– Так.
– О, Питер, вы волшебник!
– Никогда не замечал за собой ничего подобного, – пробормотал он, но Габриэлла уже тащила его к дверям.
– Вы нашли великолепный выход из положения, – оживленно проговорила она. – Вы думаете, что принесли мне цветок? Нет, вы принесли ключ от темницы. Где же еще лелеять, нашу растущую любовь, как не в саду?
Через террасу позади дома они вышли в маленький типично английский садик. Несмотря на небольшие размеры, в нем было полно укромных местечек и оплетенных плющом беседок. Воздух был насыщен ароматами трав и запахом вскопанной земли. Чириканье воробьев заглушало шум улицы, а живая изгородь надежно предохраняла от посторонних глаз. Поистине это был райский уголок.
Габриэлла дернула шнурок звонка, и тут же, словно из-под земли, вырос Гюнтер.
– Принеси нам инструменты, удобрение и воду, – приказала она и повела Питера по дорожке вокруг дома.
Они остановились под окном ее комнаты на пересечении трех тропинок, расходящихся в стороны, как спицы колеса. В центре образовалось незанятое пространство.
– Давайте посадим розу здесь, – предложила Габриэлла. – Тогда я смогу всегда видеть ее… и думать о вас, – она подняла глаза. – Это достаточно романтично?
«Это более, чем романтично», – подумал Питер. Он посмотрел ей прямо в глаза и почувствовал, что тонет, тонет в их бездонной глубине. Тепло солнца и легкий освежающий ветерок только усиливал это ощущение. Ему хотелось зарыться лицом в ее мягкие волосы, прижаться губами к ее губам, и лишь приход Гюнтера удержал его от этого порыва.
Выхватив у дворецкого лопату и лейку, Габриэлла тут же опустилась на колени и принялась рыхлить землю.
– Габриэлла, твое платье! – воскликнул Питер, пораженный тем, как бесцеремонно она относится к свои вещам.
– О, сегодня я могу не беспокоиться о платье, – заявила она и похлопала рукой по земле, приглашая его присоединиться к ней. – Я ведь вся во власти романтики. Разве может девушка в такой момент думать о какой-то там белой кисее?
Питер принял вызов и опустился рядом с ней.
Прощай, брюки, но чем только не приходится жертвовать во имя любви.
Увидев его кислую физиономию, Габриэлла расхохоталась и сунула ему лопату.
– Копай!
Надо заметить, что о садоводстве Питер Сент-Джеймс не знал ровно ничего. Зато Габриэлла, напротив, прекрасно в этом разбиралась. В академии они сами занимались садом, не прибегая к услугам садовника.
– Сначала нужно вскопать землю и подровнять ее, чтобы получился аккуратный кружок, – начала Габриэлла; – Потом сделаешь ямку в центре, – увлеченная работой, она незаметно для себя перешла на «ты».
– Откуда ты знаешь; что надо делать? – запротестовал Питер. Непривычный к физическому Труду, он скоро устал и так взмок, что ему даже пришлось снять сюртук.
– В академии мы сами сажали цветы.
– Вы копались в земле? Ученицы французской школы для девочек рыли землю? – не веря своим ушам, переспросил Питер.
– А ты знаешь другой способ выращивания растений? – она улыбнулась. – Конечно, копались. Между прочим, во Франции это считается весьма достойным занятием для юных леди. К тому же это так романтично… – не удержавшись, съязвила она.
Ну еще бы, – он нахмурился и энергично заработал садовым совком, готовя почву для розового куста. – То-то я чувствую, что меня как бы подхватывает и уносит. Думал ветер, ан нет – романтический шквал.
– Копай! – насмешливо приказала Габриэлла. – Если хочешь знать, французы считают, что женщина, ухаживающая за садом, выглядит очень соблазнительно. Так что не упусти момент. Он недоверчиво фыркнул.
– Нет, правда. Любая женщина на лоне природы выглядит удивительно красивой, – она понизила голос и доверительно сообщила: – Лично мне кажется, что тут все дело в запахах, – Габриэлла помолчала и задумчиво добавила: – Или, как говорила мадам Маршан, мужчинам просто нравится видеть женщину на коленях. Это льстит их самолюбию.
«А она далеко не дура, эта мадам Маршан», – подумал Питер, а вслух сказал:
– Однако в данный момент на коленях я, а не ты. Габриэлла рассмеялась и присоединилась к нему. Вместе они разрыхлили землю, добавили костной муки и торфа, а затем торжественно погрузили в ямку розовый куст. Руки их то и дело соприкасались, плечи сталкивались, а когда они одновременно потянулись за лопатой, Питер на какую-то долю секунды задержал ее кисть в своей ладони. Это длилось всего лишь мгновение, но и его оказалось достаточно для того, чтобы сердце Габриэллы забилось часто-часто.
Когда Питер потянулся за тяжелой металлической лейкой, она просто не могла оторвать от него глаз. Его движения были грациозны и пластичны, а жилет и рубашка, плотно прилегающие к телу, рельефно обрисовывали бугры мышц. Без сюртука граф Сэндборн выглядел намного человечнее и… мужественнее.
Обильно полив цветок, Питер облегченно вздохнул и тыльной стороной ладони вытер выступивший на лбу пот. Габриэлла сидела на траве, поджав под себя ноги, и улыбалась.
