должно продлиться долго.
После этих слов Андрей Сергеевич, покусывавший в задумчивости губу, наконец принял решение.
– Антон Петрович, мы все заинтересованы в скорейшем и успешном завершении расследования, так что вы уж поезжайте в полицию. А я поеду в посольство и объясню, чем вы заняты. Но только вы уж обещайте никуда больше не пропадать и приехать к нам, как только освободитесь. Э-э-э… как только завершите дела.
Он вскочил в свой кабриолет, мы сели в кеб с надписью «Metropolitan Police»[17].
12
Антон Петрович в угрюмой задумчивости уставился в окошко. Зато сержант, приехавший за нами, оказался разговорчивым человеком и довольно приятным собеседником.
– Если я правильно понял, вам, помимо прочего, любопытно взглянуть на место, где работал инспектор Лестрейд и куда захаживал сам мистер Шерлок Холмс? – с улыбкой обратился он ко мне и Пете.
Мы заулыбались в ответ и не стали отнекиваться.
– Это вы просто так догадались или мы чем-то выдали себя? – спросила я.
– С одной стороны, это могло быть и просто догадкой, – ответил сержант. – Почти невероятно найти людей, не читавших о знаменитом сыщике, и уж все они, оказавшись в Лондоне, стараются пройтись по тем местам, где происходят описываемые в книжках события. На Бейкер-стрит и в Скотленд-Ярд в самую первую очередь.
– Да, – со вздохом согласился Петя. – На Бейкер-стрит мы тоже были.
– И оказались очень разочарованы, не найдя дома 221b! – засмеялся сержант. – Зато Скотленд-Ярд уж точно существует, и грех не воспользоваться случаем там побывать! Так что угадать было легко, но и вы себя выдали. Едва я сказал, что мистера Мортфиноф приглашают в Скотленд-Ярд, как вы, юноша, сделались задумчивы. А когда я сказал, что и другие люди, способные опознать ожерелье, нам также нужны, вы моментально приняли решение. Только отчего вы не сказали, что и сами можете опознать ожерелье, ведь и вы его видели?
– Видел, – согласился Петя. – Но не особо присматривался. А вы очень наблюдательны.
– Как и положено настоящему детективу, – подхватила я Петину похвалу.
Сержант не стал смущаться или благодарить, а ответил просто:
– Без этого качества многого в нашей работе не достигнешь. А мне бы хотелось добиться многого.
– И у вас перед глазами прекрасный пример, – намекнула я.
– Вы имеете в виду старшего инспектора Мортона? Да, он являет собой хороший пример. Всего шесть лет назад прибыл в Лондон из невероятной глуши, до сих пор теряется, оказавшись вблизи важных персон, но уже стал старшим инспектором. Он редко придумывает что-то новое, необычное, что-то оригинальное, к чему часто стремятся начинающие сыщики. Зато традиционные методы использует умело. А главное, моментально просчитывает, какие из этих старых приемов следует использовать. Вот и в этот раз все задуманное им дало быстрый и нужный результат.
Антон Петрович, пока мы ехали, не проронил ни слова. И даже, в отличие от нас с Петей, не проявил никакого любопытства, оказавшись возле здания управления лондонской полицией.
– Вот, леди и джентльмены, это и есть наш Новый Скотленд-Ярд, – сообщил нам разговорчивый сержант, не без гордости указывая на огромное здание. – Хоть он теперь и находится в стороне от настоящего Шотландского Двора.
– Это-то мы знаем, – сказал Петя, задирая голову. – Это сколько же этажей в этой громадине?
– Смотря откуда смотреть. С этой стороны – восемь, с внутренней – девять.
Здание действительно выглядело огромным и внушительным. Первые три этажа сложены из серого гранита, верхние из красного кирпича, крыша крыта зеленой черепицей, по углам пристроены круглые башенки.
– Сколько же там комнат?
– Триста. Первое время сами полицейские нередко начинали здесь плутать. Да и сейчас с новичками такое случается. Но вы можете не беспокоиться: я изучил здесь все очень хорошо и сумею довести вас до нужного места. И вывести обратно вас не забудут. Прошу вас, леди и джентльмены.
Мы шагнули под арку в стене и стали подниматься к дверям.
Слова о том, что здесь немудрено заблудиться, не были преувеличением. Коридоры, повороты, лифт, лестницы, бесчисленные двери…
– Я на всякий случай все повороты и другие приметы запомнил, – негромко сказал Петя. – Полагаю, что сумею и без провожатых найти выход.
– А отчего на самом деле вы не вызвались опознавать ожерелье? – спросила я.
– Чтобы иметь возможность прогуляться и осмотреться, пока вы будете заняты. Если, конечно, меня не прикуют наручниками, чтобы не бродил где попало.
Если не считать размеров и запутанности внутренних помещений, в остальном Скотленд-Ярд выглядел обычным казенным домом. Те же одинаковые двери, та же казенная темно-зеленая краска на панелях стен, скамьи в коридорах для ожидающих приглашения в кабинеты, суета у одних дверей и пустота подле других. Наконец мы добрались до нужного места. Сержант не стал приковывать Петю наручниками, а предложил ему присесть на скамью, нас же сразу провел в кабинет. И тут обстановка была, можно сказать, знакома: все те же шкафы, столы и даже диван у стены. Не слишком новый и уже слегка продавленный посередине. Наверняка детективы использовали его и в качестве кровати, когда им приходилось здесь задерживаться в ночное время. Все точно так, как и в доме полиции в Томске, где я бывала нередким гостем.
Старший инспектор Мортон поздоровался с нами вполне приветливо и извинился за то, что нам придется немного подождать.
– Я еще сам не видел ни преступника, ни похищенного им ожерелья. Их должны доставить сюда с минуты на минуту.
В привычной для себя обстановке он выглядел не таким сухарем, как накануне у нас дома. Даже глаза казались чуть более яркими.
– Долго нам ждать не придется, но вы присаживайтесь, – предложил мистер Мортон и сам не стал оставаться на ногах.
– Как же так вышло, что вы еще не видели задержанного? – поинтересовалась я, чтобы не сидеть каменным истуканом, к тому же мне это было интересно на самом деле.
– Вы, мисс, накануне задавали мне вопросы, связанные с расследованием. На удивление правильные вопросы, но не имевшие уже большого значения. Вы многого не знали, а я не имел права этого рассказывать. Но сейчас, когда расследование близится к завершению, кое-что я могу и рассказать. Тем более что мне из простой вежливости необходимо занять вас беседой. Так вот, при осмотре места происшествия мы выяснили, что грабитель забрался в комнату второго этажа по стене. Что было очень непросто! И проник в помещение через небольшую форточку, что было еще сложнее. Как вы полагаете, много ли людей, способных проделать это ловко и бесшумно, зная, что в комнатах есть люди?
– Немного. Мы знали лишь одного такого человека и еще об одном слышали.
Старшего инспектора удивил такой ответ, даже Антон Петрович ненадолго выбрался из своей апатии, глянул на меня подозрительно. Я поспешила сменить тему.
– А как он мог знать, что в помещении находятся люди? Что оно не пустует?
– Горел ночник – он так и остался горящим до нашего прибытия, – и его свет должен был быть виден с улицы. Такого рода кражи способны совершить немногие преступники, и все они известны нам. Известны также и места, где их скорее всего можно застать врасплох. А чтобы это было сделать проще, я, арестовав мистера Мордвинова, не стал сообщать этого газетам, но использовал наших агентов, чтобы распустить слух об этом по возможности широко.
При словах об аресте бедный Антон Петрович весь сжался.
– Я принес вам официальное извинение, мистер Мордвинов, но повторю: у меня были веские основания подозревать вас в соучастии. Кто-то же должен был навести грабителя, кто-то, кто знал, когда и где будет находиться ожерелье. А лучше вас этого не знал никто. Но я не сумел найти доказательств. Впрочем, доказательств вашей полной невиновности у меня пока тоже нет. И пусть вы мне по-человечески приятны, но, как детектив, я не имею права полностью снять с вас все подозрения.
