немалое число вывесок совсем поблизости от нас, на Прэйд-стрит, возле вокзала Пэддингтон. И выбирали мы адвокатскую контору по методу дедушки.
– Если все выглядит бедно и обшарпанно, – разъяснял он нам суть своего подхода, – это не для нас. Раз не сумели господа адвокаты заработать себе на приличное помещение, то и толку от них ждать не приходится. Особо роскошные и дорогие нам тоже ни к чему. Роскошью обычно пыль в глаза пускают, и она еще не говорит о мастерстве и опыте. Да и, как правило, в подобных заведениях, покуда доберешься до человека, способного на твои вопросы ответить, столько порогов обобьешь! Да еще у нужных дверей обязательно ждать заставят! Опять же пыль в глаза такими приемами пускают и цену набивают. Вот и выходит, что нужно нам такое место, где все крепко, солидно, но без мишуры.
Вскоре мы нашли то, что искали. Дедушка представился секретарю, назвал суть вопроса, не излагая подробностей, и уже через несколько секунд нас принял старший компаньон адвокатской фирмы.
Был он весьма плотен фигурой, в волосах просматривалась благородная седина, за своим огромным столом он восседал необычайно солидно. Солидность излучала и вся прочая обстановка: кресла для посетителей, шкафы с фолиантами…
Дедушка еще раз изложил суть своей просьбы, в этот раз со всеми подробностями и назвав имя человека, который нуждается в помощи адвокатов. Выслушали нас внимательно, задали пару раз уточняющие вопросы, но ответ оказался для нас совершенно неожиданным.
– Полагаю, что у вас нет никакой нужды прибегать к услугам юристов, – сказал адвокат.
– То есть?
– То, что вы мне изложили, – внушительно сказал адвокат, да еще и указательный палец толщиной с сосиску поднял вверх, – плюс к этому то, что я прочел из газет, плюс мое сложившееся представление о методах инспектора Мортона, – все это заставляет меня полагать с точностью до долей процента, что вашего протеже выпустят уже завтра утром, без всяких усилий со стороны адвокатов. Я сейчас поясню…
Тут он принялся неспешно раскуривать огромную сигару, и пояснений пришлось обождать.
– Дело в том, что по законам Великобритании задержанный сегодня по подозрению в совершении преступления не позднее чем завтра утром должен предстать перед магистратом[15], который и решит вопрос о его виновности и мере пресечения. Но в магистрате инспектор обязан предоставить неоспоримые свидетельства вины. Если их не будет, то подозреваемого отпустят на свободу. А их не может быть! Так что инспектор Мортон…
– Старший инспектор…
– Ну да, ну да… Так что старший инспектор Мортон даже не станет доводить дело до магистрата, а сам и отпустит вашего протеже.
– Нам не вполне понятно…
– Он даже газетам не сделал такого сообщения, побоялся излишнего внимания к этому вопросу.
– Но он объяснил этот факт тем, что задержал мистера Мордвинова после того, как репортеры разошлись.
– Лукавил! Он просто ждал времени, чтобы стало поздно уже сегодня представлять доказательства магистрату. Как бы то ни было, если я вдруг не прав, это станет ясно лишь завтра. А до завтра все равно невозможно ничего предпринять, тут хоть сорок раз докажи невиновность человека – до утра он уже останется за решеткой. Вам все ясно?
– Пожалуй, что все.
– Тогда с вас сорок шиллингов за консультацию. Их примет мой секретарь в приемной.
Кажется, сумма показалась дедушке непомерно большой[16], но возражать он не стал.
Время и впрямь было позднее, и мы прямиком отправились все ужинать к Александру Сергеевичу, куда были приглашены еще два дня назад.
– Ну и как дела с адвокатом? – первым делом поинтересовался Александр Сергеевич результатами нашего похода, встречая нас в гостиной.
– М-да, – хмыкнул себе под нос дедушка. – Этот адвокат всем адвокатам адвокат оказался.
– Да? И каков же он?
– Бакенбарды во какие! Сигара во какая! Вот этакий бриллиант на пальце и вот такая одышка!
Дедушка все это показал весьма живописно и очень похоже изобразил одышку. А после подробно рассказал, как прошел наш визит к этакому монстру адвокатской практики.
– Очень благородно с его стороны было объяснить вам все так подробно, – похвалил адвоката Александр Сергеевич. – А то мог бы взять деньги и после сказать, что все не само по себе произошло, а лишь благодаря его непомерным усилиям.
– Но деньги-то он с меня все равно содрал! – хохотнул дедушка.
– Да за что, Афанасий Николаевич?
– Извольте заплатить сорок шиллингов за консультацию! – очень похоже изобразил дедушка адвоката.
Все заулыбались. Впервые с тех пор, как узнали о смерти Алексея Юрьевича.
– А у нас вот один купец побывал в Америке и про тамошних адвокатов рассказывал анекдот, – произнес Петин папа, приглашая всех нас к столу. – Клиент спрашивает у адвоката: сколько стоит ваша консультация? Тот отвечает: десять долларов за ответы на два вопроса. Какой ваш второй вопрос?
10
Кто-то может подумать, что мы с Петей сразу принялись за самостоятельное расследование этого дела, но все обстояло совсем не так. В чужом огромном городе, в самом сердце чужой страны, было попросту непонятно, с какого конца можно предпринять хоть какие-то попытки разобраться в случившемся.
Ну и о последствиях нашего вмешательства мы не могли не думать. Вряд ли бы самовольство понравилось местной полиции. А уж инспектору Мортону оно не понравилось бы точно, и все могло обернуться для нас самыми серьезными неприятностями.
Но главное заключалось в том, что события развивались стремительно, мы попросту не успевали ничего придумать.
На следующее утро мы с Петей все-таки съездили к особняку, где проживал Алексей Юрьевич. Но толку от этого не было ни малейшего. Нас не то что в дом не пустили, мы и к дому подойти не смогли, у ворот дежурили полицейские. Вот и потолкались мы несколько минут вместе с другими зеваками у ограды небольшого сада, сквозь которую рассмотрели дом.
Из газет как-то само собой выходило, что особняк, расположенный в престижном районе, и сам должен выглядеть соответственно. На самом же деле фешенебельным было лишь место его расположения. Небольшой парк и небольшой, в два этажа, дом в его глубине выглядели довольно запущенными.
Вот и все, что мы увидели и узнали.
Зато сразу по моем возвращении домой у нас объявился Антон Петрович.
– Прошу простить меня за вторжение, – с виноватой улыбкой начал он, – незваный гость… да вы сами знаете. Но вот не удержался. Будучи выпущен поутру из узилища, я вдруг растерялся и никак не мог понять, что же мне делать далее? Побродил по улицам, позавтракал и набрался наглости приехать к вам. В надежде, что вы поможете мне справиться с охватившими меня чувствами и страхами.
Мы уверили его, что весьма рады его приходу, предложили накормить, но он отказался.
– Эх, как прекрасна была жизнь еще вчера! – воскликнул Антон Петрович. – И какой печалью все обернулось сегодня! Ну никак все это в голове не укладывается!
– Так вы расскажите нам, что же там произошло, – осторожно попросила я. – У нас ведь тоже все это в головах не укладывается. А всему, что газеты пишут, верить не стоит.
– Пожалуй, в этом есть смысл, – легко согласился Антон Петрович. – Возможно, восстановив последовательность событий, я стану понимать и то, что мне предстоит сделать. Вот с чего бы начать?
– Да начните уж с того, как вы вышли от нас с этим ящиком. Кстати, что это за ящик и откуда он в театре взялся.
– Ящик-то? Ящик этот – походный сейф. Для перевозки особых ценностей, которых в нем никогда не бывало.
