил… — гуляли её глаза по темноте. Не видно было улыбку.
— Сомневаешься? — глухо отозвался он.
— Боюсь я… два года школы, потом…
— Не надо, про потом…
Аня всматривалась, всматривалась в очертания на крыльце, не могла разобрать. Смотрит он на неё, или нет.
— Знаешь, честно, я рада, что ты решил про домик! — улыбалась она в темноте, — только боюсь я… будут говорить… про деньги…
— Я же не украл…
— Да! Знаю! Все знают…
— Пусть. Я тут подумал. Посмотрел, как живут все! Сами не понимают! Только говорят, говорят… — замолчал он резко.
— А ты — решительный! — шевельнулась она, скрипнув половицей.
Слышно было, как он усмехнулся.
— Ты делай, что задумал! Слышишь? Я потом… Понимаешь! Не сейчас!..
— Да! — тут же отозвался он.
Теперь она усмехнулась громко.
— Ань… Ты иди, я сейчас приду…
— Угу! — снова громко отозвалась.
Или казалось так, что громко. Тишина давила на уши.
— Ты где? — скрипнула она половицей.
— Я сейчас… докурю только! Иди!..
— Ага… — повернулась она и на ощупь побрела к двери.
Андрей выглянул во двор, затянулся жадно и дрожащими руками бросил окурок в сад, через забор. Фейерверком полетели красные искры. Вдавил кулаки в глаза. Выдохнул резко и следом стал пробираться в дом по тёмному коридору. Остановился ещё раз у самой двери. Сильно потёр лицо ладонями и рывком открыл дверь.
Анька уже сидела за столом с чашкой в руке. Лицо как луна — расплылось в улыбке. Вадьки не было, ушёл в комнату, зачем-то. Андрей остановился в дверях.
— Ну где ты там? — обернулась Ольга, улыбаясь, — чай остынет! Вадик! — крикнула она в комнату.
Вадим вернулся с трубкой в руке.
— Антону, звонил, возьму машину, провожу их! — улыбаясь смотрел он на гостей.
— Вадь… Опять за руль, ты же обещал, да ещё на чужой… Да такая… Машина такая, Вадь?
— Антон, нам не чужой… — усаживался Вадик за стол.
— Я не про это, Вадь… — сомкнулись у Ольги губы.
— Да не надо! — вставил Андрей, — доберёмся!
— Ох, ты!.. — покачала Ольга головой, пряча улыбку.
Аня бегала глазами по лицам, молча и с удовольствием, допивала чай.
— Оль, ну что ты! Теперь совсем не ездить? — водил Вадик бровями, — вон смотри, — усмехнулся он, — Катька, сама ездит! А я — бояться буду!..
— У Катьки, хранитель есть… — задумчиво произнесла Ольга, ни на кого не глядя, — небесный!..
Темно в поле. Светлыми островками лежал снег повсюду. Рыхлый, осенний. И трава уже похрустывала к вечеру. Вдали, не ярко мелькали редкие огоньки деревни.
У молочного комплекса, высоко над крышами горело два фонаря. То пропадали за деревьями, то появлялись вновь.
Аня шла впереди, неохотно переставляя ноги. Глядела по сторонам, поднимала голову вверх к выступившим звёздам на необъятномном небе. Близко, след в след шёл Андрей, заглядывая вперёд, на пропадающую с глаз тропинку.
— Скоро всё заметёт, не пролезешь… — тихо сказал он сзади.
Не услышал ответа, хотя знал, Анька слушает внимательно.
— Чего молчишь?.. — смотрел ей в затылок.
— Думаю…
— О чём?
— Слишком много всего, за раз… — улыбалась она в темноте, — не понятно теперь, как… — пожала она плечами.
— А чего непонятного?..
Опять не дождавшись ответа, он продолжил размышлять.
— Ольга сказала мне, что каждый год бригада по дому колхозу строить будет, а те, будут продавать за пятьдесят процентов, для молодых семей только. Короче, за пятьдесят тысяч, готовый дом… И строить не надо…
— Хи… — писккнула смехом Анька.
— Чего ты? — усмехнулся в ответ он.
— Так… Ты что? Самарин? Замуж, мне предлагаешь? — сказала кокетливо, не оборачиваясь.
Андрей улыбнулся молча, смотрел себе под ноги.
— Хорошо у Ольги… — сказал вдруг, — домой идти не охота… Так мне этот дом…
— Ладно, ладно! — оборвала она его, — без выражений, в школе наслушалась!..
— От меня, что ли?..
— И от тебя…
— Да не… Я…
— Посмотрим… — важно заявила она.
Он помолчал в ответ, смотрел на неё и ждал, что она скажет ещё. Потом снова.
— А тебе? Как дома?..
— У нас с Маринкой одна комната была, теперь я в Вадькиной, а в нашей — Маринка с Юркой будут жить… — молчала несколько шагов, потом опять, — всё равно, отчим, теперь Юрка этот… Чужие люди… Главное, Вадька уехал. Скучно стало… Не то что бы… Как-то… Совсем тоскливо…
— А сестра?..
— Не… В общем, она ничего, только…, у нас по-разному всё… А с Вадькой — хорошо! Он меня понимает…
