Катя со смехом передала листок.
— Кирилл! — засмеялась Эльза, страстно притопнув ногой, — у меня тост! — За русских красивых девушек! — задрожали у неё раскрасневшиеся щёки.
Кирилл сразу закрыл папку, подняв на Эльзу улыбающиеся глаза.
— Вот так! — тряхнула она белыми кудряшками.
Дружно зазвенели бокалы.
Ольга с Вадимом, не сговариваясь снова вышли из-за стола и бросив на ходу «мы скоро!» — лёгким шагом, взявшись за руки, заспешили наискосок поляны к ручью. По одному выбираясь из-за стола, гости стали медленно разбредаться вокруг. Стало спокойно и благодатно. Эльза не пряча улыбку шумно выдохнула. Потекли разговоры. Саша, по настоянию Антона, пошёл к машине за своим новым инструментом. За спиной у Аллы неожиданно вырос Брант. Чуть опередив, и бросив короткий взгляд в её лицо, он спросил скованно.
— Можно?.. Мне это взять… Себе… — кивнул он быстро на листок бумаги в её опущенной руке.
Алла чуть вздрогнула, остановилась, метнулись её ресницы к его лицу и чуть беззвучно шевельнулись губы. Не дожидаясь ответа, Брант потянул к листку руку. Пальцы на руке Аллы бессильно разжались.
На дороге хлопнула эхом железная дверь. Переливаясь в лучах закатного солнца, качалась большая гитара в руках у Сашки. Он шёл не спеша, покачивая грифом, жмурился на красный диск, повисший над узорчатым трафаретом леса.
— О! — сейчас будут песни, — засмеялись девушки.
Сашка улыбался молча, смотря как переливаются в бронзовом свете кружева Ленкиного платья.
— А танцы? Танцу будут? — не сходя с места приподняла подбородок Эльза. Она тоже, сидя лицом на запад, любовалась заходящим за далёкий лес солнцем.
— Это у нас, Катерина балетмейстер! — тут же прокомментировал Антон. — Это к ней!
После шумного знакомства и застолья, когда обязательная процедура подошла к логическому концу, появилась какая-то пауза. Гости разбрелись кто куда, разбрелись парами или мелкими группками. Заходили и выходили из дома Андрея. Спускались к ручью. Все ждали Вадима с Ольгой. Катя звонила домой, где остались мама с бабушкой, приглядывая за Никиткой.
В доме бабушки всё светлое время суток продолжалась работа с пристройкой. Дмитрий торопился всё закончить к зиме.
Фрау Эльза, сильно притомилась. Говорила с усталой улыбкой Люсе с Антоном.
— Надо отдохнуть… — улыбалась устало. — Когда я была как вы, совсем молодой, я тоже бегала целые сутки!.. И ничего… — хохотнула она не громко. — Я, полежу, чуть-чуть, хорошо? Теперь вы справитесь… И Брант тоже… — кивнула она на него, стоящего рядом с Аллой.
— Тётя Эльза! Сейчас Панковы придут, Сашка споёт новую песню или не одну. Вы любите песни?
— Да! — хохотнула снова. — Хорошо, я подожду… Он сам это пишет?
— Сам. А стихи — Маши Парамоновой, они с Олегом, это — дядя Кирилла, вон в том домике живут! Только летом часто ездят… Маша скоро родит, может, уже в роддоме сейчас. Сашка вот и торопился песню написать к этому сроку, порадовать её. У неё хорошие стихи очень. Я могу вам книжку дать.
— Да? Книжку? — приоткрыла рот Эльза, — да! Надо! И ещё Бранту надо! Это важно… — закивала она серьёзно. — Да, я подожду!
Ни с кем не разговаривая, с камерой бродила Лена. К ней тоже, никто не подходил и не обращался с разговорами. Эльза попросила снимать. Этот материал — она увезёт домой, покажет Францу, родственникам, знакомым. Просила снимать всё, всех гостей, домик, окружающее место, всё, что Люся с Леной посчитают нужным, чтоб можно было смонтировать фильм. Она рассчитывала на знание и опыт Людмилы, видела сама её рекламные ролики, снятые ещё в Австрии, тот материал, который снимали ещё на усадьбе Кати, чтобы отправить Антону, когда Люся неожиданно уехала в Россию.
Время от времени, какой-то шум или смех привлекал Лену, и она, оглянувшись шагала туда, поймав в объектив интересный сюжет. Появилась в объективе и Алла с Брантом. Напротив заката, терялся цвет её вишнёвого платья, зато костюм тройка Бранта, хорошо гармонировал с чёрной полосой леса на горизонте, и малиновым закатом в сиреневых тучах. Полоска света, тянущаяся вдоль горизонта, придавала всему плану состояние «между небом и землёй».
Лена сама улыбалась своей неожиданной находке и часто поворачивала объектив на запад, пытаясь захватить в кадр медленно идущую к ручью пару.
Отдав парню листок со своим изображением, Алла тут же пожалела об этом. Косила глазами на руку с бумагой, но взять назад не хватило решимости.
— Зачем тебе это… — с приглушённой обидой сказала она так тихо, что бы никто не услышал.
Брант как-то вспыхнул изнутри. Её голос, интонация, всколыхнули в нём похожие чувства. Что-то созвучное шевельнулось неожиданно и он сразу вспомнил Луизу. Что сказать, он не знал. Да она и не ждала ответа, понимая, что любой его вариант будет лишь обычной отговоркой.
— Я не знаю сам… — не складно ответил он.
Алла усмехнулась. «По крайней мере не врёт…» — подумала сразу, — «тогда хоть какой-то смысл в разговоре есть». Лёгкая ирония пополам с раздражением отразилась в её усмешке. Бранта это задело. Он шагнул неосторожно вперёд и получилось так, что чуть толкнул её в плечо. Алла не представляя с какой целью, тронулась рядом с ним. Шли наугад, пока не упёрлись в редкую цепочку зазеленевших саженцев рябин и берёз. Она повернула вниз к ручью. Он за ней.
Разговора вслух не было. Каждый думал о своём и задавал вопросы. Тут же, за собеседника и отвечал сам себе. Что тут говорить…
— Красивый портрет… — сказал неопределённо Брант.
Какая-то игривая злость колола её. Она всё понимала, или считала что всё понимает, и хотелось слегка укусить этого романтичного внучка миллионера. Да ещё и красивый, бес!.. Ох, как красив! Аллу распирало какое-то злорадство. Сама не понимала, что вдруг нашло. Ну зачем он подошёл к ней! Сразу, да ещё при всех!.. Теперь будут трепаться… Да ещё плёнка за границу попадёт… Может, к этой Луизе даже!.. Интересно! Кто она?..
— А она красивая? — бросила Алла с ехидством.
— Другая…
— Не понятно! — скривила губы Алла.
— Я думал мне понятно… Теперь, тоже непонятно…
Алла усмехнулась шумно. Дошли до ручья. Она осторожно спустилась к руслу, опустила ладошку в струящуюся воду. Приподнялась и увидела протянутую навстречу руку. Хмыкнула притворно, взглянув на него, вцепилась пальцами и шагнула на ровное место.
— Пошли обратно, наверное Ольга пришли… — сказала просто, с выдохом.
Стали подниматься вверх.
— Зря ты всё… — опустила она голову, поднимаясь в гору, где длинные тени уже скрывали низинки, — приедешь, помиришься со своей Луизой… А тут — смеяться будут…
— Я не знаю… Если приеду… Может быть, буду тут…
— Ха!.. А что ты тут делать будешь? — медленно перебирала она ногами.
— Не знаю… Я люблю собирать грибы… — усмехнулся простодушно он, думая совсем о другом.
— Что, на рынке торговать?.. — зло усмехнулась.
Брант понял не так. Слово — рынок, он переводил иначе.
— Да. Это можно… Торговать с Австрией… Дедушка поможет… Хорошая голова… Мысль! — поправился он, усмехнувшись.
— Во даёт… — чуть слышно шепнула Алла вслух.
— Ты обиделась. Я вижу. Не понимаю… Почему?
Алла вдруг взялась за блестящий ремешок, обвитый вокруг волос и сдёрнула его, хлестнула себя по ноге, тряхнув волосами.
— Да я сама не понимаю… — выдохнула с огорчением.
Брант улыбнулся, покосился глазами.
— Мы похожи немножко…
— Ага… Только у меня лошадей нет и виллы… — съязвила она показательно, — а у твоей Луизы,
