Филиппу, — теперь вы нам расскажете, что, собственно, здесь происходит?
Филипп покосился на Элоизу. Вид у нее был такой, словно ей хотелось вмешаться, но в последний момент она все-таки почла за благо не делать этого. В покорном молчании Элоиза присела на стул.
Энтони пожирал Филиппа хищным взглядом, ожидая его рассказа. “Нет худа без добра”, — решил Филипп. Стычка с братьями Бриджертон, по крайней мере, показала ему, как можно добиться послушания от собственных детей. Если бы Филипп посмотрел на них так, как сейчас смотрит на него Энтони, они бы у него мигом присмирели.
— Говорите, — сказал Энтони. — Надеюсь, Элоиза больше не будет нас перебивать.
Филипп посмотрел на Элоизу. Чувствовалось, что внутри у нее все кипит, но она все- таки находила в себе силы сдерживаться. Для такой эмоциональной женщины, как она, это было равносильно подвигу.
Филипп начал свой рассказ. Коротко, но по возможности полно он объяснил, почему Элоиза оказалась в Ромни-Холле. Он поведал об их переписке, начиная с первого письма мисс Бриджертон, в котором она выражала свои соболезнования по поводу смерти Марины. Братья слушали его молча, лишь один раз Колин воскликнул:
— А мы-то удивлялись, что это она все время пишет в своей комнате?
Филипп вопросительно посмотрел на него.
— Нет-нет, мы не шпионили за ней, — поспешил заверить его тот. — Просто часто замечали, что у нее все пальцы в чернилах — с чего бы это?
И Филипп продолжил рассказ.
— Вот так все и получилось, — добавил он под конец. — Я не скрывал, джентльмены, что ищу новую жену. А ваша сестра, по ее письмам, показалась мне девушкой неглупой. Вот только дети мои, увы, встретили ее на первых порах… — Филипп задумался, как бы выразиться помягче, — с меньшим, чем мне хотелось бы, восторгом, но, как мне кажется, сейчас они уже начали находить с Элоизой общий язык. И первые результаты дают мне надежду, джентльмены, что ваша сестра сумеет добиться от моих детей послушания.
— Это Элоиза-то? — недоверчиво фыркнул Бенедикт. Судя по взглядам остальной троицы, они вполне разделяли его скептицизм.
Если до сих пор Филипп еще мог в душе посмеиваться над подтруниванием братьев над Элоизой, то теперь ему было не до шуток. Братья Элоизы явно недооценивали свою сестру!
— Джентльмены, — решительно сдвинул брови Филипп, — смею заверить вас — ваша сестра прекрасно умеет найти подход к детям! И я попросил бы вас впредь говорить о ней в более почтительном тоне!
Лишь произнеся эти слова, Филипп понял, что говорить этого не следовало бы. Гнев братьев далеко еще не остыл, и любая попытка спора с ними могла в любой момент вызвать новую вспышку эмоций. Но и безучастно слушать, как насмехаются над Элоизой ее родные братья, он тоже не мог.
Энтони — несомненно, главный в этой четверке — смерил Филиппа ледяным взглядом.
— Нам с вами нужно поговорить, — сурово отчеканил он. — Наедине.
— Я полагаю, сначала вы должны поговорить с сестрой, — робко предложил Филипп. Мысль о том, что жизненно важные для Элоизы решения могут быть приняты без ее участия, была для него нестерпима. Да и Элоиза этого бы не потерпела.
Она с благодарностью посмотрела на Филиппа.
— Я поговорю с ней, — откликнулся Энтони. — Если не возражаете, прямо сейчас.
Возражать Филипп не собирался — какой в этом смысл, когда на тебя смотрят четыре пары сердитых глаз.
— Вы можете пройти в мой кабинет, — сказал он, обращаясь к Энтони. — Ваша сестра вас проводит — она знает, где он.
Филипп снова пожалел, что сболтнул лишнее — не стоило, пожалуй, упоминать, что Элоиза уже успела освоиться в его доме.
Как бы то ни было, Энтони и Элоиза покинули комнату, оставив Филиппа с остальными братьями.
— Не возражаете, джентльмены, если я присяду? — спросил Филипп, полагая, что разговор ему, скорее всего, предстоит долгий.
— Садитесь, — бросил Колин таким тоном, словно хозяином в доме был он.
Бенедикт и Грегори по-прежнему прожигали Филиппа взглядами. Колин, судя по всему, тоже не спешил заводить с ним дружбу, хотя, как показалось Филиппу, в обычном своем состоянии он, должно быть, самый мягкий и дружелюбный из братьев.
— Прошу вас, джентльмены, — указал Филипп на стол, на котором так и стоял почти нетронутый ужин, — угощайтесь.
Бенедикт и Грегори посмотрели на Филиппа так, как будто он предлагал им яд. Колин же, взяв с тарелки печенье, пристально разглядывал его, словно прикидывая, стоит ли отправлять его в рот. Наконец, откусив кусок, он блаженно зажмурился:
— М-м-м! Вкусно, однако! Сказать по правде, джентльмены, я чертовски проголодался!
— Как ты можешь в такой момент думать о еде? — нахмурился Грегори.
— А я всегда думаю о еде! — пробурчал тот, дожевывая печенье и осматривая стол в поисках чего-нибудь еще. — А о чем, по-твоему, я должен думать?
— Подумал бы хотя бы о своей жене! — фыркнул Бенедикт.
— А с чего ты взял, — усмехнулся тот, — что я о ней не думаю? Сам, между прочим, вытянул меня сюда, хотя отлично знаешь, что я с гораздо большей охотой провел бы эту ночку с ней, а теперь…
Филиппу хотелось поподробнее расспросить Колина о его жене, но не мог придумать вопроса, который не прозвучал бы бестактно. Так ничего и не придумав, он взял со стола бутерброд и откусил кусок.
Колин последовал его примеру, отправив бутерброд в рот чуть ли не целиком — в отличие от Филиппа он явно не собирался соблюдать приличия.
— Мы с Пенелопой поженились всего недели три назад, — объяснил он Филиппу с набитым ртом.
Филипп выразительно поднял бровь.
— Так что наш медовый месяц еще в самом разгаре! — пробубнил Колин.
Филипп кивнул, не зная, что ему следует на это ответить.
— И, честно говоря, мне чертовски не хотелось покидать жену! — усмехнулся Колин, наклоняясь к Филиппу ближе.
— Понятно, — откликнулся тот.
— Колин, ты хотя бы сначала прожевал как следует! — проворчал Грегори. — Мистер Крейн ни черта, поди, не понял из того, что ты тут бубнишь!
Колин холодно посмотрел на брата.
— Не беспокойтесь, я все понял, — проговорил Филипп, протягивая Колину тарелку спаржи, которую тот, не раздумывая, взял. — Мистер Бриджертон сказал, что скучает по жене.
— Вот именно! — подтвердил тот, снова выразительно посмотрев на Грегори.
Филипп взглянул на Бенедикта, который уже некоторое время не участвовал в разговоре, но выглядел так, словно только и ждал, когда же настанет время снова бить Филиппа. Вид его не предвещал ничего хорошего.
Филипп перевел взгляд на Грегори. Тот тоже стоял в воинственной позе, скрестив руки на груди и едва сдерживаясь, чтобы не заскрежетать зубами. Трудно было, однако, сказать, на кого направлена его злость — на Филиппа или на братьев, считавших его зеленым юнцом.
Филипп снова посмотрел на Колина. Тот как ни в чем не бывало трудился над едой, умудряясь в то же время строить глазки молоденькой служанке, принесшей ему тарелку супа.
— Я. Скучаю. По жене, — отрывисто пробурчал он с набитым ртом и, глядя на Филиппа, ткнул себя кулаком в грудь.
— Черт побери, — взорвался, наконец, Филипп, — если вы собираетесь меня убить, джентльмены, может быть, не стоит тянуть время?!
ГЛАВА 10
Энтони сидел за столом в кабинете Филиппа с таким видом, словно хозяином здесь был он.
— Выбор у тебя невелик, сестренка! — медленно процедил он. — Выйдешь замуж за него либо через неделю, либо через две.
— Энтони! — Глаза Элоизы округлились от возмущения.
— У тебя есть другие варианты? — невозмутимо усмехнулся тот. — Поделись, я приму их во внимание!
Элоиза терпеть не могла, когда брат разговаривал с ней в таком тоне, словно он — умудренный, знающий жизнь человек, а она — упрямый, неразумный ребенок. Уж лучше бы он кричал и брызгал слюной — по крайней мере, это означало бы, что Энтони признает, что и он — обычный человек с присущими ему человеческими страстями.
— Я не понимаю, — прищурился Энтони, — в чем здесь, собственно, проблема? Не для того ли ты и ехала сюда, чтобы выйти за него замуж?
— Нет. Я ехала сюда для того, чтобы посмотреть, годится ли он мне в мужья.
— Надеюсь, ты пришла к такому выводу?
— Я пробыла здесь всего два дня. Согласись, это слишком короткий срок, чтобы как следует узнать человека!
— Этого достаточно для того, — Энтони со скучающим видом рассматривал ногти, — чтобы твоя репутация была погублена!
— Это почему же? — фыркнула она. — Разве кто-нибудь еще, кроме членов семьи, знает, что я здесь?
— Пока еще нет. Но, как говорится, нет ничего тайного, что не стало бы явным. Сама знаешь, как быстро распространяются сплетни…
— Вообще-то сэр Филипп пригласил для меня компаньонку, — вспомнила Элоиза.
— Она здесь? — поинтересовался Энтони таким тоном, словно речь шла о чем-то самом обычном — скажем, о том, что будет на ужин, или о том, поедут ли они завтра охотиться.
— Она скоро должна приехать.
— Ну что ж, — усмехнулся Энтони, — считай, что тебе не повезло — мы приехали первыми.
— Да уж, не повезло, так не повезло! — проворчала себе под нос
