пробежали мурашки.
Мрачный день мчался по-сумасшедшему быстро. Я помогала Диане, а потом просто подбадривала всех в палате. Вначале, когда я ездила всем по ногам и врезалась во все, что только можно было, меня преследовала слава неуклюжей, но когда я уже разобралась с этой чертовой тележкой, стала пользоваться хорошей славой. Анекдоты у меня быстро закончились, а вот тем для разговора была куча. Пессимистов было мало, и вскоре дух всей палаты был поднят. Пару раз приходила Оливия, Оливер, Оливер с Фредом, опять Оливия и Оливер, ругались и заставляли пойти отдохнуть, но я категорически отказывалась слечь и признать свою слабость — этого я ни в коем случае не хотела делать. Каждый раз, вспоминая проигранное сражение, я злилась на себя так же, как на первом уроке темного волшебства. Меня раздражала моя же слабость. Но занятость отвлекала меня от пожирающей злости и спасала от глупых мыслей.
Глава 15
На следующий день я решила поговорить с учителем Темного волшебства:
— Мистер Блек Фаст, — позвала я, въезжая за ним в класс.
— Милана Грей, если то, что вы намереваетесь мне сказать, действительно стоит моего внимания, то у вас есть, — учитель отвлекся от сбора раскиданных по столу бумаг на серебряные наручные часы, — семь секунд. Шесть. Пять.
— Я бы хотела вас кое о чем попросить, — сказала я, пропуская его из класса. — Не могли бы вы провести для меня дополнительные занятия на каникулах?
— Эван Прус, где? — спросил учитель у быстро и неуклюже костылявшего старосты «Б» класса.
— У директора, мистер Фаст, — ответил Эван, не останавливаясь (нужно заметить, что он на своих костылях двигался быстрее, чем я на инвалидном кресле).
— Милана Грей, вас не устраивает объем знаний, что я даю вам на уроке? — спросил учитель. Он развернулся и пошел за Эваном. — Уж, простите, не думаю, что вы способны изучать по 2–3 заклинания за урок.
Он, широко шагая, шествовал к кабинету директора, а я, отказываясь сдаться даже несмотря на его прямолинейные намеки, спешила за ним.
— Все устраивает, мистер Фаст, — сказала я, быстро прокручивая колеса инвалидной коляски. — Просто я не считаю, что в следующий раз смогу выстоять в сражении с темными магами.
Учитель Темного волшебства резко остановился. Я схватила колеса, останавливая железную рухлядь. Проскользив по ладоням, резиновые шины обожгли руки. Блек Фаст грациозно развернулся. Оглядевшись вокруг, он решительно подошел ко мне.
— Милана Грей, — произнес учитель сквозь зубы. Он склонился над коляской, уперевшись вытянутыми руками в подлокотники, заставив меня убрать с них руки. Я вжалась в спинку кресла, плечи напряглись. Смелости не хватало посмотреть ему в глаза. — При встрече с бездушным вас спасет только везение, а его в нашей школе не преподают. Я советую вам воздержаться от совершения глупостей и, наконец, оценить по достоинству силы бездушных, чего не сделали ваши покойные родители.
Мистер Фаст так резко встал, что коляска зашаталась. Он запахнул явно сшитую не по его размеру епанчу, которая служила ему теплым плащом в холодные зимние и осенние дни.
Его грозный черный силуэт скрылся в тени неосвещенного тусклым светом коридора. Мои руки со всей силой сдавливали ободки колес, а сжатые челюсти дрожали. Его слова ударили в самое яблочко моей слабости. Я выпустила накопившуюся внутри злость на невинную стену, ударив ее со всей силы кулаком. Глубоко дыша, я медленно успокаивалась, позволяя кулаку сползти по холодному камню вниз.
— Милана Грей? — спросил незнакомый голос позади.
Я резко обернулась, опустив руку. В утренних сумерках, облокотившись об стену и скрестив ноги, стоял парень с черными длинными до плеч волосами, серыми глазами, низкими бровями, делающими его взгляд туманным и задумчивым, словно покусанными губами и бледной кожей. На черной в темно-серую полоску футболке блестел серебряный крест на шнурке. В общем, ничем не примечательный ученик высшей школы волшебства, как мне показалось. Не дождавшись ответа, он уверенно направился ко мне:
— Так тебя зовут, да?
— Да, — резко ответила я. Во мне еще все бурлило. — А что, тоже хотите сказать, что мои… — у меня все внутри вздрогнуло, — покойные, — я сглотнула, избавляясь от горького привкуса этого слова, — родители совершили глупость, отказавшись перейти на сторону пожирателя, или что они зря бились за свой выбор? — воскликнула я и, желая избавиться от невоспитанного парня, развернулась и поехала вдоль по коридору в больничное крыло.
— Нет, ни в коем случае, — поспешил за мной он. — Мои родители погибли по похожей причине, — при этой фразе его голос звучал глухо, последнее слово он будто прошептал.
Его беда нашла отклик в моей душе, это и заставило меня остановиться.
— Простите, — попросила я.
По школе гуляла тишина и уныние, они словно холодный ветер пробирали до костей. Я вздрогнула, когда посмотрела в безлюдную глубь коридора, и обняла себя за покрытые мурашками обнаженные руки. Вся эта атмосфера, слова учителя, да еще и этот парень — все портило это утро.
— Ничего, — ответил он, стоя в пяти шагах от меня. — Я, наоборот, хотел помочь.
— Кто вы?
Я его не знала. Он меня заинтересовал, но я недоумевала, зачем ему это. А если честно меня привлекала не его желание помочь, а его горе.
Парень выпрямился, поднял голову и, протянув мне прямую руку вниз ладонью, представился:
— Коннон Гримм, ученик третьего курса «В» класса.
Третий курс, значит, мы виделись. Я быстро начала перебирать в голове уроки, что вел директор. Коннона я вспомнила по его друзьям — девушке с короткими темными волосами и голубогоглазому Мичилу. В одиночку я его никогда не видела, только в компании друзей, но не потому, что они всегда вместе, а потому что он, наверно, очень редко выходит из секции «В» класса или просто я никогда не обращала на него внимания… не знаю.
Я взглянула ему на руку, но жать не стала.
— Третий курс? Вряд ли вы мне сможете помочь мне, — сказала я и поехала дальше.
— Поверь мне, я изучаю Темное волшебство не первый год, — поспешил за мной он.
Я развернула кресло. Все-таки Коннон меня заинтересовал, а свое нежелание с ним общаться, я свалила на настроение, которое мне испортил Блек Фаст. Эх, почему я так просто всем доверяю? Меня удивляла его настойчивость. Видимо это его сильно интересует.
— Зачем тебе это?
— Как я уже сказал, у меня есть свои причины ненавидеть бездушных.
— Но от меня тут нет никакой помощи.
— Нету, но почему бы не помочь тебе?
— Подозрительно, но я согласна, — сказала я и пожала Коннону руку.
Его очень крепкое рукопожатие и хруст моих пальцев привели меня в удивление. Какойто он странный. Я так думала не потому, что его рука посильнее моей будет, нет, это тут не причем. Все в нем противоречило: он был нелюдим, но смог меня легко уговорить; имел мрачный вид, но у него были, на мой взгляд, совершенно нормальные друзья; он предложил мне безвозмездную помощь, но рукопожатие выдавало его жесткий характер.
— Обсудим? — предложил он, не скрывая самодовольной улыбки.
Коннон пригласил выйти на аллею. Вздрогнув от предвидимого холода, я укуталась в мягкий, упавший с плеч плед и выехала на подтаявший снег, пряча кеды под покрывало.
Мы нашли место, скрытое от ненужных глаз и ушей в полупустой аллее. Коннон облокотился об дерево, скрестил руки и начал говорить так, будто давно уже все придумал:
— Мистер Блек Фаст имеет ко мне некоторое доверие, и я не думаю, что ему понравится то, что я тебе помогаю. Чтобы не возникло слухов и подозрений, я предлагаю тренироваться ночью в саду за
