— Похоже, Глеба не нашли, — сообщила она другу.
— Почему ты так решила?
— Смотри, тут сказано: «Конфискованы все диски с данными на каждого робота…» Тьфу, ненавижу это название! Робот. Сами они…
— Ну-ну, милая, давай без эмоций.
— «Все диски»! А ведь диск Глеба был в этот момент у меня!
— А копии?
— Слушай дальше: «Очевидно, профессор Жулавский, готовясь к побегу заграницу, позаботился об уничтожении своих электронных архивов. Специалистам не удалось восстановить данные, однако…» И так далее. Понимаешь, что это значит?
— Если добропорядочный гражданин, купивший твоего Глеба, не сдал его властям, парень где-то живет и здравствует.
— Именно! Итак, первое: мы должны найти Глеба.
Игорь скептически поморщился.
— Как ты это себе представляешь? И что с ним сделают, если мы его продемонстрируем?… Не спеши. Меня больше интересует личность Антона. Отец хорошо разбирался в компьютерах?
— Нет, как я думаю, — Анна насторожилась. — За него всё делал Антон… Минутку. Ты хочешь сказать, что информацию уничтожил он?
— Тебя он «стер» из всех банков данных, поменял тебе личность да еще и зачислил в институт. Я не знаю ни одного програмёра, способного на такое. К тому же нигде не говорится, что вместе с Жулавским арестовали его помощника. Вашей домработнице посвятили целый абзац, а Антону — ни слова. Думаю, он тоже сумел удрать.
— Антон болел. Вернее, как он объяснял мне однажды, из-за какой-то ошибки отца он быстро старел, если находился на улице. На моей памяти, Антон никогда надолго не выходил из дома. Иногда отец куда-то его уводил, и он пропадал на сутки, а то и больше. Это называлось лечением.
— В таком случае, мы с тобой должны посетить твой родной дом. Я постараюсь устроить эту командировку, когда выйдет первая статья.
— А почему не сейчас?
— Ты должна сначала оживить интерес публики, то есть — забросить удочку. Назовем статью, к примеру,… м-м… «Так ли страшны были творения Жулавского?». Затем мы разработаем тему в трех направлениях: «Портрет творца», «Верные рабы или умные друзья?» и, наконец, «Кто откроет тайну альтернативной жизни». Нам понадобятся семейные фотографии — вряд ли их конфисковали, а заодно хорошо бы достать снимки вскрытий индивидов. Это я беру на себя. Если найдется Антон, мы сделаем с ним интервью.
— А если нет?
— Сочиним. Слушай дальше. Предстоит самое сложное: отыскать людей, которые покупали индивидов. Хотя, одного такого я уже обнаружил.
— Игорь, ты гений!
Он шутливо поклонился.
— Ловкость рук и никакого мошенства. Ее данные были приведены в прессе. У старушки слишком впечатляющее имя: Кристина Сталинаровна Крон, и я легко ее нашел. Она до сих пор жива, мы с ней поговорим на следующей неделе. Про отца напишешь сама. А вот с последней статьей придется повозиться. Требуется воссоздать картину работы Жулавского.
— Стоп. Погоди. Куча институтов билась над этим несколько лет, но так ничего и не уразумели.
— А твой брат? Думаешь, он украл у отца детали и поставил на полку, как сувенир? Он работает над созданием индивидов. Где, как — не знаю. Но нутром чую: работает! С ним придется общаться тебе. Я смогу только прикрывать. Кстати, пока ты налаживаешь родственные отношения с братиком, у меня будет время заняться поисками Глеба. Ну, Анюта, соберись с духом. Мы — журналисты.
Приподнятое настроение Игоря и радовало Анну, и пугало. Ей казалось, что друг не совсем понимает, насколько сложным будет задуманное дело. С другой стороны авторитет Игоря среди коллег и в ее собственных глазах был непоколебим. Анна допускала, что Игорь усмотрел в ее истории нечто большее, чем горячую сенсацию, которую с воплями восторга заглотнут читатели. В разговорах несколько раз прозвучало «генная инженерия», «секретные лаборатории», «клонирование суперлюдей». А это попахивало скандалом на государственном, если не на международном уровне.
Автопилот прочирикал механическую мелодию, и женский компьютерный голос вежливо сообщил о необходимости перехода на ручное управление. Магистраль заканчивалась. Впереди показался шлагбаум дорожного поста. Стас торопливо достал портмоне, долго возился с защелкой, уронил карточку, чертыхнулся и пошарил рукой под сидением.
— Одну минуту, — спокойно ответил Орион ослепляющему глазу фонаря, бесцеремонно уставившемуся в салон.
Стас пропихнул в щель манипулятора документы. Патрульный отступил, лишь взглянув на код удостоверения, и селектор просипел дежурное: все в порядке, счастливого пути.
Благоустроенная столичная трасса осталась позади. За окнами автомобиля разлилась ночная морозная мгла. Электрическим дулам фар удавалось отобрать у темноты не более десятка метров асфальтового полотна, а дорога мчалась вперед, замысловато подмигивала люминесцентными знаками и ныряла в темноту, как в неведомое будущее.
— Стас, позвольте, я поведу машину, — произнес Орион.
— А в чем дело? — вздрогнул тот и опомнился. — Извини, малыш, я задумался.
— Вы нервничаете, — констатировал индивид.
— Пожалуй. Черт их побери! Никогда не знаешь, где тебе подставят подножку. Хоть бы намекнули, что на заседание приглашены восточные партнеры!.. Слушай, ты, кстати, заметил, что прием давно закончился?
Орион обратил на человека внимательный взгляд.
— Я понял тебя.
Стас воздержался от очередного поминания черта и вздохнул.
— Орион, я борюсь с твоим машинным поведением уже полгода. Ты же не компьютер. Как ты этого не понял до сих пор! Хотя бы со мной оставь эту идиотскую манеру изъясняться!
Индивид потупился. Почти естественно, как показалось Стасу.
— Моделирование человеческого поведения замедляет мыслительный процесс, — красивый сильный голос лился ровно и невозмутимо. — Особенно когда, — он запнулся, вроде бы подыскивая слова, — когда накапливается усталость. Разреши мне пользоваться естественным для меня стилем общения.
— Да я ж не запрещаю, — проворчал обезоруженный Стас, а сам подумал: «Черт его знает, может быть это действительно для него естественно? А я тут навыдумывал собственных теорий и стучусь лбом в железобетонные ворота».
Он остановил машину и вышел на шоссе. Орион встал рядом.
— Садись за руль. Я сейчас. Подышу свежим воздухом.
Индивид не двинулся с места.
— Ты расстроен из-за меня? — в его строго рассчитанную фразу вкрались нотки эмоций.
— Не бери в голову. У меня все в порядке. Мы с тобой сделали еще одно важное дело, и пусть заседание прошло не совсем гладко, продукцию мы представили должным образом. Это главное.
— Ты уверен, что это главное?
Неожиданный вопрос и порывистый январский ветер заставили Стаса опереться на капот автомобиля.
— Пожалуйста, вернись в машину, — сказал Орион. — Холодно. Ты можешь простудиться.
Снежинки кружились в искусственном свете, опускались на картинно классическое лицо индивида и таяли, оставляя на коже крошечные капли. Теплое дыхание пульсировало на морозе облачками белого пара.
Стас медленно пошел к распахнутой дверце салона. Апатия померкла под проблеском
