эпитет для Софи.
— Выбирай выражения, — посоветовал ей сын.
— …и эту женщину? Что ж, дело твое, но Дилли я не отпущу, так и знай!
— Не преувеличивай свои возможности. — Фин устало потер виски. — Моя дочь будет жить со мной.
— Ты не посмеешь забрать Дилли! — закричала Лиз. — Не посмеешь! Я не допущу, чтобы моя внучка жила в этом разврате!
— Милая мамуля, ты еще не знаешь, на что я способен ради счастья и душевного спокойствия собственной дочери. Фин направился к лестнице, ведущей на второй этаж.
— Ты всегда был недоумком!
— А ты — лживой и коварной, — обернувшись, невозмутимо произнес Фин и потребовал: — Перестань терроризировать Софи. А Дилли передай, что я завтра заберу ее с собой жить в магазин. Навсегда.
В воскресенье Фин и Софи целый день занимались тем, что освобождали одну из комнат на втором этаже книжного магазина под спальню Дилли: снимали с полок и выносили книги. Эту просторную комнату выбрала Софи, поскольку в ней было большое окно с широким удобным подоконником, а девочке, по ее словам, нравилось сидеть на подоконнике и смотреть на улицу.
К вечеру они очень устали, пот струился по их лицам, хотя в комнате постоянно работал кондиционер.
— Ну и жара! — Софи вытерла пот со лба. — Слушай, а как твоя мать восприняла ваше переселение?
— Шума, конечно, было много. Ладно, забудем о ней. Пойдем в душ?
— И продолжим разговор там? — лукаво улыбнулась Софи. — Задушевная беседа под нежное журчание воды?
— Не только беседа, — отозвался Фин, притягивая ее к себе. — Но и кое-что поинтереснее.
— Ох, Фин, ради тебя я готова на все! — притворно вздохнула Софи. — Таскать книги, спать на старом матрасе с колючими пружинами, не пить кока-колу с бренди… Готова даже расстаться с деньгами и погубить свою репутацию.
— Ну, это все в жизни не главное! — рассмеялся он. — Кстати, а почему ты вдруг упомянула о деньгах?
— О деньгах? — удивленно повторила Софи, немного отстраняясь от Фина. — Да просто так, к слову пришлось.
— Слушай, если ты знаешь, где находятся деньги Зейна Блэка, то…
— Понятия не имею! Ты что-то говорил насчет душа?
— В душ мы пойдем чуть позднее, а пока поговорим о деньгах, — ответил Фин, обнимая Софи. — А как ты думаешь, где могут находиться деньги Блэка? У тебя есть на этот счет какие-либо предположения?
Софи сделала вид, что задумалась над этим важным вопросом, ответ на который для нее был совершенно очевиден, а затем медленно произнесла:
— Мне кажется, что к этим деньгам приложила руку твоя мать, Фин. И искать их следует на ее банковском счете.
— Ты шутишь? — изумленно воскликнул он. — Как тебе могла прийти в голову такая странная мысль?
— Я не уверена, что это так, но… Помнишь, твоя мать приезжала к нам на ферму две недели назад? Знаешь зачем? Она хотела откупиться от меня. Правда, с тех пор я ее больше не видела.
— Да кто она такая, чтобы предлагать тебе подобные вещи? — возмущенно закричал Фин. — Что она себе позволяет?
— Она — Лиз Такер. И может позволить себе многое. Столь оригинальным способом мать пыталась защитить свою семью и тебя, маленького невинного мальчика, от моих наглых посягательств. Ладно, оставим этот разговор, пойдем в душ.
— Нет, подожди! — Он посадил Софи к себе на колени. — Расскажи, что именно моя мать тебе говорила и предлагала?
— Я тебе все уже сказала: она хотела от меня откупиться, а я послала ее куда подальше, в вежливых выражениях, разумеется.
Мысли Фина мелькали с быстротой молнии, перед глазами вставали эпизоды недавнего прошлого. Мэр углубился в воспоминания давно минувших дней и… вздрогнул. Диана! Диана!
— Софи… — растерянно прошептал он. — Значит, мать в свое время откупилась и от Дианы?
— Не знаю, Фин. Все это происходило давно, теперь доказать что-либо невозможно. И сейчас это не имеет никакого значения.
— Как не имеет? — упрямо возразил Фин. — Странно, что ты этого не понимаешь.
Он положил руку ей на плечо и долго с удрученным видом молчал, пытаясь осмыслить произошедшее. Нет, невозможно… А впрочем, так оно и есть! Две молодые женщины, обе в него влюблены… Ставшие, по мнению его матери, сначала помехой и досадным препятствием, а потом угрозой счастью и благополучию семьи Такер. Одна уже мертва…
Борьба за семейные ценности и душевное спокойствие — это, конечно, понятно и даже похвально, но когда она принимает такие дикие и беспощадные формы, в результате чего гибнут люди… Это уж слишком!
Фин решительно поднялся с кровати и сказал Софи, что отвезет ее домой.
— У тебя изменились планы? — удивилась она.
— Да. Хочу потолковать со своей любимой мамулей, несгибаемым борцом за семейные ценности!
Фин застал Лиз Такер сидящей за столом в своем кабинете в здании городского совета. Ее лицо было строгим, взгляд сосредоточенным, губы плотно сжаты. Когда он подошел к столу, мать подняла голову от бумаг, сухо кивнула и демонстративно углубилась в чтение.
Но сын без предисловий задал вопрос:
— Значит, ты откупилась от Дианы? Так ведь? — Он схватил стул, придвинул его к столу и плюхнулся на него.
От неожиданности Лиз растерялась и стала нервно перебирать лежащие на столе документы. Наконец ей удалось взять себя в руки, на ее лице появилось обиженное выражение.
— О чем ты? Я откупилась от Дианы? Бред какой-то…
— Не смей мне лгать! — закричал Фин. — Сколько ты ей заплатила? Сколько?
Лиз смерила сына презрительным взглядом и усмехнулась:
— Хочешь знать сколько? Пятьдесят тысяч долларов.
— Неплохо! — Фин даже растерялся от быстрого признания матери и от ее щедрости. — Это… в качестве годовой ренты?
— Совершенно верно.
— Чтобы она оставила нашу семью в покое и бросила маленького ребенка?.. Пятьдесят тысяч, — задумчиво повторил Фин. — На эту сумму Диана купила модную одежду, обставила дорогой мебелью дом у реки. Да, быстро она их промотала…
— Твоя Диана всегда была полной идиоткой, — поджав губы, промолвила Лиз. — Слава Богу, Дилли унаследовала наши мозги.
— Лучше бы мои, а не твои, — заметил Фин. — Интересно, а на что ты рассчитывала, обещая Диане платить ежегодно по пятьдесят тысяч долларов? Ты думала, что она как ни в чем не бывало будет и дальше жить в нашем городе, где все знают друг друга?
— Нет, мы договорились, что Диана вскоре покинет Темп-тэйшен. Она мне пообещала.
— Ну и ну! — изумленно пробормотал Фин. — Да кто ты такая, чтобы распоряжаться чужими судьбами?
— Твоя мать! — патетически воскликнула Лиз. — Я всю жизнь заботилась о твоем счастье и благополучии. Я видела, что эта Диана представляет собой: жадная, наглая акула, охотница за чужим добром. Да она разрушила бы твою жизнь, неужели ты этого не понимаешь? Я тебя отлично знаю: когда ты видишь смазливую мордашку, ты просто теряешь голову! Ты готов волочиться за каждой юбкой! И вот теперь тебе вскружила голову эта… — Она запнулась, заметив, что сын предостерегающе поднял руку. — О
