— Вон сухая лавка, — показала пальцем Оливия.
Мы уселись на скамейку под высокой пышной елью. Снег застревал в ветвях и не попадал ни на нас, ни на лавку. И минуты не пролетело, как Оливер и Фред, перекинув ноги, уселись по обе стороны от нас.
— Влетело? — спросила я у Оливера, сидящего рядом.
— Ага, еще как, — пожаловался он, надув губы и подняв брови.
— Что ты врешь? Он просто сделал выговор, хотя и грубовато… — сдал брата Фред.
— Эй! — Оливер выгнулся, чтобы посмотреть в лицо предателю. — Может, я хотел, чтобы меня пожалели? — он, подняв брови еще выше и выпучив глаза, помотал головой.
— Ой, я тоже хочу.
— А я тебе о чем?
Оливер свалился мне на колени, а Фред Оливии. Состроив жалобные мордочки, они начали жаловаться, перебивая друг друга:
— Он обижал нас! — начал Фред.
— За шкирку взял.
— Он плохой!
— Бедные мы!
— Не будим вас жалеть! — остановила их я.
Все вокруг смотрели на их истерику, и стало как-то не по себе.
Они успокоились одновременно и, не вставая, смотрели на нас снизу вверх.
— Чей-то? — спросили они хором.
— Той-то, — передразнила их я.
— Гениальный план будете рассказывать? — спросила Оливия.
Братья посмотрели друг на друга, кивнули, сели, оглянулись, и Фред начал:
— Мы приглашаем вас на ночной сеанс кино, — тихо сказал он.
— Крутой фильм-то? — поинтересовалась Оливия.
— Да, говорят, — ответил Оливер.
Я посмотрела на них вопросительно. Они ничего не попутали?
— Кто нас ночью выпустит из школы? Вы чего?
Я повернула голову направо: Оливия и Фред на меня странно смотрели. Налево: Оливер смотрел на меня так, как будто я сказала какую-то глупость. Я смутилась. Что я не так сказала? Я отвела взгляд от Оливера, и они залились смехом. Кажется, я и вправду, что-то не то сморозила.
— Это ты что? — сквозь смех спросила Оливия. — Мы и не собирались покидать стены школы.
— Что-то я ничего не понимаю, — призналась я.
Оливия и Оливер нагнулись ко мне и стали шептать по очереди:
— На третьем этаже школы…
— …есть два длинных коридора…
— …ведущих к кладовой со свободной стеной…
— …там мы и будем смотреть кино.
— Да, все именно так, — с важным видом подтвердил Фред.
— Что ты поддакиваешь? Ты ничего не слышал, — произнесла Оливия, повернувшись к нему.
— Вы все равно ничего нового не сказали.
Оливия закатила глаза и отвернулась от него, а Оливер одобрительно улыбнулся брату.
— А разве в школе, ночью, в кладовке, разрешено смотреть кино? — спросила я.
— Нет, конечно, — спокойно, совершенно серьезно ответила подруга.
— Это и интригует, — сладко промурлыкал Оливер.
— Через два часа после отбоя ждем вас на третьем этаже, — сказал Фред и, заметив мое сомнение, добавил: — Да не волнуйся ты. Если поймают, скажем, что мы в туалет шли и потерялись, — рассмеялся он.
— Что-то меня это не подбодрило, — одарила я Фреда злобным взглядом.
— Милана, если придется, то мы скажем, что заставили тебя пойти с нами, — сказала Оливия.
— Насильно заставили, — улыбнулся Оливер.
— Соглашайся, — попросила она.
Вылететь из школы в первый же день зачисления мне не хотелось, но братья состроили такие умоляющие рожицы, что я не смогла отказаться:
— Ладно, — махнула я.
— Еху! — крикнули братья Вармент.
Братья обсуждали «гениальный» план, а Оливия вставляла в их диалог свои предложения, когда я заметила разрастающиеся волнение среди учениц первого, второго курса, и на аллею вышли два парня. Первый светловолосый, с четкими чертами лица; незаправленная рубашка, закатанные рукава. Он легким движением надел епанчу и опустил рукава рубашки. Второй: короткостриженный брюнет, голубоглазый, крупный, в расстегнутой епанче, из-под которой виднелась рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, а галстук, что должен был там висеть, торчал из кармана брюк. По эмблеме на кармане рубашки я поняла, что они из А класса, только это могло объяснить, почему я их раньше не видела.
Девчонки, вокруг них начали приводить себя в порядок, одаривать их зазывающими взглядами. Их популярности сам Роберт Паттинсон обзавидовался бы.
Я ткнула локтем Оливера, он не почувствовал, тогда я ткнула сильнее.
— Эй, Милана! — обратил на меня внимания он. Увидев, куда устремлен мой взгляд, он спросил: — Ты что, только сейчас их заметила? Белобрысый — Алекс Фокс, другой Сэм Аттентион. Все малолетки от них фанатеют. Они любят пользоваться врожденным обаянием. Был случай, когда они прикрыли нас, использовав свои чары против миссис Кар.
— Кстати, они заметили, что вы на них пялитесь, — сказал Фред, и я почувствовала, как мои щеки загорелись.
— Ну и что, — буркнул Оливер, но все-таки отвернулся.
— Они милые, — подключилась Оливия. — Я слышала, что папа Алекса немало получает, а мама вообще не работает. А у Сэма отца нет, а мама занимается рекламой, еще у него сестра есть, старшая. У него с ней разница 6-10 лет, вроде. А еще, у них, у обоих, девушек нет, — рассказала она.
Вот в чем прелесть, что твоя подруга знает все обо всех.
— Здравствуй Фред, Оливер, — поздоровался Сэм. Подойдя, он протянул им руки. Братья по очереди пожали их, и его взгляд перешел на мою подругу. — Здравствуй, — сказал он, — Оливия.
— Привет, — промурлыкала она в ответ. Боже, да она тает! Эх, Оливия, Оливия… Хотя бы попыталась скрыть это.
— Милана Грей, поздравляю с зачислением, — обратился он ко мне, улыбнувшись и наклонив приветственно голову.
— Спасибо, — сказала я.
«Черт! И вправду обаятельный. Надо не показать, что его чары действуют на меня», — подумала я, млея от ослепительной улыбки.
— Здравствуй, Милана Грей, — протянул мне руку светловолосый Алекс, и я подала ладонь.
— Поздравляю.
Я приготовилась к рукопожатию, обвив пальцы вокруг мягкой кожи, очень мягкой для мальчика, но Алекс повернул руку и поцеловал мне тыльную сторону ладони. У меня из горла вырвался какой-то странный смешок. Алекс приподнял брови, отстранив пухлые губы от моей кожи. Я убрала руку и спрятала глаза. «Милана, возьми срочно себя в руки, ничего не произошло», — уговаривала себя я. Не удалось противостоять шарму, хотя в Алексе не было ничего, что могло бы меня привлечь, слишком он хорош для моего идеала.
— Спасибо, Алекс, — смущенно ответила я. Ну вот, я еще и спалилась, что спрашивала о нем.
— Привет, Оливия, Оливер, Фред, — поздоровался он.
Они ничего не ответили, наверно кивнули.
— Нам пора. Еще увидимся. Удачи, — сказал Сэм, и они ушли.
