Стихотворения. Поэмы. Романы. Опера

по всему переулку
раздробляются…

V.

В подвале Дуньку застали
приутомленную
в Гришкиных белых руках
Открыли ящик:
— Эх, да эх! —
и еще в рогоже!..
Народ котлом кипит!
 А Дунька бледна, как лысь,
 сухим языком
 суконкой поворачивает
  — Какой? Ванька?
  Четвертый, седьмой?
  Ух, спутала!.. —
Вспенился рот,
Рубиха
скоробленной рыбой
на ящике рвется
— Дрз-з… —
Всем просверлил уши
 близкий свист — Зы-ы-ы! —
В подвале работа:
третий труп из земли
выкорчевывают, —
глаза глиной засыпаны
черною… — У-о-о-о-х!
Из толпы баба вывалилась
 Голошенная:
— Мой! Убей бог, мой! —
На земь брякнулась.
— Муженек мой, горемычненький!
Запихнула тебя
 ведьма колотушная
Вот и глазеньки тебе
 не закрыла!.. —
Жарким привскоком:
 — Ох сдохни,
  стервячка…
Свист в дверях — врзи-и-и!
— Именем закона
 вы арестованы!
 Ай!.. вой: — мой-то
— и мой! и мой!
 Ой!.. — Дуньку ведут
Туп туп бут —
В Бутырки… затопали…

<1926>

Случай в «номерах»*

В выпученных улицах
контрагент Тараканов
(а кругом — трк! трк!),
если ты ходишь
с набухшею пачкой
под мышкою —
берегись преставиться
на третьем ведре пива
от першистого порошечка,
как то случилось с тобою
в номерах «Медвежья бляжка»
В бешенстве пены
избледнел,
как слизнутый ализарин
и —
еще не закрывши
жирной пельмени глаза
в умрачившейся ночи
пристально усмотрел
старого слугу
Виссариона.
Вислоушник,
смакуя парной труп,
кривлякой набрасывается
на э-ла-сти-тель-ный
портфель.
Словно приспешный носильщик,
нутря вытряхнул
— крн! хрн! —
распихал по застежкам
растопырившегося пиджака,
впопыхах
метелкою пальцев
выбивая пыль
из засушенной лапы тигра.
И еще раз
заглянув на хозяина,