пить!
— А мы и ничего не знаем, Наташ?.. — повернулся он к жене.
— Так вы занятые… А мы с коровкой гуляли у них за домом, Катя и рассказала мне… А тут! Раз! И едет эта, Алла к ним!.. Вот так у нас бывает…
— Ну… Чудеса!.. — протянул Дмитрий.
Походил тихо по дому.
— А вы… — сощурила бабушка глаза, — портрет её давно не видели?
Дмитрий снова вопросительно взглянул на Наталью.
— Вот он, у меня пока… Пока они там, переделывают что-то…
— Нет… А что?..
— Пойдёмте-ка… — повернула к ним голову бабушка и, шаркая о пол, пошла медленно в свою комнатку.
С недоумением все зашли, остановились посреди молча. Также молча, бабушка сняла какую-то ткань, или платок с Катиного портрета. Дмитрий с Натальей, напряжённо впились глазами в раму.
— Ну, заметили что?.. — косила глаза бабушка.
Наталья с трудом разлепила губы.
— Рядом… Женщина… Лицо… Кто это? — чуть выговорил Дмитрий, инстинктивно потянув палец к чуть проступающему блеклому изображению.
— Дим! — схватила за руку Наташа.
Как след от высохшего молока, рядом с Катиным смеющимся лицом, поодаль, чуть видно, стояла молодая женщина, очень, очень похожая на Катю.
— Кто это… — не глядя переспросил Дмитрий.
— Это? — ответила бабушка важно, — это, Дима — Милевская, барышня.
— Как… Как это?.. — шептал он.
— Только вы… — закрывала бабушка платком портрет, — пока не говорите никому… Ни к чему это!.. Кирилл тоже… Вот так… Пол дня стоял… Это — учёному нашему показать надо. Может… Он объяснит…
Вот Иринушка, она не удивилась… Ушла, такая счастливая ушла! Я больше ни кому не показывала. Кирилл сказал, — не надо пока. И сфотографировал — раз десять!..
Сказал, что такое бывает часто. На иконах проступают изображения, на фотографиях тоже… Одно снимают… Раз! А ещё рядом что-то, чего не было раньше! Даже на стенах бывает. Он, читал где-то…
В растерянности вышли из комнаты.
— Мистика прямо… — пробурчал Дмитрий, ни на кого не глядя.
Сразу сел на стул. Задумался. Наталья остановилась рядом с ним, стояла, глядя на бабушку.
— Нет, Дима, не мистика это! Души это! Чистые души людские. В которых любовь живёт!.. Вот, Иринушка говорит, они всё могут! И не пугаться надо — радоваться! Кирюша её давно ждал… Но не знал, что Катя это! А вы её — в Австрию… А чего там делать?.. Люся с Антоном — сюда! Да и они к нам, теперь, — валом валят!.. Как картины повесили в столовой Кирюшины — так они теперь к нему, продать им!.. Или на заказ сделать! Портреты просят! Не дают покоя…
Мистика… Любовь это!.. Так-то, Дима! — улыбалась баба Варя, — ну, может, ещё чайку?..
— Да… Можно ещё… — выходил Дмитрий из оцепенения.
— А ты, Дима, круто не делай только!.. — шагала бабушка на кухню.
— Что не делать?.. — наморщил он лоб.
— Лестницу, говорю, не делай круто! А то, — громче говорила она с кухни, — Наташе подниматься не ловко будет!
Дмитрий усмехнулся шумно.
— Да она!.. Как бабочка! Из окошка выпорхнуть готова!.. — кивнул он на жену.
Наталья, надавив ему ладонью на голову, спешно пошла на кухню.
Дом раскатили одним махом. Только Вадик вывез вещи, через день один фундамент остался. Двумя тракторами вывезли быстро. Мужики раззадорились. Обе бригады собрались в выходные. Кирилл с Дмитрием пришли было помочь. На них только махнули рукой, снисходительно улыбаясь — не мешайте, мол!..
Иностранцы стояли подолгу, глядя как летят свежие, сосновые щепки. Рубили сразу в два колодца. На глазах, каждый день прибывали срубы. Диво для иностранных, но интересно. Некоторые, не выдержав, просили топор — попробовать. Да где там… Ладошки, привыкшие к авторучкам и клавишам, не держали крепко берёзового топорища. Ударив пару раз по смолистой тверди бревна, опускали руки туристы. Смеялись вместе с нашими. Отдавая топор мотали головами. Не по зубам наука… Сначала пожить в России надо. А пожить хотелось. И попробовать всё.
Антон палисадник разобрал. Теперь без надобности. От самой дороги до будущего домика — пустое место. Люся задумала цветами засадить. Весной аллею посадили так плотно между старыми деревьями, что и забор не потребовался. А вот по краям участков, от дороги, успели тоже кой-какие деревца посадить. Сейчас всё это пространство, было завалено свежей щепой. Лежали брёвна, стояли два колодца сруба.
Бабушка Варя приносила молока. Поставит ведро сразу и кружки рядом на пенёк. Мужики, смеясь, пили иногда. Но, молока не выпьешь много. Мешает работать — булькает в животе. Водичка холодненькая — та лучше, сразу рассасывается.
Что успели до снега — сделали. Так и простояли срубы всю зиму. Весной работу продолжили…
Весной же появилась ещё одна поселенка в Холмах. Алла. Пожив немного у Кирилла с Катей в мансарде, нашла Игнатьевых в городе, попросилась поселиться временно в их единственно пустующем доме. Не отказали. Устроили на ферму в Калачево, там, строилась рядом ещё одна ферма. Решили расширять дело. Игорь с Антоном нашли какие-то общие дела. Стали часто встречаться. Сашка Севидов к ним присоединился. Нужны были корма. Решали совместно, что придумать. Ходили к Борисычу. Строили планы.
Весеннее солнышко пригревало ласково. Аня, наклонившись у ручья, разглядывала собственное изображение в небольшом омутке с прозрачной водой. Лицо в тени — плохо видно. А над головой в воде — небо казалось тёмным и облака, как грозовые тучи. Улыбнувшись своему изображению, зачерпнула ведро воды и выпрямившись, почувствовала за спиной чьё-то присутствие. Резко обернулась. Сверху от домов, бесшумно подходил какой-то молодой парень. Странный очень. Не местный. Остановился молча, и, наклонив в бок голову, рассматривал Аню, как игрушку, с любопытством, но без улыбки.
Одетый в какой-то странный плащ, странного покроя, и на шее — то ли галстук, то ли бантик, походил на скрипача девятнадцатого века. И волосы — светлые, длинные и прямые, клиньями свисали со лба и лежали на воротнике плаща. Парень поморгав глазами, вдруг сказал смешно и ломано:
— Здравствуйте… — потом улыбнулся робко.
— Здравствуй!.. — скованно ответила Аня, поняв быстро, что видит перед собой туриста, непонятно как, попавшего на неоконченный новый посёлок.
Постояв секунду, она шагнула навстречу по тропинке, идущей вверх к домику, блестевшего тёмно- красной крышей. Соседний домик, построенный для Эльзы Крафт, был с сиреневой крышей. Парень был высокий и чуть сутулый, или казался таким, наклонившись сверху. Шагнув в сторону, вдруг заговорил снова по-русски.
— Я помогу!.. — протянул руки к ведру.
Аня бросила короткий взгляд на парня, остановилась отчего-то. Он, воспользовавшись паузой, схватился за душку ведра. Она послушно разжала пальцы, попутно застёгивая пуговицы халата, наброшенного наспех. Сразу шагнула вверх по тропинке. Парень с ведёрком в руках, тронулся следом молча. Аня чувствовала, как он обшаривает её взглядом с макушки головы до пят, и шла не оборачиваясь до самого крыльца дома. Остановилась резко, повернулась. Парень тут же встал на месте, не обращая внимания, как плеснувшая в ведёрке вода, облила ему ноги.
— Спасибо! — протянула она руку, слабо улыбнувшись.
— Пожалуйста… — смешно выговорил он и протянул сразу ведро.
Взяв ведёрко, Аня вбежала быстро на крыльцо и оставив его у дверей, быстро скрылась за дверью. Она хотела помыть машину Вадика, оставленную им у дома, пока он ездил в Австрию, встречать очередную группу. В группе, в этот раз, были туристы из Франции, и Антон настоял сопроводить их и пообщаться в
