— Такая мягкая, — прошептал он, выдергивая шпильки из ее волос, зарываясь в них руками. — Такая мягкая и такая сладкая. Я и не мечтал…
Миранда выгнула шею, давая его губам полный доступ.
— Никогда не мечтал о чем?
Его губы легко потерлись о ее кожу.
— Что это будет так. Что я буду так сильно тебя хотеть. Что такие чувства будут между нами.
— Я всегда знала. Я всегда знала.— Слова прозвучали до того, как она смогла их хорошенько обдумать, потом ей пришло в голову, что ей все равно. Сейчас, когда он ее так целует, сейчас, когда дыхание неровными толчками вырывалось из его легких, как и из ее.
— Какая ты умница, — промурлыкал он. — Мне надо было давно прислушаться к тебе. — Он начал спускать ее платье с плеч, затем он подарил поцелуй вершине ее груди, Миранда с трудом могла вынести этот огонь. Она выгнула спину, и когда его пальцы взялись за пуговицы платья, она не сопротивлялась. В считанные секунды ее одеяние скользнуло вниз, его рот нашел кончик ее груди.
Миранда застонала от шока и удовольствия.
— О, Тернер, я…— Она вздохнула.— Еще.
— Слушаюсь и повинуюсь.— Его губы двинулись к другой груди и одарили ту теми же мучительными ласками.
Он целовал и сосал, а его руки бродили. Вверх по ее ноге, вокруг талии — словно он хотел пометить ее, оставить на ней свое тавро.
Она чувствовала себя распутной. Она чувствовала себя женщиной. И она ощущала нужду, горящую в незнакомом местечке где-то глубоко внутри.
— Я хочу тебя,— выдохнула она, ее руки утонули в его волосах.— Я хочу…
Его пальцы поднялись вверх к ее самой нежной плоти.
—Я хочу это.
Он хохотнул в ее шею.
— К вашим услугам, леди Тернер.
У нее даже не было времени, чтобы удивиться новому имени. Он делал что-то — Боже, она не знала даже название этого места— и единственное, что оставалось ей— это закричать.
И затем он убрал — не свои пальцы, она бы убила его, если бы он это сделал, — а голову, чтобы взглянуть ей в глаза с искушающей улыбкой.
— Я знаю кое-что еще для тебя,— усмехнулся он.
Губы Миранды разошлись в немом удивлении, когда он нырнул на колени на пол экипажа.
— Тернер?— прошептала она, неуверенная в его замысле. Конечно же, он не…
Она глубоко вдохнула воздух, когда он исчез под юбками.
Затем она глубоко вдохнула воздух, когда она почувствовала его, горячего и требующего, целующего дорожку меж ее бедер.
И потом не осталось никаких сомнений в его намерениях. Его пальцы, которые только что творили такие прекрасные вещи с ней, сменили позицию. Он раздвигал ее, поняла она, разделял ее, подготавливая ее для…
Его губ.
После этого в ее голове не осталось не единой рациональной мысли. Чтобы она не чувствовала в первый раз — а первый раз был очень хорош — его нельзя было сравнить с этим. Его рот был волшебен, и она была околдована. И тогда она задрожала всем телом, каждой частичкой своей души.
Боже, подумала она, пытаясь отчаянно восстановить дыхание. Как можно пережить это?
Улыбающееся лицо Тернера внезапно появилось из-под юбки.
— Твой первый свадебный подарок, — объявил он.
—Я…я…
— Спасибо, будет достаточно,— сказал он нахально, как никогда.
—Спасибо, — выдохнула она.
Он поцеловал ее в губы.
— Всегда, пожалуйста.
Миранда наблюдала, как он надевал платье, осторожно прикрывая ее, и заканчивая свои действия похлопыванием по руке.
Его страсть, казалось, остыла, когда она все еще чувствовала пламя, лижущее ее изнутри.
— Ты не…
Кривая улыбка тронула его губы.
—Я ничего не хочу сильнее, но наша брачная ночь не должна свершиться в движущемся экипаже.
— Это не было брачной ночью?
Он покачал головой.
— Просто небольшое удовольствие для тебя.
—О, — Миранда пыталась вспомнить, почему она так упорно протестовала против свадьбы. Жизнь полная подобных удовольствий, это звучало довольно привлекательно.
Его тело расслабилось, она чувствовала дремоту, охватывающую ее, и она удобно устроилась на его плече.
— Мы повторим это снова?— пробормотала она, зарываясь в его тепло.
— Да,— промурлыкал он, улыбаясь про себя, смотря на нее, заснувшую.— Обещаю.
Роуздейл, по меркам высшего общества, был скромных размеров. Уютный и элегантный дом находился во владении Бивилстоков уже несколько поколений, и по обыкновению служил загородным домом старшему сыну до того, как он получал графский титул и Хейвербрикс в придачу. Тернер любил Роуздейл, любил его простые каменные стены и зубчатую крышу. Но больше всего он любил дикий пейзаж, укрощенный только сотнями кустов роз, которые с неистовым рвением были посажены вокруг дома.
Они прибыли поздно вечером, остановившись только на ленч близ границы. Миранда спала — она предупредила его, что мерное движение экипажа усыпляло ее — но Тернер не имел ничего против. Ему нравилась тишина ночи, когда только был слышен звук копыт лошадей, скрип экипажа и пение ветра. Ему нравился лунный свет, струящийся сквозь окна. И ему нравилось разглядывать свою жену, которая не была столь элегантна во сне — ее рот был приоткрыт, сказать по правде, она слегка похрапывала. Но он был в восторге даже от этого. Он не знал почему.
И ему нравилось знание об этом.
Он выпрыгнул из экипажа, приложил палец к губам, когда один из верховых предложил свою помощь, затем вернулся и поднял Миранду на руки. Она никогда не была в Роуздейле, хотя поместье и располагалось недалеко от озер. Он надеялся, что она полюбит его так же сильно, как любил он сам. Он был уверен в этом. Он начинал осознавать, что знает ее, как самого себя. Он не знал точно, когда это произошло, но он мог взглянуть на вещь и подумать, что Миранде это понравилось бы.
Тернер останавливался здесь по пути в Шотландию, и слуги были проинструктированы подготовить дом. Так как он не послал записку с точной датой их прибытия, то слуги не собрались внизу для знакомства с новой виконтессой. Тернер обрадовался этому факту, потому что не хотел будить Миранду.
Поднявшись в свою спальню, он с благодарностью заметил, что огонь уже горел в камине. Хотя на улице еще стоял август, ночи в Нортумберленде были уже холодные. Он осторожно положил Миранду на постель, пара лакеев внесла их скудный багаж. Тернер прошептал дворецкому, что виконтесса встретиться со слугами утром или, еще лучше, днем, и закрыл за ним дверь.
Миранда, перешедшая от похрапывания к беспокойному бормотанию, сменила позу и прижала подушку к
