— Хочешь сказать — кто-то идет за нами по пятам?
— А кто выпустил нас из камеры у Тихона в подвале, ты тоже не думал? Вроде бы он на нашей стороне, да? Выпустил, добренький. А долинного в спину стрелой. Хык! — Макс изобразил звук впивающегося в тело наконечника. — Хотя долинный нам ничего плохого делать не собирался. Наоборот, помогал как мог. С этими… Лесбиянками, х-хе… договориться должен был. От удильщиков бы прикрыл… Он ведь ты знаешь, как за наш проход заплатить должен был? И я знаю. Кто теперь заплатит… — продолжал рассуждать Макс. — А теперь мы тут застряли. Тема у нее к нам. Добро это? Не добро. Слышь, Серег? Серег! Ты как себя чувствуешь-то вообще?
— Я умираю, — просто сказал Сергей.
Не то чтобы он сию минуту прощался с жизнью. Но в голове его сделали последний оборот песочные часы, и тоненькая струйка песка уже потекла вниз. Он еще не знал точного объема верхней колбы этих часов, но понимал, что последний отсчет начался. Течет струйка. Успеет он найти Возницына до того, как последняя песчинка упадет?
Бежать ему надо. Наперегонки со смертью бежать.
Макс еще что-то говорил, успокаивал, приводил разумные доводы…
Сергей его почти не слушал. Он сосредоточился на гонке.
— Спи, Макс, — сказал он. — Завтра трудный день.
— А у нас что, бывали легкие? — хмыкнул тот.
Сергей проснулся от суеты. Вокруг кричали женщины, гудели тетивы луков, свистели стрелы, за стенами дома орали и клекотали удильщики.
На соседней шконке приподнялся Макс.
— Что происходит? — спросил он сонным голосом.
Сергей метнулся к свободному окну-бойнице — осталось одно, остальные были заняты амазонками- стрелками.
В сером утреннем небе кружили полчища удильщиков. Сергей и представить не мог, что их может быть так много. Ай да Тихон, снова с ненавистью подумал он, ай да сукин сын, — всех удильщиков, значит, перебили пещерные…
На сей раз объектом интереса чудовищ оказались вовсе не жители деревни. Через поле от города к лесу, проваливаясь в снег по грудь и шею, шла большая стая плоргов, не меньше сотни особей. Почему они уходят из города? — подумал Сергей. Шмели? Возможно… Странная образуется экосистема у этого мира… А жрут все друг друга так же, как и миллион лет назад. Так Земля устроена.
Волкокрысы шли строгим порядком, так быстро, как позволяли снежные наносы. Наверное, у них был шанс, если бы не разведчики удильщиков. Вчера они обнаружили и атаковали людей, сегодня выследили еще более доступную добычу и сразу вызвали на подмогу сородичей.
Плоргам пришлось нелегко. Они пытались прорваться к лесу, но ничего не оставалось, как вступить в бой со страшным крылатым противником, который вдобавок обладал сокрушительным численным перевесом.
Сергей никогда не думал, что станет свидетелем столь странной, сюрреалистической битвы. Удильщики по трое пикировали на плорга, хватали его цепкими лапами, поднимали в воздух. Обезумевший плорг извивался, рычал, кусался и изо всех сил махал всеми четырьмя лапами, пытаясь отбиться либо зацепить врага когтями, распороть брюхо или крыло. Некоторым счастливчикам удавалось вырваться — они падали вниз, в снег, продолжали нестись вперед, упорно стараясь выскочить из мясорубки… Большинству не везло. Их разрывали на куски прямо в воздухе и тут же начинали жрать. От обрывков тел валил пар; вниз, на головы еще живых сражающихся сородичей, лилась кровь и сыпались горячие внутренности. Иногда тот или другой удильщик с куском свежего мяса уносился, клекоча, в сторону дальних вышек и леса — видимо, кормить птенцов.
Плорги не оставались в долгу. Когда какой-нибудь зазевавшийся удильщик прижимался слишком плотно к земле, один или сразу несколько волкокрыс с рычанием выпрыгивали из снега вверх, на невероятную высоту, вцеплялись в крыло, глотку, брюхо врага и валили на землю, где просчитавшийся удильщик бывал немедленно растерзан. Но единичные победы плоргов не решали исхода сражения — в нем определенно одерживали верх крылатые ящеры.
В продолжение битвы двух видов мутантов амазонки кропотливо отстреливали тех и других, бездумно, с точки зрения Сергея, расходуя запас стрел. Сначала он не понимал, зачем это нужно: монстры разорвут друг друга, а уцелевшие улетят, убегут, каждый вид в своем направлении. Понадобятся шкуры — их в буром от крови и внутренностей чудовищ снегу останется много, ходи да собирай. Зачем стрелять?
Ситуацию прояснила амазонка — юная, симпатичная и вроде бы хрупкая, но без устали, методично бьющая из лука по удильщикам. Когда ей не удавалось никого убить, она смачно ругалась — но мазала она совсем редко.
— У птеров от крови сносит башню. Такое уже бывало. Разобравшись с одним врагом, они не могут успокоиться. Ищут и набрасываются на другого, причем делают это с удесятеренной яростью. Тогда отбиться от них будет гораздо сложнее. Лучше уже сейчас отбить у них охоту…
— Стратегия… — пробормотал Сергей.
Через некоторое время все было кончено. Удильщики насытились и медленно отступили, не сделав ни малейшей попытки напасть на деревню. Жалкие остатки стаи плоргов разбежались, повизгивая и подвывая, кто куда: часть назад в город, остальные в сторону леса.
К большому, вытоптанному, серо-коричнево-бурому от мертвых тел удильщиков и плоргов, их крови и внутренностей полю стали медленно стягиваться амазонки; вот они уже деловито засновали по нему, собирая и оттаскивая к башням пронзенные стрелами тела птеров.
Остальные не годятся, пояснила все та же юная амазонка. Она сидела в доме у стены, медленно и с удовольствием протирая тряпками большой крепкий лук. Усталой или испуганной не выглядела. В слюне волкокрыс есть яд. Говорят, он не очень опасен для людей, но лучше не рисковать. Шкуры и мясо самих волкокрыс амазонки никогда ни для чего не использовали, ведь эти твари питаются всякой падалью. Только недоумки-мужчины вроде пещерных или долинных могут употреблять их мясо в пищу, изготавливать из него нечто вроде консервов, а из шкур шить плащи…
Сергея затошнило, и он с трудом поборол спазм. Дверь открылась, в дом заглянула женщина. Она стояла на перекладине вышки ниже порога, поэтому видна была только выше пояса — для Сергея это было непривычно и удивительно.
— Привет, мальчишки! — весело сказала она. — Как спалось на новом месте? Айда завтракать, проголодались небось?
Они спустились и направились вдоль страшного поля битвы к дому Веры. Денис шел слева от Сергея, крепко держа отца за руку, и прятался за ним, время от времени выглядывая в направлении поля.
На поле суетились женщины: часть растаскивала пронзенных стрелами удильщиков, часть засыпала снег с помощью самодельных деревянных лопат и старых ведер.
В просторном доме Веры самой хозяйки не оказалось, зато гостей встретил высокий бритоголовый парень. При виде поднимающихся в дом мужчин он с радостным лицом кинулся навстречу и стал помогать.
— Надо же! Мальчишки! Нашего полку прибыло!..
По его вихляющей, игривой интонации Сергей тут же все понял. Это про него Вера вчера сказала: «Почему мы его до сих пор не убили?».
— Что не вашего — я тебе гарантирую, — с угрозой в голосе сказал Макс, отталкивая руку бритоголового.
Сергей не знал, плакать ему или смеяться.
Мужчины снимали защитные костюмы и аккуратно складывали их в углу.
— Ты как тут жив до сих пор, дружище? — скалясь, поинтересовался Макс.
Тот вздохнул:
— Ой, сам не знаю… — Он сделал красноречивое, неожиданно изящное для такого бугая движение рукой.
