Леху этот смех задел за живое, в конце-концов, над его женой смеялись, но Даша отреагировала иначе. Она наоборот улыбнулась оперу, и пожала плечами.
— Такая уж я есть… Профессия, знаете ли, обязывает быть оригинальной.
— Меня, собственно, тоже, — он задумчиво проводил взглядом носилки, исчезающие в машине скорой помощи. — Ладно. Что было дальше.
— Он меня схватил. Вот здесь, — Даша указал на свои бока, чуть пониже ребер. — Просто схватил, и поднял над полом. Я не знаю, что он собирался делать… он просто поднял меня и смотрел. Мне было больно, я пыталась вырваться… Рядом стоял фотоаппарат… ну, вы видели. Старый, пленочный. Я ударил им его по голове несколько раз, но он не отпускал меня… Тогда я…
Договорить Даша не смогла. Она вновь расплакалась, уткнувшись лицом в Лехину рубашку.
— Понятно. Я видел тело, можете не продолжать. Он отпустил вас?
— Отпустил… — сквозь всхлипы выдавила Даша. — Мне показалось, он даже не понял, что с ним. Как будто он не чувствовал боли! Совсем, понимаете? Совсем не чувствовал!
— И вы ударили его еще раз… — закончил опер.
— Нет! — выкрикнула Даша. — Он сам! Понимаете, сам!
Взгляд опера неуловимо изменился, и Леха мгновенно ощутил эту перемену. Только что он был союзником Даши, сочувствовал ей, надеялся помочь. Теперь же в его глазах из пострадавшей она превратилась в подозреваемого.
— Он сам ударил себя фотоаппаратом по голове, проломив череп?
— Нет, он ударился головой об стену. Разбежался и ударился, как будто хотел ее протаранить!
— Вы выцарапали ему глаза, после чего он, выражаясь языком современных чатов, убился головой об стену?
— К чему вы клоните? — не утерпел Леха. — Он напал на нее, а не наоборот!
— Да ни к чему я не клоню, — устало ответил Петров. — Просто странная какая-то история.
— А те трое пожарных на ГЭС вам странными не показались? — спросила Даша, постепенно успокаиваясь. — То, что они спрыгнули с плотины? Это, по-вашему, нормально?
— То есть вы настаиваете на связи этих двух случаев?
— Настаиваю! — ответила за нее Марина. — Я уверена, там, на плотине, было что-то… Какая-то лаборатория, хранилище! И при взрыве что-то попало в воздух.
— Теория заговора, — отмахнулся опер. — Хотя некая связь все-таки налицо. Ладно, разберемся. Даша, вы можете идти. Прошу вас в ближайшие несколько дней никуда не уезжать из города… Ключи от студии отдайте, пожалуйста, мне. Криминалисты там закончат — закроют и опечатают двери.
— Мы завтра вечером уезжаем отдохнуть на выходные, — возразил Леха. — И планов своих менять не собираемся. Вернемся в воскресенье. Не думаю, что в выходные кому-то может придти в голову брать у нее показания.
— Резонно. Подписку о невыезде я с вас не беру, но если позвоню вам в понедельник и не обнаружу вас в городе — очень огорчусь. Ну а если что-то потребуется в выходные — ваш мобильный у меня есть. До встречи?
— До встречи… — согласилась Даша.
Опер, потеряв к ним интерес, скрылся в студии.
Леха обнял Дашу за плечи, и прижал к себе. Сергей практически в точности повторил его движение, приобняв Марину. Так они и стояли несколько секунд, глядя друг на друга. Отъезжала карета скорой помощи, на ступеньках, ведущих в подвал о чем-то переговаривались криминалисты, оживленно жестикулируя и дымя сигаретами.
— Ну что? Дашонок, тебе, наверное, к врачу надо? — спросил Леха.
— Нет, меня «скорая» осмотрела — сказали что все в порядке, только синяки да ссадины. Ну и валерьянки рекомендовали попить, так, на всякий случай.
— Тогда пойдемте все к нам? Рабочий день все равно тазом накрылся?
— Да, пойдемте к нам! — поддержала его Даша. — Я была бы вам очень благодарна, если бы побыли со мной.
— Конечно побудем, Дашонок! — улыбнулась Марина. — С удовольствием!
Лехин дом стоял через два дома от того, в подвале которого располагалась Дашина студия. Сергей предложил доехать, но Даша отказалась, сказав, что ей хотелось бы пройтись пешком. В результате Сергей пошел отгонять на стоянку свой джип, а они с Мариной пошли пешком. Они не успели сделать и пары шагов, когда раздавшийся сзади голос заставил их обернуться.
— Даша! — к ним быстрой походкой направлялся опер. — Подождите, пожалуйста!
— Что-то еще? — с вызовом спросил его Леха. Что поделать, милицию он не любил с детства, с тех пор как в тринадцать лет попал на учет за «Распитие спиртных напитков в общественных местах». Подумаешь, пили с ребятами водку во дворе. Пробовали ее, родимую, впервые в жизни!
— Да так… — проигнорировав его, опер обратился к Даше. — Просто хочу, чтоб вы знали. Я сейчас разговаривал с главком. За последний час в городе еще одиннадцать подобных случаев. Все одиннадцать человек покончили с собой. Один из них — наш человек. Посреди улицы достал свой «Макаров» и выпустил всю обойму в прохожих. Троих насмерть.
Леха видел, как загорелись глаза Марины. Все-таки журналист всегда остается журналистом, даже если работает он на второсортном канале, никогда не гоняющимся за сенсациями.
— Теперь вы согласны со мной, что с той аварией на ГЭС было не все чисто? — воскликнула она.
— Не знаю, есть ли здесь связь с ГЭС, но в том, что в городе у нас происходит что-то очень нехорошее, ничуть не сомневаюсь. Дурдом какой-то! Сейчас срываемся на новый вызов.
— Можно мне с вами? — чуть не подпрыгнула Марина.
— Мариш… — под взглядом Даши она сникла. — Не езди никуда, а? Помнишь, ты на плотине говорила про интуицию? Вот и мне моя сейчас подсказывает, что нам надо держаться вместе!
— Хорошо…
Опер ушел, и они продолжили путь, помахав проехавшему мимо Сергею.
— Страшно… — сказала Даша, поплотнее прижимаясь к мужу.
— Всем страшно, — согласился Леха. — Ты права, теперь даже не знает, от кого ждать неприятностей. Получается, что любой может вот так-вот сойти с ума…
— Уж если это говорит наш оптимист, — изобразила улыбку Марина. — То дело и в самом деле плохо.
— А я, между прочим, серьезно. Даша права, надо держаться ближе друг к другу. Если кто-то из нас вдруг станет вытворять что-то не то, вяжем его, и укладываем до приезда «скорой», чтобы он ни себе, ни кому-то другому вреда не причинил. Может вы у нас с ночевкой останетесь? Мало ли…
— Посмотрим, — ответила Марина. — Сейчас еще с Сережей поговорим, но как минимум до вечера мы у вас пробудем.
Женя
Рабочий день перестал быть рабочим еще в обед. Весь «Астроленд» стоял на ушах, обсуждая пожар на ГЭС. Для компании эта новость была животрепещущей уже потому, что сегодня на склад должна была приехать фура с радиаторами из Казахстана, которая намертво застряла в громадной пробке, образовавшейся на левом берегу Медянки на подъездах к плотине, и часа три добиралась до центра, чтобы перемахнуть на другой берег.
Трое из менеджеров фирмы жили в коттеджном поселке на берегу водохранилища, и вполне закономерно опасались того, что домой они доберутся разве что к ночи, когда чудовищная пробка худо-бедно рассосется.
С расспросами все, естественно, приставали к Жене, потому как сдуру сболтнул, что автором репортажа, крутившегося сейчас по всем каналам города, была его близкая знакомая, равно как и фотографии, лежавшие на всех новостных сайтах, были сделаны его подругой.
Часам к четырем по городу поползли еще более зловещие слухи. Если до обеда все только и говорили о возможном прорыве плотины, то к вечеру разговоры переключились на неизвестный вирус, витающий в воздухе и сводящий людей с ума. Кто-то связал появления на улицах голых сумасшедших с пожаром на ГЭС, и если сначала это сообщение вызвало у него лишь мимолетную улыбку — Леха уже скинул ему по «Аське» Маринину теорию — то когда сводки новостей подтвердили и сам факт этого коллективного сумасшествия, и количество смертей, он всерьез задумался о том, что Маринина теория заговора вполне могла оказаться правдой.
Еще раньше ему позвонил Сергей, рассказав о нападении на Дашу, и пригласивший их с Аней заночевать у Лехи. Так, на всякий случай.
— Мы еще точно не решили, — сказал он. — Но скорее всего заночуем у них. Спать, правда, придется на полу, но что нам, впервой, что ли? Зато если кто-то из нас начнет откалывать номера — остальные его скрутят и вызовут скорую. Мне бы как-то не очень-то хотелось задушить Марину, а потом выпрыгнуть из окна.
— Ты тоже думаешь, что на ГЭС было что-то… секретное?
— Я не знаю, что и думать. Может быть это и совпадение, но первый случай произошел именно на ГЭС, и именно во время пожара.
К пяти на МГС появилось сообщение о том, что пожар на ГЭС полностью потушен, и, не смотря на то, что плотина пока еще закрыта для проезда — по ней позволят пройти пешеходам, которых на той стороне будут ждать автобусы и маршрутные такси. Руководство ГЭС, в один голос с мэром и губернатором уверяли, что никакой секретной лаборатории, разрабатывающей биологическое оружие на плотине не было, и быть не могло.
Первые лица города, правда, признавали факт какого-то массового психоза, и призывали органы правопорядка быть начеку, равно как и всех обычных граждан. Приступы сумасшествия начинались с одного и того же симптома — человек начинал раздеваться, после чего его поведение становилось агрессивным. Все пятнадцать зафиксированных случаев закончились трагически, в первую очередь для самих повредившихся рассудком. Схема их действия была одной и то же — раздеться, наброситься на тех, кто находился рядом с ними, используя как оружие любой подручный предмет, и через несколько минут — покончить жизнь самоубийством.
