сменившись чем–то еще, чем–то горьким и фатальным, чем–то циничным и мрачным.
— Вы даже не представляете, что вы наделали, — сказал он вдове. — Совершенно не представляете.
— Я вернула вам то, что причиталось вам по праву, — ожесточенно ответила вдова. — Это мой долг по отношению к моему сыну.
Джек отвернулся. Он более ни минуты не мог заставить себя смотреть на нее. Но возле двери он увидел Грейс. Она выглядела потрясенной и напуганной. Но когда она взглянула на Джека, весь его мир спокойно вернулся на свое место.
Она любит его. Джек не знал как или почему, но он не был настолько глуп, чтобы подвергать это сомнению. И когда их взгляды встретились, Джек обрел надежду. Он увидел будущее, которое сияло подобно восходу солнца.
Всю свою жизнь Джек бежал. От себя, от своих ошибок. Джек был настолько доведен до отчаяния, что никому не позволял по–настоящему узнать его, отказав себе в шансе найти свое место в мире.
Джек улыбнулся. Наконец–то он знал, кому он принадлежит.
Он заметил Грейс сразу же, как только та вошла в комнату. Но девушка встала сзади, и Джек не мог подойти к ней в тот момент, когда он так настойчиво пытался сохранить герцогство за Томасом, который и был истинным герцогом.
Но, кажется, он претерпел неудачу в этом своем намерении.
Но он ни за что не проиграет в
— Грейс, — произнес Джек, подойдя к девушке и взяв ее руки в свои.
— Что, черт побери, вы делаете? — потребовала вдовствующая герцогиня.
Джек опустился на одно колено.
— Выходи за меня замуж, — произнес Джек, крепче сжимая руки девушки. — Стань моей невестой, стань моей… — он рассмеялся, ощущение нелепости нарастало в нем. — Стань моей герцогиней. — Джек улыбнулся. — Я понимаю, что прошу о многом.
— Прекратите это, — прошипела вдова. — Вы не можете жениться на ней.
— Джек, — прошептала Грейс. Ее губы дрожали, и Джек понял, о чем она думает. Она колебалась.
И он мог поддержать ее.
— Хоть раз в жизни, — страстно произнес он, — позволь
— Прекратите это! — проревел Кроуленд. Он схватил Джека за руку и попытался рывком поставить его на ноги, но Джек не сдвинулся с места. Он собирался оставаться коленопреклоненным хоть целую вечность, если потребуется.
— Выходи за меня замуж, Грейс, — прошептал он.
— Вы женитесь на Амелии! — опять вмешался Кроуленд.
Джек не отводил взгляда от лица Грейс.
— Выходи за меня замуж.
— Джек… — начала девушка, и по ее голосу он понял, что Грейс намеревается извиниться, сказав что–нибудь о его обязанностях или о ее месте.
— Выходи за меня замуж, — вновь повторил Джек, прежде чем она смогла что–либо произнести.
— Она неприемлема в качестве герцогини, — холодно сказала вдова.
Джек поднес руки девушки к своим губам.
— Я не женюсь ни на ком другом.
— Она не вашего круга!
Джек обернулся и окинул свою бабушку ледяным взглядом. Фактически, он ощущал себя вполне по– герцогски. Это было почти забавно.
— Вы желаете, чтобы я произвел наследника? Когда–либо?
Лицо вдовствующей герцогини вытянулось как у рыбы.
— Я воспринимаю это как «да», — объявил Джек. — Это означает, что Грейс должна будет выйти за меня замуж. — Он пожал плечами. — Это единственная возможность, если я должен дать герцогству законного наследника.
Грейс моргнула, и ее губы задрожали. Она боролась с собой, убеждая себя, что должна сказать «нет». Но она любила его. И зная об этом, Джек не позволит ей так поступить.
— Грейс, — Джек нахмурился, а затем со смехом произнес:
— Какое у тебя, черт побери, второе имя?
— Катриона, — прошептала она.
— Грейс Катриона Эверсли, — громко и уверенно произнес Джек. — Я люблю тебя. Я люблю тебя всем сердцем и клянусь перед всеми присутствующими… — Джек огляделся и встретился взглядом с экономкой викария, которая стояла в дверном проеме с открытым от удивления ртом, — … даже, черт побери, — пробормотал Джек, — как вас зовут?
— Миссис Бродмауз, — произнесла женщина, широко распахнув глаза.
Джек прокашлялся. Он вновь начинал ощущать себя в своей тарелке. Впервые за эти дни он вновь был самим собой. Возможно, он влип с этим проклятым титулом, но если Грейс будет с ним рядом, он найдет способ сделать из всего этого что–то хорошее.
— Я клянусь тебе, — продолжил он, — перед миссис Бродмауз…
— Прекратите это! — завопила герцогиня, схватив его за другую руку. — Встаньте!
Джек пристально посмотрел на Грейс и улыбнулся.
— Случалось ли когда–нибудь, чтобы предложение руки и сердца столь часто прерывали?
Грейс улыбнулась ему, несмотря на то, что ее глаза были полны слез.
— Предполагается, что вы женитесь на Амелии! — прорычал лорд Кроуленд.
И тут выступила Амелия… разглядывавшая что–то на плече отца.
— Я не выйду за него, — довольно сухо заявила она. Встретившись взглядом с Джеком, она улыбнулась.
Вдова онемела от изумления.
— Вы отказываете моему внуку?
—
Джек отвел свой взгляд от Грейс, чтобы одобрительно улыбнуться Амелии. Она усмехнулась в ответ и кивнула в сторону Грейс, недвусмысленно призывая Джека вернуться к его предложению.
— Грейс, — сказал Джек, нежно сжимая ее руки в своих. — Мое колено начинает болеть.
Она рассмеялась.
— Скажи «да» Грейс, — попросила Амелия.
— Прислушайся к Амелии, — попросил Джек.
— Что, черт побери, мне с тобой делать? — сказал лорд Кроуленд Амелии, на что она, казалось, совсем не обратила внимания.
— Я люблю тебя, Грейс, — произнес Джек.
Грейс вновь усмехнулась. Казалось, словно все ее тело улыбается, словно она со всех сторон укутана в счастье, которое не исчезнет. И тогда она произнесла это. Прямо перед всеми.
— Я тоже люблю тебя.
Джек почувствовал, словно все счастье в мире кружится в нем, направляясь прямо к его сердцу.
— Грейс Катриона Эверсли, — вновь повторил Джек, — ты выйдешь за меня замуж?
— Да, — прошептала она. — Да.
Джек встал.
— Я собираюсь поцеловать тебя немедленно, — произнес Джек.
И поцеловал. Прямо перед вдовой, перед Амелией и ее отцом, и даже перед миссис Бродмауз.
Он поцеловал ее. А потом поцеловал еще раз. Он продолжал ее целовать, когда разгневанная вдова покинула комнату, и целовал, когда лорд Кроуленд утащил Амелию прочь, бормоча что–то о деликатных чувствах.
Он целовал и целовал ее, и продолжал бы целовать еще очень долго, если бы внезапно не осознал, что миссис Бродмауз все еще стоит в дверном проеме, уставившись на них с довольно благодушным
