– Вот и славненько. Стало быть, я не зря старался. Господин Васильев работает в конторе купца Милованова, что на Миллионной. Пригласил нас для разговора туда к шести вечера, ко времени, как рабочий день будет закончен, но ему придется дождаться кого-то или чего-то. Говорит, поможем ему скоротать время.

– Тогда я за вами заеду без четверти шесть?

– Замечательно. До скорой встречи.

Контора купца первой гильдии Милованова Федора Христиановича располагалась в самом начале Миллионной улицы, в двух шагах от дома полиции. И от редакции газеты ходу было до нее не более пяти минут, а на санях и того меньше.

Бывший студент Алексей Васильев встретил их у входа и провел к себе в конторку. На его столе стоял арифмометр[76] и лежали счеты, из чего Петя сделал вывод, что тот служит здесь по бухгалтерской части.

– У нас к вам, господин Васильев, всего один вопрос, – начал господин журналист. – И просим вас поверить нам на слово, что он не праздный, а важный для нас.

– Верю, верю! – засмеялся Васильев. – Догадываюсь, что он связан с не слишком для меня приятными воспоминаниями, но готов на него ответить.

– Не могли бы описать нам человека по кличке Шмель? Каков он был, ну и приметы тоже интересны.

– Да сколько угодно, я уж про это в полиции не раз рассказывал, мне даже припоминать ничего не нужно. Неприятный был человек, но сразу этого не понять. На первый взгляд славный, интеллигентный, начитанный. Не только Карла Маркса в разговорах упоминал, но и Канта с Гегелем, и Адама Смита.

Петя, к своему стыду, никого из этих людей не знал. Разве что о Канте слышал, что это немецкий философ. Но переспрашивать, кто такие, случай был неподходящий.

– Мы как раз по поводу Канта однажды повздорили, – продолжил бывший студент. – Не помню в точности, с чего разговор начался, но я тогда из Канта стал цитаты приводить, никак с точкой зрения того господина не совпадающие. Он встал напротив меня, заглянул в глаза, и у меня аж мурашки по коже пробежали. Колючий взгляд сделался, страшный. «Да кто вы такой, – спрашивает, – чтобы мне возражать!» Но тем и ограничился. А стояли мы тогда буквально нос к носу, так что с уверенностью могу сказать, что роста он было точно такого, как я. Собственно говоря, это все, что я могу о нем сказать существенного.

– Тогда опишите его внешность поподробнее, – попросил Петя.

– Выправка у него была офицерская, это тоже с уверенностью сказать могу. Одевался во френч полувоенного покроя, бриджи и сапоги предпочитал брюкам и ботинкам, хотя и в них бывал одет. Волосы светло-русые. Бородка шкиперского фасону. Глаза серые. Губы не толстые и не тонкие. А в целом, как я уже сказал, очень приятной наружности, да и по впечатлениям приятен, пока не поймешь его натуру.

За стеной конторки раздался непонятный шум. Васильев прислушался и побледнел.

– Не приведи господь! – прошептал он.

– Да что там такого? – тоже очень тихо спросил Петя.

И тут же понял, что происходит за стеной.

– Это ограбление! – крикнули там. – Стоять тихо, стрелять стану, не предупреждая.

– В двух шагах от дома полиции! – тихо удивился журналист. – Что же делать?

– Не знаю! – заметался по комнате Васильев. – Но если случится ограбление, места этого мне точно не видать. Виноват, нет ли – все на меня запишут! Я же поднадзорный!

Петя подкрался к двери, соединяющей эту комнатку с помещением, где происходило ограбление, приоткрыл ее на палец. Бандитов не увидел, лишь рассмотрел бледного мужчину, трясущимися руками достающего из сейфа пачки денег.

– Знать бы, сколько их там, грабителей! – прошептал он. – Жаль, что отсюда не видать!

И перебежал ко второй двери, ведущей в коридор. По счастью, та открывалась так, что была видна дверь соседней комнаты. На пороге стоял человек с револьвером в руке и непрестанно озирался по сторонам.

– Так. Похоже, что всего двое, – сообщил Петя. – Один в той комнате, второй возле двери. Головой вертит непрестанно, значит, у выхода на улицу никто из грабителей не сторожит.

– Так, может, снаружи еще кто есть? – высказал предположение на удивление спокойный журналист.

– Непременно есть, – согласился Петя. – Сани там стоят, и в них должен быть третий.

– Господи, что же делать-то? – продолжал нервничать Васильев. – Телефон у нас в кабинете управляющего, нужно как раз мимо грабителей шагать.

– Я вот что предлагаю, – на секунду задумавшись, произнес Петя. – Мои сани тоже неподалеку стоят. Пока рисковать не станем, вдруг в самом деле стрелять начнут. Но как грабители выбегут, мы следом и в погоню, а вы, Алексей, к телефону побежите. Или лучше того, напрямую в полицию, быстрее может получиться.

Говоря эти слова, Петя успел надеть шинель, глядя на него, оделся и господин Вяткин. И Алексей Васильев тоже надел свою студенческую, пусть сейчас и без петличек со значком университета, шинель.

Ждать долго не пришлось, уже через минуту, заставив Петю отскочить от двери, по коридору к выходу скорым шагом протопали люди, совершившие, считай, что у них на глазах, ограбление.

Петя выждал, когда хлопнет уличная дверь, и бросился вдогонку. Успел услышать, как Васильев крикнул: «Архипыч, беги в полицию!» – и выскочил из помещения купеческой конторы. Вдоль по Миллионной во весь опор уносились запряженные парой лошадей сани.

Кучер Антон Парфенович, видимо, почувствовал неладное и уже подкатил свои санки к самому выходу. Петя и Григорий Алексеевич с разбегу запрыгнули в них. Петя уж было открыл рот крикнуть: «Гони!», но тут выскочил из дверей Васильев, кинулся к ним, а не к полицейской управе, пришлось чуть задержаться, дать ему возможность запрыгнуть.

– За теми, что ли? – не оборачиваясь, крикнул Антон Парфенович.

– За ними! Это грабители!

– Да что ж такое! Под носом у полиции, вот ведь охальники!

Дело свое кучер градоначальника знал крепко, так что сани быстро набрали ход и устремились в погоню.

– Эх! У них пара в упряжке! – раздосадованно воскликнул Васильев.

– Вы, господин хороший, нас зазря не обижайте! – отозвался кучер. – У них, может, и пара в упряжке, только наш Орлик не зря так прозван, как на крыльях летает. И сани у нас куда как лучше.

Жеребец-семилеток Орлик без всяких понуканий рвался вперед и уже через квартал почти догнал беглецов. Один из них, оглянувшись и поняв, что несутся за ними неспроста, крикнул своему вознице, чтобы тот прибавил ходу, а сам достал револьвер и угрожающе выставил его в сторону догонявших. Упряжка грабителей чуть прибавила ходу, ее вынесло на самую середину улицы. Встречные сани вынуждены были сторониться, порой чудом успевая уйти в сторону, лошади испуганно ржали. Но тут навстречу выехал возок, обгонявший неспешно трусящую лошадку, а убегавшим самим нужно было обогнать впереди едущую карету. Лошади грабителей сами начали замедлять ход, чтобы не столкнуться. Но рванули под ударом кнута, едва миновав узкое место. Но и Орлик прибавил ходу, стало ясно, что он уже вполне легко сумеет выиграть эту гонку. Антон Парфенович обернулся, глянул на Петю вопросительно. Ясное дело, опасался выстрела. Не столько за себя опасался, сколько за Петю и остальных пассажиров. Да и за Орлика переживал крепко, очень он его любил. А Петя все не мог понять, отчего тот грабитель до сих пор не выстрелил, но тут решился и крикнул:

– Догоняйте смело!

И ведь догнали, поравнялись. Вооруженный вскинул свой револьвер, но свистнул кнут – Петя даже не заметил, как это удалось Антону Парфеновичу нанести такой точный удар – и ударил грабителя по руке с пистолетом. Рука взметнулась, револьвер полетел вверх и, надо же этакому случиться, упал прямиком к ним в сани.

Но тут уже пришлось придержать Орлика, снова впереди образовалась теснота. Упряжка грабителей чуть оторвалась и, едва не опрокинувшись, свернула вправо к Соляному взвозу. Антон Парфенович же

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату