Секретные дневники мисс Миранды Чивер

пытающиеся «заполнить туфли» Летиции. Но, по крайней мере, с Мирандой он мог рассчитывать на приличную беседу.

— Ну, конечно, Оливия умная, — сказал он успокаивающим голосом. — Позволь мне сказать. Лично я не нашел бы ее интригующей.

Она поджала губы, и чопорность вернулась.

— Полагаю, это твое право.

Он улыбнулся и наклонился к ней, чуть-чуть.

— Думаю, что я бы, вероятнее всего, начал смотреть в твою сторону.

— Не говори глупости, — пробормотала она.

— А вот и нет, — уверил он ее.— Но, с другой стороны, я старше тех глупцов, что вьются около моей сестры. Возможно, мои вкусы созрели. Но вопрос спорен, так как, полагаю, я не молодой щеголь, и я не выискиваю никого из нынешнего урожая дебютанток.

— И ты не ищешь себе жену. — Это было утверждение, но не вопрос.

— Боже, нет, конечно, — выпалил он. — Что, спрашивается, я делал бы с такой женой?

2 июня 1819

Леди Ридланд объявила за завтраком, что прошедший бал был сокрушительным успехом. Я не могу не улыбаться ее выбору выражений, я не думаю, что кто-то отказался от ее приглашения, и я клянусь, что зала была столь переполнена — я раньше такого нигде не видела. Я, конечно, чувствовала себя разбитой вдребезги против всех прекрасных незнакомцев. Полагаю, что я провинциалка в душе, потому что не так уверена, что когда-либо захочу быть близка с моими поклонниками.

Я сказала это за завтраком, и Тернер выплеснул кофе. Леди Ридланд послала ему убийственный взгляд - я не могу представить себе, что она была довольна испорченным столовым бельем. Тернер собирается остаться на неделю-другую в городе, в Ридланд-Хаузе, что прекрасно и ужасно одновременно.

Леди Ридланд сообщила, что одна раздражительная старая вдова (ее слова, не мои, но она в любом случае не указала на личность) сказала, что я вела себя слишком фамильярно с Тернером, и что люди могут сделать неправильные выводы. И она сказала, что сказала той, что Тернер и я, практически, являемся братом и сестрой, и что, естественно, я положилась на него на моем дебютном балу и нет тут никаких неправильных выводов.

Я задаюсь вопросом, делают ли когда-нибудь правильные выводы в Лондоне.

Глава 5

Спустя неделю или чуть позже, солнце сияло настолько ярко, что Миранда и Оливия, несмотря на их достаточно долгое пребывание в столице, решили провести утро, исследуя Лондон. По настоянию Оливии они начали с посещения магазинов.

— Я, конечно, не нуждаюсь в новом платье, — сказала Миранда, когда они прогуливались вниз по улице, а их горничные шли на почтительном расстоянии позади них.

— Я тоже, но всегда интересно посмотреть, и, кроме того, мы можем найти какой-нибудь пустячок, который мы можем купить на наши карманные деньги. Твой день рождения наступит до того, как мы уедем, и ты должна купить себе подарок.

— Возможно.

Они блуждали по магазинам платьев, лавкам модисток, ювелиров и кондитеров, прежде чем она нашла то, что, собственно говоря, и не думала искать.

— Смотри на это, Оливия, — вздохнула она. — Разве это не великолепно?

— Не вижу ничего великолепного, — ответила Оливия, глядя в изящно украшенное окно книжного магазина.

— Вот, — указала она пальцем на экземпляр книги в изящном переплете. — Томас Мэлори «Le Morte d’Arthur».

Она выглядела так роскошно и прекрасно, что Миранде не хотелось ничего другого, кроме как взять ее в руки и вдыхать запах, исходивший от нее.

В первый раз в жизни она увидела то, что просто обязана была приобрести. Забыв про экономию. Забыв о практичности. Она вдохнула глубоко, душевно, нуждаясь в новом приливе энергии, и сказала:

— Я думаю, что наконец, поняла тебя, когда ты говоришь об обуви.

— Обувь? — переспросила Оливия, разглядывая свои ноги. — Обувь?

Миранда не потрудилась объяснить. Она была очень занята, наклоняя голову, чтобы разглядеть золотую тесьму, обрамлявшую страницы.

— А мы это уже читали, — вспомнила Оливия. — Полагаю, это было два года назад, когда нашей гувернанткой была мисс Лэси. Ты не помнишь? Она еще была ошеломлена тем, что мы ее не приобрели.

— Это не для чтения, — сказала Миранда, сильнее надавливая на стекло. — Разве это не самая красивая вещь, которую ты когда-либо видела.

Оливия смотрела на подругу с явным сомнением.

— Ну,… нет.

Миранда встряхнула головой и посмотрела на Оливию.

— Думаю, это то, что делает вещь искусством. Это то, что может поднять одного человека в небо, а другого даже не сдвинуть.

— Миранда, это книга.

— Эта книга, — решительно заявила Миранда, — является частью искусства.

— Она выглядит довольно старой.

— Я знаю. — Счастливо вздохнула Миранда.

— Ты собираешься купить ее?

— Если у меня хватит денег.

— Думаю, должно хватить. Ты не тратила деньги многие годы. Ты всегда их кладешь в фарфоровую вазу, которую тебе Тернер прислал на день рождения пять лет назад.

— Шесть.

Оливия моргнула.

— Шесть чего.

— Шесть лет назад.

— Пять лет назад, шесть лет назад — какая разница, — Оливия вспыхнула, рассердившись на точность Миранды. — Вопрос в том, что у тебя есть необходимое количество денег, которое ты запрятала, и если ты действительно хочешь эту книгу, то должна купить себе ее на двадцатый день рождения. Ты никогда себе ничего не покупаешь.

Миранда вернулась к искушению в окне. Книга была установлена на опоре, и открыта на середине. Яркая цветная иллюстрация изображала Артура и Джиневру.

— Она, должна быть, дорогая, — с сожалением вздохнула она.

Оливия немного подтолкнула ее и сказала:

— Ты никогда не узнаешь об этом, если не пойдешь и не спросишь.

— Ты права. Я сделаю это. — Улыбка вспыхнула на ее лице, выражающем что-то среднее между волнением и нервозностью, и так она вошла в магазин.

Убранство книжного магазина было выдержано в мужских тонах, с мягкими кожаными стульями, предназначенными для тех, кто хочет посидеть и пролистать книги.