взглянул она на Эльзу.
Эльза улыбнулась. Взглянула на внука.
— Брант… — хлопнула его по плечу, — мальчик самостоятельный. Служил в королевской гвардии. Он сам…
— О-о! Почётно! — заявил Антон громко.
Стало оживлённей. Заговорили разом, застучали посудой. Солнце скрылось неожиданно, стало прохладней. Дневной зной спал.
— Ах, — тихо сказала Эльза с сожалением, — я хотела закат…
Оглянулась к горизонту.
— Э… Ещё увидим! Будет закат! — заверил Антон. — Брант? — спросил неожиданно. — Может, у тебя какие планы есть?
Пока Брант думал, Катя ответила за него.
— Брант собачку хочет… Щенка!
— Собачку? — повернулась вопросительно Эльза.
Все засмеялись. Брант улыбнулся застенчиво.
— Да, — ответил негромко, — ещё интернет… Может, купить ещё машину, простую… Вот… — кивнул он в сторону домика Андрея.
— О! — громко воскликнул Антон, — слышу голос настоящего мужчины! Собака, интернет, машина! Да, тётя Эльза, вы зря беспокоитесь за него! Действительно — самостоятельный!..
Брант, наконец, и сам засмеялся.
Эльза была удивлена немножко. Сокрушительно водила головой, обращаясь к гостям.
— Это как, Брант? — серьёзно повернулась к нему.
— Я потом, скажу… — скупо пояснил он ей.
Кирилл сходил к машине, принёс большую папку, отодвинул стул назад и с улыбкой принялся за эскизы. Рука с карандашом быстро летела над бумагой, но не кто, кроме Кати, не заглядывал на листы. Немного погодя и успокоившись, Эльза снова поднялась из-за стола. Облизывая губы, уже спокойно обратилась ко всем.
— Так… Я ещё хочу сказать немножко… Ещё тост! — чуть улыбнулась. — Мальчики, надо… Так, налейте, да!..
Я сделала, что просил дедушка. Это его мечта… Я хочу теперь пить за вас, за всех, за друзей и, ещё за эту землю! Чтобы земля, эта, была, стала, счастливой для Бранта! Так, да?
— Спасибо, тётя Эльза! Очень даже так! — серьёзно ответил Антон. — Золотые слова! — поднял он фужер.
— Это!.. Спасибо вам! Пришли!.. Все здесь!.. Спасибо! — опять заволновалась она.
Снова отведав вино, гости не торопясь принялись за еду. Поглядывали на Кирилла. Бросая короткие взгляды, он, чуть улыбаясь, сосредоточенно занимался работой. Спокойно и уверенно бегал карандашом по листу.
— Что касается собачки и интернета, это — хоть сегодня… — повернулся Антон к Бранту. — Вот машина… Это — дня три-четыре…
— Да… Спасибо! — затряс быстро головой довольный Брант. — Сколько денег? Надо?..
— Ладно… Это потом… Найти сначала надо! — ухмыльнулся Антон.
— Да! Хорошо!
Вадик с Ольгой, переговорив, сказали, что ненадолго отлучатся. Спешно направились к машине. УАЗик задом выскочил на дорогу, подпрыгнув, и с воем понёсся мимо домика.
— А мы покурим пока… — вышел из-за стола Саша.
Все встали, разбрелись неподалёку, занятые разговорами.
— Саш!.. — потянув руки, спросил Антон, — а где «рояль в кустах?»
Лена засмеялась.
— Вообще-то, гитара у него в машине! Папа новую заставил купить, говорит, не солидно на фанере играть, хочет его композитором сделать!
— Ох… — помотал Сашка головой, сморщив смешно нос.
— Саш! — подхватила Катя, — а песни новые будут?
— Будут! Будут! — опять посмеялась Лена, — вчера пел!..
— Это Маша просила… Её стихи… — отозвался Сашка, улыбаясь.
Катя подхватила Аллу под руку.
— Пошли щенка смотреть! — потянула в сторону, догоняя Аню. — Брант! Пойдём с нами! — крикнула оглядываясь.
Видя, что все разбредаются, Эльза, решила воспользоваться временем.
— Надо это погреть… — решила она вслух.
— Давайте, я помогу! — подошла Люся.
— Да! Хорошо! Давай… — оживилась Эльза.
Кирилл невозмутимо сидел на стуле и спокойно и быстро делал эскизы. Никто к нему не подходил. Только посматривали изредка, улыбались, переглядываясь.
— Саш, ты не уходи пока… — не поднимая глаз, тихо обратился он к Сашке. Тот, дымя сигаретой, смотрел, как Лена, присев, собирала щепки в кучу. Любовался женой, вспоминал, как они жгли костёр у Кирилла на усадьбе, когда он первый раз спел для всех песню. Заметил, с того случая, Ленка любит сидеть у костра, зачарованно глядя на пламя и всё время просила сыграть что-нибудь. После знакомства, они часто жгли костёр на пасеке, и пока Ленка что-нибудь грела или жарила, он сидел возле костра и играл на гитаре. Там родилось несколько песен. Там они обсуждали свои планы. Там же, он сказал ей однажды:
«Лен, переезжай сюда». «Ладно…» — ответила она тогда, не отрывая от огня глаз, — «у мамы скоро день рождения, я ей всё скажу…»
И сказала, когда разошлись гости. Сказала всё. Про знакомство, про орден, про его мысли о маленьком цехе. О том, что, кажется, его любит. О том, что он предложил выйти за него замуж. О том, что она готова учиться заочно и помогать ему в его работе. Сказала быстро и очень чувственно… Раиса выслушала не перебивая, и ничего не ответив толком, улыбнулась хмельными глазами. — «Давай спать! Завтра поговорим…»
Говорить не пришлось. Пару дней помолчав, Раиса Павловна пожелала съездить в деревню. Ленка, едва успела позвонить Сашке, как хлопнув дверью своего «Вольво», Раиса вдвоём с дочерью, быстро понеслась в Холмы.
Фрау Эльза устала. Внеся в дом приготовленные блюда, она опустилась на кровать, виновато улыбнулась Люсе.
— Надо посидеть чуть-чуть… Что-то, кружится голова… — поводила она кистью руки в воздухе, — наверное, от вина! — вздохнула тяжело.
— Ничего, я сама… Отдохните!.. — занялась Люся тарелками.
— Теперь всё будет хорошо, да? Брант кажется доволен! И что-то уже придумал! — хохотнула она устало.
Посидела молча с застывшей улыбкой, смотря куда-то в стену, добавила с лёгким разочарованием:
— Ему ещё учиться… — и со вздохом взглянула на Люсю.
— Вы не беспокойтесь, Антон всё сделает… — обернулась Люся, стоя у плиты.
Щенка вынесли на улицу. Опустили в траву. Гладили все по очереди. Он, беспомощно путаясь лапами между травинок, поскуливал коротко. Рано оторванный от мамы, искал приюта, обнюхивал вокруг землю.
Брант присел рядом, гладил щенка по блестящей шёрстке.
— У тебя в Австрии нет собаки? — опустилась рядом Катя.
— Нет, — ответил он не поднимая головы, — есть лошади… А это, какая?.. Как называется?
— Овчарка, немецкая… — пояснил Андрей.
— Немецкая? — поднял голову Брант, продолжая гладить щенка. — А русские собаки есть?
— Есть! — посмеялись все. — Если чистая порода, то трудно найти, а так, — усмехнулся Андрей, —
