мама — красивая. Совсем не старая… И всё у неё… А он, про любовь… А нас — бросил!.. Сначала… Приезжал, когда развелись. Они — сразу развелись… — говорила она совсем тихо, не мигая глазами и прижавшись головой к его плечу. — Он за два года, раза два-три приезжал. Поговорит с нами пол часа. И всё. И уедет. А когда мама замуж вышла… Этот Игорь так уговаривал! А она с Вадькой и Маринкой говорила. А Вадька — мне. Со мной не говорила про Игоря. Думала, я не понимаю ничего. А я, больше всех переживала… Маринка, — улыбалась только. Отец приедет, она тоже, посмеётся, поговорит с ним… Будто ничего не изменилось. Вадька сразу другой стал. Молчал всё. Думал. Со мной сядет и молчит. Потом стал мне рассказывать, что думает. Спрашивал, что я думаю про Игоря. Мама, мол, из-за нас, в нерешительности. Я сказала пусть как хочет. Но чувствовала, что это уже не то будет. Другая совсем семья. Мама, она хорошая. Но я… Только Вадьке доверяла. С ним — хорошо… Он простой… Вот он, — меня любит!..
Когда мама вышла замуж за Игоря… Я, в общем, была рада за неё. Думала — пусть… Ведь Игорь-то, её любил! Видно всем было. А отец больше не был ни разу, как узнал. Как у него там?.. Я не знаю. Вот, такая любовь… — остановилась она, поёрзав плечами, и глубже закопалась ему под куртку.
— Ань… Ты попей! Попей чаю! Горячий… А… От нес тоже отец ушёл. Уехал на заработки. Писал сперва. Присылал чего-то. Потом пропал… Совсем. Он ничего не говорил. Не про любовь, ничего… Не знаю… Жив вообще… Мать сперва искать хотела. Бабка сказала — оставь его, не надо… Она и не стала… И у Кирилла отца нет. У многих… Был бы… С домом помог. Вообще…
Анька зашевелилась. Вроде, будто всхлипнула. Или ему показалось.
— Ты чего? — спросил шёпотом.
— Так… Ничего…
— Я не буду говорить. Сама поймёшь…
— Давай пить!.. — улыбнулась она приподымаясь.
— Давай!
Сидели, пили чай маленькими глоточками. Андрей всё время заглядывал на неё. Аня Смотрела прямо перед собой, молчала.
— Вкусно? — спросил он.
— Ага. Аромат… Вообще… Ты много насыпал!
Он шумно усмехнулся. Потом задумался.
— А дома, что? Совсем плохо?..
— Не то, что бы… Я младшая. Все всё делают. Решают. Меня не спрашивают. Как не замечают… Обидно как-то… Потом Игорь… Теперь Юрка с Маринкой! Вообще… Всё не то… А я бы хотела что-то сделать… Сама. Ещё школы год. А потом? Не знаю… Привыкнуть не успеваю. Сюда сначала переехали. Дом — родственников вроде… Другие люди и школа. Вадьку так ждала из армии! С ним хорошо!.. Чего не попросишь… А он приехал, потом Олю встретил… Я поняла, она отнимет его… Дура я… Ладно бы… А он после аварии — ушёл… Потом сказал про дом, в общем… Обещал комнату с окнами на юг! Это — сюда прямо. Я уже видела эту комнату!.. Думала, чего я… Не буду мешать… Теперь опять!.. Смешалось всё!.. Что-то я боюсь…
— Ты что, Ань?! Не веришь мне? Не доверяешь? — горячо зашептал он.
— Дурак… — просто выдохнула она с усмешкой, — стала бы тебе такое рассказывать… И вообще видишь… Я здесь…
Он вздохнул шумно.
— Чего тогда боишься?
— Опять изменится что-нибудь…
— Ну как оно само, Ань? Если только ты сама!..
— Что — сама?
— Ну что… Измени сама, что хочешь!..
— Хм!.. Я хочу, что б не менялось больше ничего!
Он усмехнулся удивлённо.
— Ну как, Ань! Совсем?..
— Что б хуже не было.
— А что? Так плохо всё что ли?..
— Нет, — говорила она засыпающим голосом, — сейчас хорошо… У всех… Пусть так останется…
— Ты чего?.. Спишь?! — наклонился он к ней.
— Угу!.. — вяло улыбнулась она, — хорошо… Тепло… — сказала одними губами, закрывая глаза.
Сухие ветки прогорали быстро, костёр опять затухал. Становилось темнее и холоднее сразу. У него затекла спина и нога. Анька обвисла совсем и задремала. Он боялся шевельнуться, потревожить её. Дороже сокровища, он не держал на руках… Терпел, сколько мог. Пламя костра совсем ослабло. Ярко краснела только кучка раскалённых углей.
— Ань… — шепнул он тихо. — Аня! — произнёс по буквам почти в самое ухо.
— М… — шевельнулась она.
— Вставай Ань!.. — улыбнулся невидимо, — замёрзнем!..
Она открыла глаза, повела головой вокруг.
— А сколько времени?..
— Никак посмотреть!.. — из последних сил держался он.
Анька приподнялась на локоть, обернулась на него, улыбнулась, произнесла что-то вроде — «Мф!..», опёрлась на холодную траву и вытащила телефон. Всматривалась долго в табло.
— Сколько? — спросил он.
— Пол второго… — засовывала телефон обратно в карман.
Закрыла глаза, покачиваясь.
— Побудем ещё, ага? — произнесла сонно и улыбалась, не открывая глаз.
— Да ты спишь! Ань!..
— Угу!.. — покачивались у неё плечи.
— Ты!.. Это… Иди в палатку, поспи немного, ладно? Я картошку испеку пока… Поспи! Ты вообще!..
— Угу!.. — снова улыбалась она измученно.
— Ну иди, Ань! Пока не замёрзла… Пошли! — подхватил её под руки.
— Сама… — вяло поднялась она и медленно забралась на прежнее место. Укрылась. Замерла.
— А ты?.. — пролепетала еле слышно.
— Я?.. Я подожду… Костёр буду поддерживать!
— Дрова сожжёшь все… — улыбалась она.
— Дрова? Да тут полно дров! Валяется всего в лесу!.. Сухие уже!.. Я заготовил… Сзади там!..
— Робинзон… — усмехнулась она слабо.
Андрей посидел у входа, слушая её дыхание. Оно стало ровным, ритмичным, спокойным. Улыбнулся себе. Закрыл плотно полог. Прижал, что б не было щелей. Поёжился от холода, зашёл за палатку. Дров осталось на пол часа. Забрал все и подкинув на тлеющее угли. Закурил жадно. Снова поднимались языки пламени, поднимались и источали приятное тепло. Он закинул всё сразу. Огонь страстно заплясал. Жар ударил в лицо, зажгло колени. Андрей развернулся спиной. Смешная тень прыгала перед глазами. Яркий ореол света растекался по оранжевой траве и трава словно шевелилась. Стало томно и приятно. И мысли такие же. Струйки дыма рвались в небо, с высот которого, смотрели холодные звёзды на красную точку костра и маленького человечка, сидящего молча рядом. И чему он радуется, думали наверное звёзды, почему от него тоже исходит свет, который доходил до них. И звёздам стало тоже чуть-чуть теплее. Ведь их греет — только свет человека.
Долго он сидел наверное. Сначала услышал неясный шум, который вывел его из раздумий. Потом мигание света со стороны нового посёлка. «Машина» — определил он. Шум приближался.
Андрей хотел сперва разбудить Аню, но не стал. На всякий случай нащупал и проверил, где лежит маленький топорик под плёнкой за палаткой. Достал, положил за спиной. «УАЗик» — понял он. Машина остановилась напротив посёлка. Метрах в пятидесяти или больше. Хлопнула дверь, вторая… Андрей вслушивался внимательно в каждый шорох. Мужской голос рокотал низко. Потом, мягкий женский смех. Шли
