интересом огляделась, демонстрируя свою безупречную дежурную улыбку. — Разрешите я позвоню Эндрю? Он заберет меня. Я понимаю, Ноэль, что вы не ждали гостей, и я не хочу нарушать вашу семейную идиллию. Кроме того, мы были приглашены на ужин. Вы можете с Джефри к нам присоединиться, если хотите.
— Чудесная мысль! Поедем, дорогая? — спросил Джефри.
— Не сегодня, милый. К тому же я так старалась приготовить для тебя ужин.
— Вот это идеальная жена! — Кира закурила сигарету. — А я вот совершенно не умею готовить.
— Этот недостаток компенсируется другими достоинствами. — Джефри уставился на ее оголившиеся длинные ноги.
— Простите, я займусь напитками. — Ноэль вышла на кухню, недоумевая, как это мужчины так легко попадаются на женские уловки. Их волнуют только голые задницы и совершенно не интересует, что у женщин в голове.
Ноэль достала из холодильника литровую бутыль сладкого калифорнийского вина и наполнила два бокала, а в третий налила немного содовой без льда — для Джефри. 'Слишком холодные напитки вредны для желудка, хуже всасываются', — вспомнила она наставления мужа.
Из гостиной слышались громкие голоса и смех. Неужели она ревновала его; Джефри — ее муж и любит ее, они должны доверять друг другу.
Она внесла поднос и поставила его на журнальный столик у дивана.
— А вот и я! — На ее лице светилась улыбка приветливой хозяйки.
Кира веселила Джефри рассказом, как она стала 'мисс Техас' и феминистки объявили ей бойкот.
— С тех пор я, конечно, сильно изменилась. — Кира кокетливо опустила глаза.
— Уверен, вы стали еще прекраснее. — Джефри долил себе в стакан виски и взболтал содержимое. — Представляю, как бывают ошарашены ваши клиенты, когда встречают в юридической конторе не седовласового господина в тройке, а такую очаровательную женщину. Я бы сразу забыл, зачем пришел.
Ноэль молча наблюдала, каким дураком стал ее муж, ерзавший на диване и пялившийся на открытый вырез платья Киры. Она облегченно вздохнула, услышав звонок в дверь.
— Должно быть, Эндрю приехал. Не беспокойтесь, Кира, я открою дверь.
— Привет, Ноэль. Извините, если я задержался. На дороге гололедица, много аварий.
— Рада, что с вами ничего не случилось. — Ноэль действительно была рада его видеть. — Проходите, Кира ждет вас в гостиной.
Эндрю вошел, и Ноэль почувствовала свежесть морозного вечера и легкий запах лавандового одеколона. Он снял чуть промокший плащ и прошел в комнату.
— Дорогой! — Кира кинулась к нему и с чувством чмокнула в щеку, обхватив рукой за талию.
— Я-то гнал машину на полной скорости, чтобы спасти тебя, а ты, я вижу, прекрасно себя чувствуешь, вино попиваешь. — Он слегка отстранился от Киры.
— Без тебя мне всегда плохо. Но Джефри и Ноэль были так добры ко мне…
— Отлично. Давай поблагодарим хозяев и поедем, в ресторане нас уже заждались.
Кира с энтузиазмом пожала руку Джефри, одарила улыбкой Ноэль. Эндрю подал в прихожей пальто Кире и помог ей одеться. Его рука коснулась ее груди, и Кира прижала ее к себе. Заметив этот жест, Ноэль внутренне напряглась от чувства, в котором не хотела себе признаться. Она ревновала Эндрю к Кире.
Джефри вышел проводить их до машины, а Ноэль вернулась в гостиную.
— Ты неприлично себя вела, — буркнул Джефри. — Ты даже не предложила им остаться на ужин. Я не знаю, что ты имеешь против этой женщины, но ты ведь могла быть просто вежливой. Они могут подумать, что их выставили из нашего дома.
Ноэль едва сдерживала себя, чтобы не сорваться. Она собрала на поднос пустые стаканы.
— Извини. Раз уж так вышло, скажу тебе: да, я не хотела, чтобы они остались. Мне надо поговорить с тобой о более важных вещах.
— Настолько важных, что ты не могла дождаться окончания ужина?
— Да, настолько важных. Я ходила сегодня с утра к гинекологу.
— Ты виделась с Филом Блейком?
— Нет, его не было. Меня осматривал доктор Хэнкок.
— И что он тебе сказал?
— О результатах твоего анализа…
'Молчание Джефри выдало его, — подумала Ноэль. — Значит, еще год назад он знал, в чем дело, и ничего ей не сказал. Два года ее мучала мысль, что она не способна родить ребенка, а он молчал'.
— Не ври мне, Джефри! Я уверена, что ты знал о результате анализа, доктор Блейк должен был сообщить тебе.
Джефри покраснел и с раздражением смотрел на нее.
— Этот Хэнкок не имел права сообщать тебе никаких данных из моей медицинской карты!
Ноэль взорвалась.
— Не имел права?! О каком праве ты говоришь! Ты — мой муж, два года меня пичкали лекарствами, чтобы я могла родить…
— И все четыре года я толкую тебе, что не испытываю особого желания сейчас становиться отцом.
— Почему же, Джефри? Может, потому, что ты знал о стерильности своей спермы?
— Нет, конечно. И я узнал об этом только после того анализа, это так. Блейк сказал мне. Но это не смертельно. — Его равнодушие еще больше подстегнуло Ноэль.
— Бог ты мой, Джефри, неужели ты действительно не понимаешь, что ты наделал? Я каждый день проклинала себя, что не могу стать матерью, что я — жена 'второго сорта'. Я готова была лизать тебе ботинки из-за своего чувства вины. Я все время комплексовала по этому поводу…
— Не понимаю, что тебя так разобрало. Ты не можешь иметь ребенка, а я не могу его сделать. Мы отлично подходим друг к другу.
Ноэль схватила поднос, стаканы соскользнули с него и разбились. Она принялась собирать осколки и порезалась, пошла кровь. Но она не обратила на это внимание.
— Почему же ты не сказал мне правду? Ты так и собирался лгать мне дальше? Джефри, речь идет не только о ребенке. Наши отношения строились на доверии и честности. Теперь этого нет.
У Джефри ноздри стали дергаться от переполнявшего его гнева.
— Я не переношу твоих истерик! Мне осточертели твои вопли! Неуравновешенность характера уже вошла у тебя в привычку.
— Мне же осточертело твое занудство и менторский тон. Ты постоянно всех поучаешь, как жить и что делать. У меня в венах течет кровь, а не дистилированная вода!
— Ноэль, угомонись!
— Я хочу ребенка! — Она смахнула набежавшие слезы. — Черт тебя побери, Джефри, я хочу стать матерью!
5
Ноэль взяла несколько книг по английской истории и стала их пролистывать. Вскоре она нашла то, что искала.
Кэтрин из Браганцы. Португальская принцесса стала английской королевой после свадьбы с Карлом II в 1662 году.
Судя по всему, у Кэтрин сложилась трудная судьба. Она была несчастлива. Воспитанная в иной вере, не знавшая ни одного слова по-английски или по-французски, она чувствовала себя очень одиноко при чопорном английском дворе, называвшем ее за глаза 'недотрогой' и 'провинциалкой'. Ко всему прочему, она до беспамятства влюбилась в своего мужа, и он разбил ее сердце.
