– Потанцуй с моей коброй! Возможно, сегодня ты выйдешь замуж…
Она отчего-то вздрагивает, через силу кивает. Недовольная, но покорная мне кобра лентой соскальзывает с нагрудника на песчаную площадку. Приподнимается, демонстрируя гордость. На капюшоне – корона, похожая на солнце. Сестренка.
Танцовщица оказалась на удивление хорошо обучена. У нее была грация, ловкость, выносливость.
У нее не оказалось удачи.
Не более чем через пару кругов их танца я стоял над чуть содрогающимся телом, и едва не плакал. Раздразненная змея никак не могла правильно улечься обратно на ожерелье, а мне было так обидно.
– Видите?! – я обернулся к народу, широко раскинув руки, призывая всех в свидетели собственной обиды. – Я выбрал, и что же? Меня отвергли! Она – отвергла меня!
И все понимают, что на этот год спектакль с супружеством окончен. Ай-ай, бедный полубог, неудачливый в любви. Плачьте, люди. Молитесь за меня. Кому? Мне.
Ибо это мои игры, мой мир, мой изощренный, но несвободный разум.
Скучно…
Исчезнуть, исторгнуть вздох из их цыплячьих грудок. Уйти в тишину и прохладу разрисованных залов, и, касаясь лбом дивных узоров, застыть подобно статуе. Гробницы моих предков ждут меня. Но очень нескоро. Жаль, что от скуки не умирают. Мне кажется, я могу почувствовать в Межмирье ту дверь, которая распахнется в день моей смерти. Что за нею? Сборище подобных мне полубогов? Если так, то это будет отвратительно скучно!
Мне не нужно вставать на туманную тропу, чтобы различить дверь. Запертые стеклянные створки. Помню наизусть. Границу, и ряд прозрачных пятен, и ряд завлекательно мерцающих тупиков. Этакие пещерки.
Но… Это что такое?!!!
Человек?
Здесь, у ворот моего храма, человек незнакомой породы. Истерзанный, полуголый, кажется, в ярости. Что-то шепчет, а сил встать с земли нет – больно. Я знаю это, я сам часто делал больно… Вот до такой примерно степени.
– Кто ты?
– Я? – он разлепляет заплаканные глаза и начинает понемногу нормально дышать. – Я Авентро, я…
– Стража!
Мне не трудно защитить себя безо всякой стражи, но ведь я почти бог. Свои руки пачкать?
И вот он валяется в ногах моего трона и плетет взахлеб свою нехитрую историю о том, как некий Иноходец взял его мать и отвел куда-то далеко, в иной мир, а он попытался защитить ее, и полез драться, и тогда Иноходец… Короче, вышвырнул через Межмирье прямо ко мне.
Дверь пробил?
Силен, клянусь лучами своего отца.
– Иноходец… Кто он такой? Чем занимается?
– Он не имел права, – вопит юноша. – Он же против чудовищ, но моя мама, разве она – чудовище? Я видел, как он пошел в подземелье, я видел, как он тащил удавкой то, что называют Мягкой Тьмой. Мы ведь за этим позвали, а потом он посмотрел на мою… маму и сказал ей: «Зачем ты здесь?». Она так испугалась… Я не смог, я не смог! Он просто…
– Есть ли в твоем мире маги?
– Маги? А, колдуны… Есть, немного.
– Что они умеют?
– Я не знаю, господин, я не видел.
– Как погляжу, ты не видел ничего, кроме Иноходца. Что за мир такой? Покажи дорогу!
– Он не пустит, – тихо говорит юноша, и кажется, в голосе мелькает торжество. – Иноходец не пустит. Он для этого и создан.
– Меня не пустит?
Зрачки Ашхарата сузились так быстро, что золотая радужка показалась распускающимся бутоном цветка. Длинные, достающие кончиками чуть не до бровей ресницы подрагивали. Безупречно вылепленные ноздри раздувались, втягивая прохладный воздух подземелья. Свечи бросали неверные игривые отсветы на его убранные под обруч волосы. Коленопреклоненный пленник против своей воли ощутил растущее восхищение – после матери-сильфиды это было самое прекрасное существо, виденное им в жизни.
– Ты осмеливаешься мне это говорить, незваный гость?
Ашхарат засмеялся. Так светло, так радостно, что стражники на миг потеряли бдительность – этот смех звучал тут впервые. Был – злой. Был – истеричный. Был пополам со слезами, был издевательский. Это смех узника, отпущенного на свободу. Это смех помилованного смертника.
Змеелов порывисто поднялся. Увлажнившиеся глаза источали сияние солнца в его чистом виде.
Прощай, пустыня. Прощайте, папа и мама, как вы мне надоели. Я иду туда, где буду не хозяином, а гостем, не стрелком, а мишенью. Незнакомый мир. Куда меня даже не пустят! Откуда меня попытаются выгнать!
С днем рождения, восемью восемь раз венценосный Ашшх-Арат. Стоило дожить до тридцати лет и дождаться такого подарка!
– Ты идешь со мной, – приказал маг. – Но мы же не хотим быстро закончить все развлечение, когда тебя узнают? Поэтому…
Стражники отошли назад, увидев, как хозяин готовится сложить ладони. Это означало такие действия, что лучше влипнуть в стенки. Вместо стройного белокожего пленника на полу валялось и стонало от мук превращения страшненькое и маленькое существо. Кажется, это называется карлик. Потешный шут. Карманный уродец.
– Ты восхитителен в своей отвратительности, – задумчиво сказал Ашшх-Арат. – Редкая получилась тварь. Запомни, червь. Когда я выполню все, что желаю, то верну тебе твою прежнюю внешность. Возможно. Если все мои поручения будут исполняться тобою качественно. Магия, которую я приложил к тебе, подобна поводку. Не намеревайся сбегать, подумай, что же такое я ЕЩЕ сделаю с тобою тогда?
Пленник обратил маленькие, красные, слезящиеся глазки к зеркалу и завыл, точно пес.
– Правильно. Итак, я желаю посмотреть твой мир. Что положено ответить?
Длинная смуглая нога в плетеной сандалии пнула карлика под ребра.
– Да, хозяин, – зарыдал тот, – я буду служить вам, хозяин.
– Отлично складывается день! – подытожил Ашхарат. – Люблю путешествовать. Пойдем, нечисть!
Межмирье открылось уважительно и тихонечко.
С днем рождения, Ашшх-Арат – Змеелов!
Иноходец Джерард-3
Enter или Escape, вот в чем вопрос.
«Нет, нужно обзавестись веревочной лестницей и выходить через окно!» – думал Джерард, второй раз за неделю сталкиваясь на внутренней винтовой лестнице с Джорданной.
Алая Пчелка не оставила свои попытки начать разговор, Джерард виртуозно притворялся глухим.
Я тебя не спасал.
Я тебя сначала просто не заметил. Был так увлечен игрой, охотой, погоней за испуганным человеком по им же сотворенному лабиринту, что видел только себя. Такого ловкого, такого сильного по сравнению с настигаемой жертвой. Лорду Ферт не суждено было скрыться. Он был мишенью для Иноходца с того самого дня, как начал выполнять приказы и слушаться советов одного маленького, мерзкого, темного существа из одного далекого мира. Существо нуждалось в приятных и питательных для него эмоциях страха и боли. И умело манипулировало человеком, который считал этот серенький сгусток тумана своим покровителем, духом-проводником и чем там еще. Лорд чертил чертежи и строил лабиринты, осознавая себя гением под руководством полубожества, существо получало питание. Появление Иноходца разрушило этот идиллический союз паразита и его хозяина. Паразит был уничтожен первым. Лорд решил поиграть в прятки.
Иноходец заметил истекающую кровью девочку, только когда она застонала. И вздрогнул. Не от ее вида,
