— Давай руки!..
— Да не стоит… Что ты!.. — нехотя разжал он ладони.
— Не бойся, это не больно… Всего лишь травка… — бархатно тихо говорила, точно и осторожно прикладывала вату к проколам. Затем намазав всю ладонь полностью сказала быстро, закручивая крышку пузырька.
— Не сжимай пока… Посиди так… — и легко развернувшись, снова неслышно удалилась в свою комнату, прикрыв за собой дверь.
Он сидел задумчиво с раскрытыми ладонями, будто пришёл что-то просить.
Ухмыльнулся себе. Да. Именно за этим он и пришёл. И не в первый раз. И будет приходить ещё и ещё. Столько, сколько потребуется. Она знала это. Но как бы не начинал он разговор, всякий раз она уводила его в одну и ту же точку, через которую, он не в силах был перешагнуть. Терялся, не мог противоречить ей, боялся дотронуться даже мыслью, до этой трепетной темы.
Пётр. Её любовь. Любовь живёт, когда уже нет человека. Невероятно. Она говорит — он есть… Нет, это не правильно!.. Не должно быть так!.. Это! Что-то… Он не знал, как тут быть! Видел, как она мучается сомнениями, как переворачивается в её сознании картины реальности и картины воображения. Это сложно… Это очень не просто!
Вот, если бы его не было совсем!.. Но он был. А сейчас, разве уже нет? А сам то он — есть? А потом, разве не будет? Исчезнет навсегда? Навечно?.. Нет, такого тоже нет… Это он знал. Знал практически. Работа его заставила увидеть реальность. Очень жестоко, но явно доказательно, он убедился. Человек есть, даже без тела.
Контакты велись дано, ещё до него. И он, не сразу попал в этот отдел…
Слишком всё сложно… Кто же он, в своём теле? И какая тогда разница? Нет… Сейчас особенно ярко обрисовались противоречия. Что-то тут не срастается. Как и что теперь называть? Как говорить, какие слова употреблять? Может, другие слова потребуются, или эти изменять свой смысл?
Человек… Мир… Любовь… Пространство… Энергия… Бог…
Это стало так явно, так ощутимо! И почему это с ним? Происходит именно с ним? И тогда, когда появилась она! Тогда, ещё в первый день, когда он бегал как запалённый, в доме у Антона, она прикоснулась к нему руками и он замер вдруг… Стал остывать и ощутил прилив нечто, неведомого ранее ощущения. Что-то стало проясняться, будто появилась резкость в глазах, сходила муть в переполненной голове и стало приходить чувство наполненности.
— Кто она? — спрашивал он потом у всех, пока однажды, потеряв покой в мыслях, не направился в одиноко стоящий домик, чтобы поблагодарить её за помощь того дня.
Дверь распахнулась. Ирина вышла переодевшись и сразу направилась к нему. Остановилась рядом, окинула взглядом.
— Поужинаешь?
— Я… В общем, не за этим…
— Отказываешься? — улыбнулась кротко.
— Нет, просто…
— Не надо, я знаю… — сразу отошла она и направилась в кухню.
Он тяжко вздохнул и оглядев себе ладони, поднялся со стула и пошёл следом за ней.
Остановился в проёме двери, смотрел на её спину и шею с низко наклоненной головой.
— Ира…
— Не надо, Виктор…
— Но ты же не гонишь меня!.. Тогда прогони!.. Скажи, чтобы я больше не приходил… Я не приду! Я так не могу… Понимаешь? Целый год… Вот если бы он был… Сейчас… Рядом!..
— Он рядом… — сказала она низким голосом.
— Тогда где я? Я не понимаю! Прости… Но ведь это жестоко!.. Несправедливо! Неужели, любят только один раз? В вечности!.. Скажи, то что происходит с тобой, со мной!.. Это нормально? Это гармония? Мира?..
Это ли, божественная гармония?.. Ты согласна с этим? Это правильно? По законам Творца, да? Скажи мне?..
Он остановился, поймав себя на мысли, что может сказать сейчас что угодно и расстроить её. И даже заставить заплакать!.. Зачем?.. Её ли вина? В чём она виновата?
— Прости Ира… — сказал он упавшим голосом.
Ирина что-то делала на столе, перебирая руками. Молчала, не поднимая головы.
— Я не знаю… — сказала сдавленно, немного выждав, — давай… — моргнула она носом, — не будем об этом сейчас…
— Да. — Подошёл он сзади и притронулся ладонями к её плечам, — конечно… Прости…
Ладони зажгло. Боль отозвалась повсюду. Кольнуло где-то в сердце.
— Садись… Я принесу…
— Может, лучше здесь?
— Можно здесь…
— А у тебя есть свечи?
— Есть, — повернулась она вопросительно.
— Давай зажжём свечи, а свет не будем включать…
— Боишься света? — ухмыльнулась она, — я думала, ты боишься тьмы…
— Я… Себя боюсь… — опустил он голову в грустной усмешке.
— Свечи… Розы… — опять улыбнулась она вкрадчиво, — романтично!
— Это я, для тебя посадил! Всё! И розарий строю для тебя…
— Ты уже переехал?..
— Ещё нет… — улыбнулся он тоже, — цветы… Отнимают много времени…
— Ты не рви больше! Пусть там растут! Они же — тоже живые…
— Вот видишь! Бог создал землю не для мук, а для радости! Зачем тогда столько красивых цветов? Где же должен быть рай? Если Бог — любовь, а мы — по образу и подобию, почему мы должны страдать, а?
— Я сама… Сама во всём разберусь… Садись… — вздохнула она облегчённо.
Он сел сразу. Вдруг вспыхнула мысль.
— Ира! Ты говорила о Милевской… О Кате… Ты, как думаешь? Души! Они могут перемещаться? Ну!.. Одна душа, жить рядом с другой, в одном человеке. Ну рядом быть вместе, дополнять её. Ведь так? Так выходит? Да? Ведь картина, портрет, Ира! Это же, подсказка! Так? Смотри сама!.. А?
— Да. Я сама… Я всё должна почувствовать сама…
— Да… Да… Прости… Я просто подумал!.. Только, что!..
— Я знаю… Не торопи…
— Нет! Что ты! Я готов ждать, сколько ты захочешь… Извини…
Она шумно усмехнулась.
— Как руки? — наконец взглянула ему в глаза, — сможешь держать ложку?
— Ты всё шутишь… — усмехнулся печально.
— Я редко шучу…
Он подавил тяжёлый вздох, помотал головой.
— Ладно… Давай про другое… — помолчал он, — я вот в школу устроился, — грустно усмехнулся, — хоть какое-то общение… Ты вот, не приходишь… Хоть, посмотрела бы…
— А что, соседи? — чуть улыбнулась она.
— А-а!.. — оживился он смехом. — Хорошие соседи! Сан Саныч, младший тоже! Теперь вот, тесть Сашкин, тоже переселиться хочет, это музыкант… Скрипач! Сашку всё заводит! Поиграть вместе! Музыку, записать хочет с ним! Хороший мужик! Романтик! Сейчас, мало таких… Так что, пристроятся рядом. Раиса Павловна, махнула рукой… Строй, говорит, сам!.. Я не могу тут командовать… Времени нет…
Часто теперь ездят! Раисе интересно стало, как тут дочка у неё живёт.
Вот одна единственная женщина и бывает у меня… Лена Севидова…
Прибежит, принесёт чего, угощает всё! Я говорю, Леночка, да есть у меня всё, не нужно… А она в
