— Нет…
— Именно! А если твой всемудрый Диербрук хочет создать свои Миры, пусть убирается отсюда восвояси. Нас уже однажды создали и мы живем. Кто вам позволил ломать Жизнь?! — Юлька поникла, и после нескольких секунд молчания добавила совсем другим грустным и смущенным тоном: — я не хочу видеть тебя в роли разрушителя.
— Почему?
— Ты благородный человек. Не ходи с ними.
— Ты предлагаешь мне просто отойти в сторону? — горько усмехнулся Оливул.
— Я уверена, ты можешь найти решение получше!
— Знаешь ли, Юля, у тебя есть тенденция самой придумывать людей. Если бы ты обратилась мыслью к Экзистедеру, у тебя бы получилась отличная Игра!
— Да горел бы он ясным пламенем, твой Экзистедер! Ты сам просто не хочешь поверить, что эта штука — зло!
Белый князь поднялся. Девушка поняла, что продолжать он не будет, и вздохнула.
— Пойдем дальше? — спросила она.
— Да. Если нас ничто не задержит, мы скоро будем на поверхности.
Данила очень удивился, когда обнаружил, что не может встать без посторонней помощи. Пэр озабоченно суетился в воздухе.
«Данька, ты потерял много сил. Не упрямься, послушайся Серафиму. Тебе нужно отдохнуть!» Данила вынужден был подчиниться, и позволил Грегу и Гору отвести себя в грот, где его уложили на песок возле стены. Каляда присела рядом.
— Я предполагала, что ты родился в другом Мире, — сказала она, — но, честное слово, не знала, что ты сильный внемиренец.
— Кончайте мне мозги полоскать, я и так ни черта не понимаю! — простонал Данила. — Пэр, ради бога, расскажи, как все это получилось. Кто я?
«Ситуация была бы комичной, если бы я всерьез не потерялся в Структуре, — заговорил призрак. — Но, я вижу, надо начинать с самого начала. Ты был слишком маленький, Данька, и вряд ли что-либо помнишь. Так вот: твои отец и мать — внемиренцы. Они познакомились вскоре после того, как Александр Гаюнар — твой отец — подобрал меня в Темных Мирах, и герцог Ортский по его просьбе предоставил мне в качестве тела «Крылатого Волка». Мать твоя — добрая, удивительная женщина! О, как я ее обожал! Ты родился такой маленький, такой хорошенький…»
— Пэр, — сердито оборвал Данила.
«А что тебе не нравится? Ты действительно был прекрасным ребенком, очень похожим на свою маму. Так вот, насчет комичной ситуации, — Пэр рассказывал уже не сколько Даниле, сколько Серафиме, Грегу и Гору, — когда ему было около года, меня оставили в няньках, а родители отправились на банкет к друзьям. Я знал, что больше всего на свете мальчишка любит летать. И я решил: никто не узнает, если я немножко покатаю его по Мирам. Вышел в Структурное пространство, встал на Путь. Знал бы, как трудно путешествовать без пилота, никогда бы не рискнул; но сам еще глупый был, что там! И закинуло нас с тобой, Данила, в тьмутаракань».
— Сколько же времени вы путешествовали вдвоем? — спросила Каляда.
«Пять лет почти, — потупился Пэр. — Потом я понял, что не смогу воспитать его должным образом. Мне ведь самому по человеческим меркам было тогда лет двенадцать».
— Ты оставил меня в интернате? — Данила блуждал взглядом по стенам грота.
«Прости. Я привел тебя к людям, а сам улетел. Вскорости меня занесло на эту трижды проклятую планету, где я попал в Топи. Я на судьбу не сетовал: заслужил наказание, так получи!»
— А отец и мать? Они не искали нас?
«Наверное, искали. Но я сам не знал, где находимся, а на мои позывные Александр почему-то не отвечал. Наверное, связь не работала. Здесь я вообще впал в полубессознательное состояние и очнулся совсем недавно, когда Бер-Росс открыл пространство и ввел в Мир Черного князя».
— Кого? — переспросили Данила и Серафима.
«Грег-Гора Гай-Росса. А почему вы удивились? Ребята, — он обратился к близнецам, — вы разве не говорили им?» — Мы не представлялись в титулах, — процедили оба сквозь зубы. — Это, кстати, для нас и значения-то не имеет. Нас породила женщина из Темных Миров, значит, по закону мы не являемся наследниками Арбаросса.
— Постой, Пэр, — Данила сел, прислонившись спиной к стене. — Выходит, ты знаешь Оливула?
«Конечно, знаю! В Темных Мирах мы с твоим отцом провели немало времени. Да и мать твоя родом из тех краев! А Оливул частенько появлялся у своей бабки, хотя, кажется, не знал, что он ее родной внук».
— Так. Оставим пока в покое родовое древо, — после секундной паузы изрек Данила. — У нас тут есть проблемы поважнее: как достать «Крылатого Волка» из Топей.
«Тросы нужны и хороший тягач», — безо всякого энтузиазма сообщил Пэр.
— Тросы есть, гравитационное наведение обеспечим, — сказала Каляда. — Данила, сколько топлива у нас осталось?
— Треть объема в каждом катере. Этого хватит. Ведь «Волк» — звездолет среднего класса, верно?
Он вопросительно посмотрел на друга. Тот просветлел.
«Я знал, Данька: ты никогда его не забудешь!» День вступал в свои права. Вечер и утро были коротки на планете, и поднявшаяся над горизонтом звезда утверждалась здесь на двенадцать часов.
— Пора заниматься делом, — заявил Данила, вставая; на сей раз это удалось ему легко. — Пэр, показывай, где ты вляпался.
Призрак с готовностью вылетел из грота.
— А Рамзес? — вспомнили близнецы.
Серафима подошла к пилоту второй летучки и тронула за плечо. Он вздрогнул и торопливо сел.
— Уже рассвет?
— Да, и у нас много новостей. Как вы себя чувствуете?
— Лучше, — Виктор нервно оглянулся; взгляд его остановился на зеленом туманном облаке. — Что там такое?
— Познакомься, это Пэр, — представил друга Данила.
— Мне плевать, как оно называется. Что это, черт возьми?!
«Поосторожнее, приятель! — предупредил Пэр. — Я, между прочим, не 'что', а 'кто'. Я дух «Крылатого Волка». Хотя название корабля тебе вряд ли о чем-то говорит».
Виктор тупо смотрел на призрака.
— Какого еще «волка»? — воскликнул он. — Опять твои идиотские шуточки, Тимохин?
— По идиотским шуточкам непревзойденным мастером всегда был ты, — заметил Данила. — А если тебе одного сотрясения мало, для равновесия твоих гениальных полушариев я могу устроить второе.
Рамзес вскочил.
— Попридержи лошадей, коротышка.
— Как ты меня назвал?!
Но скандалу не суждено было разгореться: Пэр предусмотрительно оттеснил Данилу к выходу, а Каляда прижала к стене Рамзеса.
— Немедленно прекратите! — велела она. — Не время для мальчишества, Гаюнар.
Данила вздрогнул. Истинное имя, услышанное им сейчас, будто разбудило от долго сна. Он — Данила Гаюнар. Космофлот, служба сопровождения — всё вмиг провалилось в прошлое.
— Гаюнар? — насторожился Рамзес.
— Вы знаете эту фамилию? — незамедлительно отреагировала Серафима.
— Нет! — он шагнул к выходу.
— Останьтесь, Рамзес, — в тоне женщины звучал приказ.
Виктор остановился и через плечо бросил:
— Если всем вам плевать на Стриж, то мне — нет! Я найду ее, где бы она ни была!
