– Идеальная история, – смеется Поручик.
– А телефончик этих ребят дашь? – говорит Альперович, – Я бы перекупил.
Денег должно быть много. Их должно хватить на все: на «мерседес», на растаможку, на ГАИ, на гараж и на сигнализацию. То же самое с женщинами: нетрудно купить одну ночь – но потом должно хватить на платье из Парижа, чулки, белье, золото, бриллианты, ресторан и свадебный оркестр.
Впрочем, Лера никогда не носит чулок. Я даже не знаю, почему.
Мы входим в зал: для свадьбы Сидор снял весь ресторан. Столы вдоль стен, сервелат, красная рыба, тарталетки с сыром, бутерброды с икрой. Цветы, оркестр, приглашенный тамада.
Столы – как прилавки на рынке. Все, что можно купить за деньги. Осетрина, водка, шампанское, цветы. Бывшая Мисс Екатеринбург.
Я слышу, как Альперович говорит Жене:
– Знаешь, я иногда думаю, что все это – морок. Все эти деньги, машины, ресторан за десять тысяч рублей. Что я проснусь в один прекрасный день – и на дворе тот же серый совок, что и раньше.
– Думаешь, консерваторы победят? – спрашивает Женя. – Думаешь, Горбачев не выстоит?
– Какой на хрен Горбачев, – говорит Альперович. – Я думаю, все кончится само. Знаешь, как молодость проходит.
– Но деньги-то – останутся, – отвечает Женя.
Деньги останутся, думаю я. Денег должно быть много. Чтобы красную икру можно было есть каждый день. Потому что иначе появится какой-нибудь Альперович и скажет Я бы перекупил. Скажет про машину, про квартиру, про женщину. И ты опять остаешься один.
– Деньги, – говорит Альперович, – это только воплощение азарта. Я два года назад встретил Сидора около «Лермонтовской». Он шел и помахивал таким полиэтиленовым пакетом «Мальборо». А в пакете были свалены пачки денег, тогда еще рублей. Я посмотрел и понял: только это – настоящее.
– Передай мне бутерброд с икрой, – говорит Женя. – Я люблю икру.
Десять лет назад мы учились в школе. Мой брат уже сидел, а я продвигался по комсомольской линии. Я даже представить себе не мог, что икру можно есть каждый день. Мне трудно было представить, что каждый день можно есть досыта.
Десять лет назад мы учились в одной школе, думает Женя. Лерка была красавицей, а я – дурнушкой. Трудно было представить, что она так растолстеет, махнет на себя рукой. Зато теперь можно приезжать к ней раз в месяц с бутылкой портвейна, с тортом, с чем-нибудь вкусненьким, купленным в магазине после часовой очереди. Приехать – и рассказывать о своих мужчинах, о поездках в Серебряный бор и в Сочи, о страстных ночах, дорогих подарках.
Невозможно представить, что Лерка уезжает. В Лондон, на три года. Что она там забыла? В Лондон надо было ехать мне, я бы вышла там замуж за англичанина, они с ума от русских девушек сходят, жила бы в фамильном замке, Лерку бы звала в гости.
Ресторанный тамада начинает стихотворную речь:
Сразу видно, стандартный стишок, написанный для Павлика и Даши или Пети и Наташи – имена молодоженов выбиваются из размера.
– Сказал бы лучше «Вовочку и Машу», – говорит Леня Онтипенко, накладывая себе ветчины.
– За Вовочку Сидор еще в школе норовил в табло, – возражает Рома. – Помню, мы как-то были с ним на школе комсомольского актива, так он…
Но в этот момент Поручик вырывает у тамады микрофон и кричит:
– Выпьем за то, чтобы столы ломились от изобилия, а кровати – от любви! ГОРЬКО!
Я пью водку. Ледяные пятьдесят грамм превращаются в уютное тепло, в довольную улыбку, в желание танцевать. Десять лет назад мы учились в школе: я тогда совсем не пила. Не пила и не трахалась. Что я понимала в жизниТеперь я знаю: секса должно быть много. Так, чтобы, ловя на себе взгляды мужчин, чувствовать себя желанной. Как говорится – каждой клеточкой тела.
Сидор целуется со своей Машкой. Машка – бывшая Мисс Екатеринбург, но по-моему, грудь у меня больше, а лицо – выразительней. Я смотрю на них и думаю: я ведь тоже трахалась с Володькой, когда он только вернулся из армии… Я ведь тоже могла бы выходить сейчас в парижском платье из роскошной иномарки. А я пятый год сижу редактором в издательстве, езжу в отпуск на Черное море, а по выходным в Серебряный бор.
Десять лет назад мы учились в школе. Я даже представить себе не могла, что Сидор повезет свою жену в Париж. Что он женится на королеве красоты. Пусть даже – из Екатеринбурга.
– Хочу снять офис, – говорит Рома. – На Красной Пресне, в Хаммеровском Центре, с видом на Меркурия. Чтобы фирмачи на переговорах сразу в ступор впадали.
– А я вот не рвусь заниматься бизнесом, – отвечает Леня. – Для пробы как-то взялся помочь Альперовичу, повез компьютер в эмгэушную общагу, в какой-то кооператив. Деньги получить и Альперовичу отдать. И вот приезжаю, захожу, а там сидят два во-о-от таких амбала. И говорят: «Привез? Ставь сюда». Я компьютер аккуратненько ставлю и спокойно так выхожу… я ведь подрядился отвезти и деньги взять, да? А умирать меня Альперович не просил.
Все-таки Леня – совсем безмазовый. Трусливый и асексуальный. Интересно, он когда-нибудь спал с женщиной? Смешно, если он до сих пор девственник. Вот бы их поженить с Леркой, хорошая была бы пара.
