Наталия Кузнецова
Дело о неуловимом призраке
Глава 1 Радостное известие
— Лешк, ну где нам с тобой теперь рекламу брать? Столько времени сегодня потеряли, а все без толку, — открыв входную дверь и пропустив вперед сестру, Ромка коленкой отпихнул от себя Дика и проворчал: — Уйди, пачкун противный.
Пес, намереваясь лизнуть хозяйку, задел его своим лохматым боком, оставив на джинсах длинные шерстинки.
— Заждался, мой маленький, — присела девочка перед огромным кавказцем и обернулась к брату: — Ты Дика не обзывай, он в твоих неудачах не виноват. Говорила я тебе, что не так-то это просто — рекламу для газет в разных фирмах выпрашивать? Нет, ты мне скажи, говорила? А ты решил, что раз Николай Никитович сразу согласился ее нам давать, то и другие тоже обрадуются. «Рекламируйте нас, детки, а то нам деньги девать некуда»!
— Со знакомыми, конечно, дело иметь проще, — не смог не согласиться с Лешкой брат. — Но как же все-таки других фирмачей и банкиров уговорить? Которые нас не знают? — Он повесил на вешалку куртку и почесал в затылке.
— А другие фирмачи свои собственные рекламные планы имеют, составили их в начале года и нас с тобой туда не вписали. Ты же слышал, как об этом замдиректора этой, как ее, «Московской недвижимости», сегодня говорил. И потом, никто не видит в нас солидных агентов, думают, наверное, что раз мы еще несовершеннолетние, то нам и доверять нельзя.
— Ты так говоришь, будто тебе все равно, заработаем мы деньги или нет, — вдруг разозлился Ромка.
Сестра и не подумала возражать. Она резко поднялась и вскинула голову.
— Если бы их нам просто так давали! А мотаться с утра до ночи по всяким конторам лично мне до ужаса надоело. К тому же из-за этой твоей рекламы я не успеваю уроки учить. Не мешало бы и тебе, между прочим, уроками заняться. Каникулы уже скоро, а ты, я знаю, все запустил. Какие тебе оценки выставят?
— Ты мне не указ, — заявил Ромка. — И не твое это дело.
Пожав плечами, Лешка согласилась снова.
— Конечно, не мое. Хуже-то будет тебе. Ромка укоризненно посмотрел на сестру и жалобно сказал:
— Я думал, у нас много денег появится и мы сможем все купить. А как же теперь Интернет? И скутер? Ну как жить без скутера? — В его голосе послышался подлинный трагизм.
— Так же, как и жил. Ты на скутер денег такой вот беготней и за два года не наберешь — это раз, а если даже вдруг и повезет, то мама тебе ни за что не разрешит его купить, скажет, что только через ее труп ты станешь на нем разбиваться, это два. И, в-третьих, куда ты его поставишь, даже если этот несчастный скутер тебе случайно и совершенно бесплатно, ну, скажем, на дороге попадется?
— Было бы что ставить! А уж где, найдется. — Он осмотрелся и беспечно сказал: — На балконе можно.
— И спускать его оттуда каждый день? С нашего-то этажа? Какой у него хоть вес?
— Не такой уж большой. Есть и совсем легкие. Новенький «Ямаха», например, всего семьдесят два кило весит, — мечтательно вздохнул Ромка.
— Ага, просто пушинка! И ты семьдесят кило вверх-
вниз каждый день таскать станешь? Знаешь, Рома, не смеши меня лучше. Был бы у нас в доме хотя бы грузовой лифт, то еще можно бы, а так… Ромка задумался:
— А другие люди как?
— У других людей гаражи есть.
— Значит, надо еще и гараж купить.
— А в гараж уж лучше тачку поставить. «Мерс», желательно «шестисотый», ну, на худой конец, «Линкольн» какой-нибудь. Мечтать не вредно, продолжай в том же духе. Пошли, Дик, — и Лешка, нацепив на своего четвероногого друга ошейник, вышла с ним за дверь. А потом, с трудом удерживая рвущегося вперед пса, вернулась обратно на порог и ехидно посоветовала: — А ты себе микроскутер «Вжик» купи. Три кило весит, и никаких проблем.
— Иди, гуляй лучше. Сама на самокате катайся! С Диком своим.
Ромка вошел в комнату и наткнулся на отца.
— А ты почему здесь? — удивился он.
— Живу я тут, однако, — развел руками Олег Викторович.
— Живи на здоровье, — разрешил Ромка. — Просто я хотел спросить, почему ты так рано с работы пришел.
— У тебя что, часов нет? — в свою очередь удивился отец. — Ты посмотри, сколько времени!
Ромка посмотрел. Уже седьмой час. Надо же, сколько они с Лешкой в этой дурацкой «Недвижимости» проторчали и ничегошеньки из противного дядьки — замдиректора, когда его, наконец, дождались, не выудили. Недовольно покачав головой, он сменил своему Попке воду, насыпал в клетку корму, а потом зашел в свою комнату и механически потянулся к компьютеру. Поиграть, что ли, с горя?
Но Олег Викторович от него не отставал.
— А как твоя нога?
— Какая еще нога? — непонимающе сморщил нос Ромка.
— Левая или правая, я точно не помню, какая именно. В общем, та, которую ты на прошлой неделе сломал, или подвернул, или еще что-то с ней сделал, из-за чего пропустил историю.
Вот оно что! Ромка сразу понял, откуда ветер дует.
— Ты что, опять нашего Антона встретил? Или сам в школу ходил? — подозрительно покосился он на отца.
— Некогда мне в твою школу ходить. Антон Матвеевич мне сегодня на работу сам позвонил и рассказал, что в тот самый день, когда ты свою ногу якобы повредил, он совершенно случайно встретил тебя в метро и никакой хромоты не заметил. А в школе у нас ты, оказывается, инвалидом считаешься.
— Я в тот день, правда, ногу подвернул. И она у меня болела жутко все уроки, а потом почему-то сразу прошла. У тебя так, что ли, не бывало? Так случается, правда!
Глаза у Ромки сделались самые что ни на есть честные-пречестные, правдивые-преправдивые, но Олег Викторович ему все равно не поверил.
— Не берусь спорить. Просто я считал, что ты головой думаешь, а не другими местами. Не хочу их называть.
— Я и думаю головой. Я же умный, и ты это прекрасно знаешь.
— Ромочка глупенький, — вдруг, грассируя, высказался попугай из своей клетки.
— Видишь, а приятель твой с тобой тоже не согласен, — улыбнулся Олег Викторович.
Ромка погрозил Попке кулаком. Вообще-то он учил его говорить «Попочка глупенький», но поскольку Попка оказался таким же нерадивым учеником, как и его хозяин, и к тому же большую часть времени проводил у зеркала, которое Ромка, отобрав у Лешки, поставил ему в клетку, то говорил неразборчиво, и вместо «Попочка» у него получалось то «Омочка», то «Ромочка», где буква Р звучала так, будто ее произносил настоящий француз.
А отец продолжал:
— Неужели ты не можешь сесть и просто-напросто выучить историю, чтобы не притворяться хромым, глухим или слабовидящим?
— Я учил, — не сдавался Ромка. Олег Викторович махнул рукой:
— А я-то хотел, наконец, модем купить и к Интернету подключиться. Но ведь ты тогда совсем в школу ходить перестанешь.
Ромка от радости подпрыгнул и повис на отце.
— Не перестану. Честное слово, не перестану. И купи только. Ты сразу увидишь, как с помощью Интернета резко поползет вверх кривая моей успеваемости. Там такие сайты есть, учебные. Я английский сразу выучу. А сколько у меня уже полезных адресов есть! У нас в школе на информатике разве что успеешь! Там задачки глупые задают, и ничего больше.
— Ты сначала сам, без Интернета, свои «хвосты» подтяни.
— Подтяну, вот увидишь, завтра же за это возьмусь. Вернее, уже сегодня, прямо сейчас. — Он отскочил от отца, быстро достал из сумки учебники, разложил их на столе. — Вот, все, уже учу. Так когда мы подключаемся?
Наверное, Олег Викторович на самую чуточку поверил сыну, потому что сказал:
— Может быть, и в самом деле Интернет для тебя станет стимулом учиться? Вот четверть закончится, тогда видно будет.
Ромка мигом расстроился.
— А у нас в школе не четверти, а семестры. Что ж мне теперь, до лета ждать?
— Не обязательно до лета. В любом случае вам выставляют итоговые оценки в конце четверти тоже. Хотя бы в журнале. Я могу зайти в школу и проверить, куда поползет твоя кривая.
— Вверх! — завопил Ромка. — Вот увидишь, что вверх. Я покорю вершины всех наук!
— Ты прямо стихами заговорил. Но тогда и никаких реклам больше. Хватит, наработались. Вот как лето наступит, каникулы начнутся, тогда, пожалуйста, занимайтесь чем угодно.
С этим Ромка смирился еще более охотно. Он и сам уже почти согласился с Лешкой, что с переставшим приносить заработок сбором рекламы пора кончать. Ему тоже порядком надоело мотаться по всяким фирмам и учреждениям.
— Слышь, Лешка, — зашептал он, когда сестра, погуляв с собакой, вошла в комнату. В его голосе девочка уловила ликование. — Папа нам Интернет обещает, если мы кончим рекламой заниматься и я учиться лучше стану. — Затем он досадливо поморщился: — Но ты прикинь, однако, Антон ему на меня опять жаловался. А мне еще зачет надо сдать по истории, причем письменный.
— Представляю, — вздохнула Лешка. — Мы тоже всегда ему зачет пишем. А про рекламу я тебе уже все сказала. Без знакомых ее собирать трудно. А с Николаем Никитичем мы контракты на следующий месяц продлим и их рекламу снова в маминой газете и в «Новостях плюс» разместим. Вот свои собственные денежки у нас и появятся. А дальше поглядим, что делать.
— Согласен. — Ромка внезапно задумался. — А как ты полагаешь, что лучше: написать по истории «шпоры» или попросить у Олега Пономарева пейджер, а ты мне на него надиктуешь? Нет, не годится, пейджер Антон засечь может. Ох, еще и диктовать-то не с чего, — внезапно спохватился он.
— Я думаю, что лучше тебе к этому зачету просто-напросто подготовиться, — совсем как папа, назидательно сказала Лешка. — Неужели так трудно?
— А что, легко? Что, у меня других забот мало?
— По-моему, сейчас их нет. И потом, ты ведь так быстро все запоминаешь! Я вообще удивляюсь, почему ты у нас не отличник. Сколько ты всяких изречений знаешь — из «Закона Мэрфи» и всяких своих философов.
