чикагского репортера, специализирующегося исключительно на насилии и жестокости, в одной из газет.
«Сегодня прозвучала самая прискорбная рождественская сказка. Ранним утром было обнаружено обезглавленное тело Эндрю Вана, 46-летнего школьного учителя из городишка Арройо в штате Западная Вирджиния, распятое на дорожном столбе у безлюдного перекрестка вблизи упомянутого места.
Открытые ладони жертвы были приколочены к выветрившимся концам перекладины четырехдюймовыми железными гвоздями. Два других пригвоздили близко сдвинутые щиколотки мертвеца к столбу. Под мышками его оказались вбиты еще два гвоздя, поддерживающие мертвое тело, которое без головы напоминало не что иное, как огромную букву «Т».
Дорожный столб в виде «Т». Перекресток в виде «Т». На дверях дома Вана неподалеку от перекрестка убийца вывел «Т» кровью жертвы. А на столбе маньяк повесил обрубленное человеческое тело, издали тоже напоминающее «Т»…
Почему на Рождество? Зачем убийца притащил жертву за три сотни футов от дома к столбу и распял на нем труп? Что означают эти загадочные «Т»?
Местная полиция пребывает в недоумении. Ван был эксцентричной, но тихой и безобидной личностью. Врагов и друзей у него не имелось. Близкие отношения он поддерживал лишь с дурачком по фамилии Клинг, который ему прислуживал. Клинг исчез, и, по слухам, прокурор округа Хэнкок, Крамит, считает, что он тоже пал жертвой самого кровожадного безумца в современных американских криминальных анналах…»
В репортаже излагались подробности буколической жизни несчастного учителя в Арройо, скупые, милостиво оброненные полицией крохи информации насчет последних известных передвижений Вана и Клинга, помпезные заявления окружного судьи.
Эллери снял пенсне, протер стекла, снова его надел, окинул острым взглядом жуткие остаточные свидетельства.
На обоих концах перекладины в дереве зияли рваные дыры, оставшиеся после того, как полиция вырвала гвозди. Вокруг каждой дыры сохранились неровные буро-коричневые пятна. Вниз от дыр тянулись коричневатые струйки крови, вытекшей из пробитых ладоней Эндрю Вана. В местах соединения перекладины с вертикальным столбом виднелись два чистых отверстия от вырванных гвоздей, поддерживавших тело под мышками. На столбе по всей его длине засохли брызги, пятна и ручьи крови, которая текла из открытой кровоточащей раны на шее. Внизу на столбе два отверстия на расстоянии не более четырех дюймов одно от другого, тоже окруженные коричневой кровью; отсюда из прибитых к дереву ног Вана кровь, видимо, стекала прямо на землю…
Эллери неспешно вернулся к машине, где в знакомом унынии и раздражении его ждал инспектор, сгорбившись на переднем сиденье рядом с водительским. Старик был по уши укутан старым вязаным шарфом, откуда грозно и предупредительно торчал острый красный нос.
— Ну, — буркнул он, — поехали? Я закоченел.
— Ни чуточки не интересно? — спросил Эллери, скользнув за руль.
— Нет!
— Вполне в твоем духе…
Эллери завел мотор, усмехнулся, машина рванула вперед, как борзая, развернулась, пропахав круг, и помчалась в Арройо.
Инспектор в смертельном страхе вцепился в край сиденья.
— Оригинальная мысль, — прокричал Эллери, перекрывая рев мотора. — Распятие на Рождество!
— Гм, — хмыкнул инспектор.
— Пожалуй, мне это дело нравится, — прокричал Эллери.
— Веди машину, черт возьми! — неожиданно завопил старик. Автомобиль выправился. — Нечему тут нравиться, — сердито добавил он. — Ты возвращаешься со мной в Нью-Йорк.
Они влетели в Арройо.
— Знаешь, — проворчал инспектор, пока Эллери рывком останавливал «дюзенберг» перед каркасным домиком, — просто стыд, как тут дела делаются. Оставили столб на месте преступления! — Он тряхнул птичьей седой головой и спросил, склонив ее набок: — Куда ты теперь?
— Я думал, тебе неинтересно, — заметил Эллери, выпрыгивая из машины. — Эй, привет! — крикнул он упакованному в синий хлопчатобумажный комбинезон деревенщине, который подметал тротуар старой растрепанной метлой. — Здесь полиция Арройо? — Мужчина тупо разинул рот. — Излишний вопрос. Вот и вывеска, чтоб все видели… Пошли, притворщик!
Городок выглядел сонным, маленьким, горсткой скучившихся построек. Каркасный дом, у которого остановился «дюзенберг», напоминал растущие как грибы дома-коробки старого Запада. Рядом находился магазин, перед ним — убогая бензозаправка с пристроенным гаражом. На каркасном домике висела написанная от руки табличка «Муниципалитет Арройо».
Внутри, в дальнем кабинете, на двери которого значилось, что он принадлежит констеблю, они обнаружили джентльмена, спящего за конторским столом. Это был толстый краснолицый деревенский житель с желтыми, выступающими вперед зубами.
Инспектор кашлянул, констебль поднял отяжелевшие веки, почесал голову и хрипло пробасил:
— Ежели ищите Мэтта Холлиса, так его нету.
— Мы ищем констебля Ладена, — улыбнулся Эллери.
— А! Я он самый и есть. Вам чего?
— Констебль, — внушительно произнес Эллери, — позвольте вам представить инспектора Ричарда Квина, возглавляющего отдел убийств Главного полицейского управления Нью-Йорка.
— Кого? — ошеломленно переспросил Ладен. — Из Нюёрка?
— Чтоб я так жил и дышал, — заверил Эллери, наступая отцу на ногу. — А теперь, констебль, нам хотелось бы…
— Приземляйтесь, — предложил констебль Ладен, пинком подвинув стул инспектору, который засопел и весьма осторожно уселся. — Видать, дело Вана, а? Не знаю, чего вам, нюёркцам, надо? Чего неймется?
Эллери вытащил портсигар, протянул констеблю, однако тот, хрюкнув, откусил огромный кусок от плитки табака, набив им полный рот.
— Расскажите о деле, констебль.
— Нечего тут рассказывать. Тут уже рыскала целая куча народа из Чикаго и Питтсбурга. А меня от всего этого прямо тошнит.
— Не могу упрекнуть вас, констебль, — усмехнулся инспектор.
Эллери вынул из нагрудного кармана бумажник, открыл, задумчиво посмотрел внутрь его на зеленые. Затуманенный взор инспектора Ладена прояснился.
— Ну, — поспешно поправился он, — может, не так уж тошнит, чтоб ишо разок не рассказать.
— Кто нашел тело?
— Старик Пит. Вы его не знаете. У него тут лачуга в горах.
— Да, слышал. И еще какой-то фермер?
— Майкл Оркинс. Хозяйствует на паре акров у пагтаунской дорожной заставы. Вроде Оркинс ехал в своем «форде» в Арройо… Стойте, нынче понедельник. Угу, стало быть, утром в пятницу… В рождественское утро, раненько. А старик Пит топал в Арройо, он иногда спускается с гор. Ну, Оркинс его и подсадил. И вот, сэр, подъезжают они к перекрестку, где к Арройо сворачивать, а там он. На дорожном столбе. Висит окоченелый, как туша, что год пролежала на леднике, — труп Эндрю Вана.
— Столб мы видели, — ободрительно сообщил Эллери.
— Тут за два последних дня поглядеть на него приезжали не меньше сотни городских, — проворчал констебль Ладен. — Наделали мне делов с дорожным движением. Так или иначе, а Оркинс со стариком Питом здорово струхнули. Оба чуть в обморок не упали…
