перестанешь быть моим братом, если попытаешься причинить нам вред.
Данте уязвили ее слова. Пейн видел, что в его взгляде перемешались потрясение, чувство унижения и глубокая обида. Джонатану очень хотелось, чтобы Мария взяла свои слова обратно, извинилась за излишне резкие фразы, но он понял, что уже поздно: шанс разыграть семейную карту был потерян.
— Развяжите ее и посадите в вертолет! — злобно крикнул Данте. — И профессора тоже. Мне необходимо допросить их до встречи с отцом.
Один из солдат перерезал веревку в двух местах, другой тем временем пристально следил за Пейном. Свободный конец веревки упал на ноги Пейну, когда один из людей Данте рывком поднял Бойда на ноги. То же самое произошло с Джонсом, когда они высвободили Марию. Снаружи взревел мотор вертолета, и Пейн увидел, как Бойда с Марией вывели на улицу под нескончаемый ливень.
Данте остался сидеть у ямы, устремив взгляд себе под ноги и явно размышляя, как поступить дальше.
— Подождите, пока дождь прекратится, а затем загрузите это во второй вертолет. Мы не можем допустить, чтобы оно промокло.
Не в силах сдержать любопытство, Пейн продвинулся вперед, стараясь разглядеть, что находится внизу, но один из солдат поднял винтовку и приставил к виску Пейна.
— Извините, — произнес Джонатан виноватым тоном, — у меня просто затекли ноги.
Данте улыбнулся, понимая, что тот лжет.
— Поразительно, что он в течение столь долгого времени сохранился практически в полной неприкосновенности, если учитывать, как много земли было здесь перекопано. В этом смысле его судьба схожа с судьбой катакомб. Кто-нибудь скажет, его спасло Божественное вмешательство, но я-то знаю правду. Его сохранила моя семья. Они делали все, чтобы защитить его, включая самые жестокие и не всегда понятные посторонним вещи. Как, например, то, что они отвергли Марию и меня… Впрочем, долгая история близится к концу. Настала пора всем узнать правду о Христе, готовы они к ней или нет.
Пейн надеялся, что после столь многозначительного вступления Данте продемонстрирует им то, что находится в яме, однако тот схватил большой кусок черного брезента и накрыл им яму — так отец накрывает в колыбели своего долгожданного новорожденного сына.
— Охраняйте его и следите, чтобы оставался сухим, — приказал Данте охране. А затем, словно вспомнив о чем-то в высшей степени второстепенном, добавил, повернувшись к Пейну и Джонсу: — А с ними вы сами знаете, что делать.
Охрана понимающе кивнула, а Данте вышел из-под тента и залез в вертолет. Через несколько секунд шум винтов сделался оглушительным — пилот готовился к непростому взлету. Пейн понимал, что дождь, частые грозовые разряды, ветер, почти сбивавший с ног, могли серьезно затруднить не только подъем вертолета, но и выполнение миссии солдатам, остававшимся на земле. Ливень будет хлестать в лицо, слепить глаза, и всем здесь, на горе, очень скоро придется прикрывать голову от этого кошмара.
Пейн не раз попадал в подобные ситуации. Даже если у вас на голове шлем, забрало и затычки для ушей, в таких условиях, как сегодня, вы чисто рефлекторно будете пытаться прикрыть лицо. А рефлексами иногда очень легко воспользоваться.
— Джон! — крикнул Джонс, хотя на фоне грохота винтов вертолета его крик прозвучал почти как шепот. — На «три»?
Пейн держал руку на бедре до тех пор, пока шум ветра и винтов не достиг предельной степени. И вот тогда-то он начал отсчет, разгибая пальцы, которые были видны только Джонсу.
Один… два… три… пошли!
Они одновременно поднялись на ноги и бросились к выходу. Джонс опередил Пейна меньше чем на ярд, но стоило выбежать из-под тента, и Джонатан потерял друга из виду. Глаза Пейна привыкли к яркому свету прожекторов, и теперь, оказавшись в полной темноте, он не мог ничего разглядеть. А если добавить к этому еще и ливень, ветер, грохот вертолета, то неудивительно, что Пейн почувствовал себя подобно Дороти, захваченной торнадо в «Волшебнике страны Оз».
Вспышка молнии убедила Пейна в том, что он следует в правильном направлении, так как впереди виднелась фигура Джонса. Однако и солдаты могли воспользоваться блеснувшей молнией, поэтому Пейн сделал резкий поворот влево на случай, если они откроют огонь. Теперь прямо перед ним был вертолет, и из-за его грохота он больше ничего не слышал — ни выстрелов, ни Джонса, ни даже ударов грома. Из-за практически непроницаемой темноты он перестал что-либо видеть, а из-за грязи и дождя потерял и прочую чувствительность. Единственное, на что Пейн мог теперь полагаться, были его инстинкты, а они подсказывали ему бежать вперед.
В небе появился ослепительный луч света. На сей раз это была не вспышка молнии, а прожектор, который помог Пейну рассмотреть местность, лежащую перед ним. Валун слева, расщелина справа и Джонс впереди. На мгновение Пейна охватил ужас, что их выследят с вертолета, как часто делает городская полиция в Лос-Анджелесе, однако Данте явно не интересовало происходящее внизу. Они использовали прожектор, только чтобы осветить ближайшие холмы и ни на что случайно не напороться в такую жуткую погоду.
Когда шум вертолета немного стих, Пейн услышал за спиной шаги. И крики. Множество голосов. Люди, казалось, появились ниоткуда. Из-за камуфляжа они были практически не видны до тех пор, пока не нагнали Пейна. Ему удалось увернуться от одного, потом от другого, сбить с ног третьего резким ударом в лицо. В любой момент он ожидал выстрела, предчувствовал обжигающий удар пули, разрывающей тело. Его спасла темнота. При таком количестве беспорядочно бегущих солдат они не могли рисковать и стрелять по практически невидимой мишени.
— Сюда! — крикнул Джонс, находившийся на расстоянии примерно десяти футов от Пейна. И тут же исчез, будто по мановению волшебной палочки. Вначале ноги, потом грудь и наконец голова. Одно мгновение назад он был виден, а в следующее его не стало. Он достиг края плато и начал спуск вниз.
Пейн хотел было последовать за ним, и тут путь ему преградил солдат с винтовкой. Он прицелился в беглеца и крикнул что-то на незнакомом языке. Это ставило Пейна перед выбором: он мог либо остановиться для поспешных объяснений, либо ринуться прямо на врага и тем самым решить все вопросы. Второй вариант казался разумнее, поэтому он ударил солдата головой в грудь, отчего тот полетел вниз. Однако противнику удалось ухватиться за Пейна и не отпускать его, даже когда оба рухнули на тропу.
Очередная вспышка молнии позволила Пейну взглянуть парню в лицо, пока тот скользил по склону на спине. Солдат был очень молод и насмерть перепуган. Пейну было достаточно одного взгляда, чтобы понять это. Впрочем, увиденное не вызвало в нем ни капли сострадания. Рядом враг, и необходимо как можно скорее от него избавиться.
Пейн воспользовался своим шансом, как только они достигли первого поворота тропы, которого солдат вовремя не разглядел. Пейн же заметил и сумел отклониться в то самое мгновение, когда они въехали в каменное ограждение. Послышался отвратительный хруст — солдат головой врезался в камень, сыграв роль буфера и смягчив столкновение Пейна с оградой. А через пять секунд Джонатан, сняв с парня шлем и забрав винтовку, уже съезжал вниз по другому склону с единственной целью — нагнать Джонса раньше, чем его самого кто-нибудь догонит.
Мимо с головокружительной быстротой проносились кусты, лужи, меловые проплешины. Глаза Пейна уже привыкли к темноте, но из-за дождя, ветра и брызг грязи он все равно почти ничего не видел. Он очень быстро приноровился к длине спусков и вскоре мог заранее рассчитать, где находится ближайший поворот с ограждением, так что они перестали представлять для него опасность. Пейн напоминал пловца в неосвещенном бассейне, который знает, когда нужно оттолкнуться и повернуть назад, хотя и не видит стенок. Так продолжалось до самого подножия горы, где его ждал Джонс в «мерседесе» с включенным двигателем.
— Вас подбросить? — раздался его голос, и пассажирская дверца распахнулась. — Постарайтесь держать ноги на коврике, иначе испачкаете мне весь автомобиль.
Пейн залез в машину, с него капала жидкая грязь вперемешку с кровью, но он все равно чувствовал себя превосходно. Совсем не редкое ощущение в ситуации, когда вам чудом удалось избежать смерти.
— Куда теперь?
— В Италию, — ответил Джонс, нажимая на газ. — Нужно поймать вертолет, пока они не наломали дров.
