радовалась за нее!
— Да. Сказала. Сказала — и действительно радуюсь.
Энтони улыбнулся, терпеливо выжидая, чтобы она продолжала.
— Но после их свадьбы я вдруг почувствовала себя очень одинокой… и старой. — Элоиза посмотрела на брата, пытаясь определить, действительно ли он понимает ее. — Я никогда раньше не боялась остаться старой девой, а тут вдруг…
— Господи, откуда такие мысли, Элоиза? Молодая, красивая…
— Я, конечно, допускала такой вариант — я могу остаться старой девой, — но раньше почему-то это не особенно пугало меня. Должно быть, я успокаивала себя тем, что Пенелопа тоже останется старой девой и всегда будет рядом со мной. Конечно, это не очень хорошо, когда у тебя какие-то проблемы, утешаться тем, что у другого такие же…
— Я думаю, — усмехнулся Энтони, — Пенелопа сама не ожидала, что когда-нибудь выйдет замуж! Честно говоря, я и представить себе не мог, что они с Колином поженятся. Вроде бы знали друг друга много лет, и, хотя и дружили, никакой особой любви между ними не было, а потом вдруг вспыхнула… Но, как говорится, неисповедимы пути Господни!
Элоиза кивнула, задумавшись, способна ли она сама к внезапно вспыхнувшей любви. Пожалуй, вряд ли — она всегда жила рассудком, а не эмоциями.
— Я рада, что они поженились, — в сотый раз повторила Элоиза.
— Я это знаю, — снова кивнул Энтони.
— Мы с сэром Филиппом, — Элоиза кивнула на дверь, хотя Филипп, скорее всего, находился сейчас этажом ниже, в столовой, — переписывались почти год. Затем он вдруг заговорил обо мне как о своей возможной жене. Поначалу эта идея показалась мне безумной. Жениться на женщине, которую даже ни разу не видел — кто на это способен? И я ничего не ответила ему.
Помолчав, Элоиза продолжала:
— Но все вдруг изменилось, когда Колин и Пенелопа внезапно поженились. После этого я уже стала смотреть на предложение сэра Филиппа другими глазами. Я еще раз перечитала его письмо… Теперь оно уже не казалось мне письмом сумасброда, способного вдруг загореться идеей жениться на почти незнакомой ему женщине. Та форма, в которой было выражено его предложение, показалась мне взвешенной и тактичной. Это даже не было, собственно, предложение руки и сердца — Филипп просто предлагал мне погостить у него и познакомиться поближе, а там видно будет… И я все чаще стала ловить себя на том, что склоняюсь к мысли: а чем черт не шутит? Я убрала его письма подальше в стол, словно желая спрятать их от самой себя, но мне стало казаться, что они прожигают стол изнутри…
Энтони слушал молча и лишь держал сестру за руку, словно давая ей почувствовать, что он все отлично понимает.
— Я должна была что-то сделать, совершить, наконец, поступок… Мне надоело ждать, когда же судьба соизволит улыбнуться и мне!
— Элоиза, — голос Энтони звучал напряженно, — меньше всего я боюсь того, что…
— Энтони!
— Нет, дай мне договорить! — Энтони сильнее сжал ее руку. — За тебя я могу не беспокоиться — ты меньше всего похожа на тех, кто пассивно ждет милостей от судьбы, Элоиза. Ты всегда была человеком действия. Мне ты все-таки можешь верить: как-никак я — не люблю хвастаться, но это действительно так! — вырастил тебя, был для тебя, можно сказать, вторым отцом, хотя порой и сам был не рад, что мне досталась эта ноша.
Элоиза почувствовала, как у нее защемило сердце. Энтони был прав: после смерти отца он, по сути дела, стал им для своих сестер и братьев и многие годы безропотно нес нелегкую ношу. Лишь сейчас Элоиза осознала это в полной мере и в порыве чувств сжала руку Энтони.
— Ты всегда берешь быка за рога, Элоиза, — произнес он. — И всегда отлично знаешь, чего хочешь от жизни. Тебе самой может казаться, что это не так, но поверь — мне со стороны видно лучше.
Закрыв на минуту глаза, Элоиза покачала головой:
— Во всяком случае, идея сэра Филиппа показалась мне не лишенной смысла. И вот я здесь…
— Что ж, — задумчиво проговорил Энтони, — идея, пожалуй, и впрямь неплохая. Твой Филипп, кажется, человек порядочный…
Элоиза усмехнулась, хотя, казалось бы, сейчас ей должно было быть не до смеха:
— Когда это ты успел сделать такой вывод? В тот момент, когда душил его?
Энтони посмотрел на нее с видом превосходства:
— Зря смеешься, сестренка! Во время драки можно многое узнать о своем сопернике. Твой Филипп боролся по-честному!
— Зато вы не по-честному. Четверо на одного!
— А я и не говорю, — хмыкнул он, — что мы боролись по- честному!
— Энтони, ты неисправим!
— И это говоришь ты, после того как заварила такую кашу?
Элоиза почувствовала, что краснеет.
— Хорошо. — Деловой тон Энтони свидетельствовал о том, что он собирается резко сменить тему. — Поступим, я думаю, следующим образом. Ты собираешь вещички, и мы все едем в Май-Коттедж, побудем там с недельку…
Май-Коттедж — так называлось поместье Бенедикта в Уилтшире — находился недалеко от Ромни-Холла. Бенедикт проводил там большую часть года с женой и тремя очаровательными сыновьями. Уютный дом был хотя и не очень большим, но вполне мог, помимо хозяев, вместить еще с полдюжины Бриджертонов.
— Твой Филипп может навещать тебя там каждый день. — Фраза Энтони была произнесена, однако, таким тоном, словно Филипп не просто может, а категорически обязан являться каждый день в Май- Коттедж.
Элоиза кивнула.
— Если к концу недели, — продолжал Энтони, — я решу, что он подходящий муж для тебя, вы поженитесь.
— Ты уверен, — прищурилась она, — что за неделю сможешь как следует узнать человека?
— Как правило, недели для этого достаточно, — ничуть не сомневаясь, изрек Энтони. — В крайнем случае двух.
— А если сэр Филипп сам не захочет жениться на мне? — предприняла Элоиза последнюю попытку.
— У него нет выбора, если только ему дорого его доброе имя.
Элоиза молчала.
— Надеюсь, — Энтони пристально посмотрел на нее, — мы поняли друг друга, сестренка?
Элоиза кивнула. План Энтони показался ей довольно разумным — по крайней мере, разумнее, чем то, что могли бы предложить остальные братья. В конце концов, за неделю многое может произойти, и если она все-таки решит не выходить замуж за Филиппа, то за это время она успеет что-нибудь придумать, чтобы избежать этой свадьбы.
Да, за неделю многое может произойти — вспомнить хотя бы, как все изменилось для Элоизы за прошедшую…
— Может быть, — улыбнулся Энтони, — стоит вернуться в столовую? Ты же так и не поужинала, а если мы не поторопимся, Колин съест не только то, что на столе, но и весь дом с хозяином в придачу! Впрочем, что касается хозяина, по мне, лучше бы он его и вправду съел — не тратиться на свадьбу…
— Энтони!
— Шутка, Элоиза, шутка! Поторопись, если хочешь убедиться, что твой Филипп все еще в числе живых!
— Уверяю вас, ребята, — говорил Бенедикт в тот момент, когда Элоиза и Энтони входили в столовую, — эту девицу из таверны надо было видеть! Я еще ни у одной бабы не видел таких больших…
— Бенедикт! — строго прервала его Элоиза. Он резко обернулся к ней.
— Извини, сестренка! — Бенедикт покорно вытянул по швам руки, которые только что демонстрировали немыслимые размеры интересных частей тела девицы из таверны. — Я не знал, что ты здесь.
— Ты ведь, насколько мне известно, женат! — с сарказмом напомнила ему Элоиза.
— Что же мне теперь, — фыркнул он, — вообще не смотреть на женщин? Может, прикажешь и глаза завязать?
— Конечно, если не умеешь смотреть на них без вожделения!
— Элоиза, — важно заметил Грегори, — есть вещи, которые, если ты мужчина, просто невозможно не замечать — это происходит против твоей воли.
— Подтверждаю, — вставил Энтони. — Я тоже там бывал и видел собственными глазами — такое и впрямь невозможно не заметить!
Элоиза переводила взгляд с одного брата на другого, тщетно пытаясь отыскать в этом бедламе хоть какой-нибудь признак здравого смысла. Взгляд ее упал на Филиппа, и Элоиза не без удивления отметила, что, пока она препиралась в его кабинете с Энтони, сам Филипп уже успел не только найти общий язык с остальными ее братьями и перейти с ними на ты, но и изрядно приложиться с ними.
— Сэр Филипп! — попыталась привлечь его внимание Элоиза.
Филипп в ответ лишь пьяно ухмыльнулся:
— Я знаю, о ком они говорят. Сам не раз бывал в этой таверне. Да, Люси действительно славится на всю округу своими формами!
— Известно, — усмехнулся Бенедикт. — Я — вы же знаете, ребята! — живу здесь неподалеку, в часе езды верхом, а если будешь погонять как следует, выйдет и того меньше.
Грегори запанибратски подмигнул Филиппу:
— Признайся, Филипп, а сам ты когда-нибудь с этой Люси… того?
Элоиза поморщилась. Это уже выходило за всякие рамки.
— Грегори!!! — во весь голос крикнула она, перекрывая пьяный шум. Меньше всего ей хотелось бы знать, имел ли дело сэр Филипп с какой-то девицей с огромными грудями. Не говоря уже о том, что мужчинам вообще не следует обсуждать подобные вопросы в присутствии дамы.
Филипп, тем не менее, помотал головой:
— Эта Люси замужем, в конце концов! Да и я до недавнего времени был женат.
— Мне кажется, — прошептал Энтони на ухо сестре, — этот парень тебе подходит. Во всяком случае, в том, что он будет тебе верен, можешь не сомневаться.
— Я рада, что ты так думаешь, — негромко ответила она.
— Я видел Люси, — заявил Энтони. — Нужно действительно быть очень стойким мужчиной, чтобы суметь устоять перед ее чарами. Если сэр Филипп действительно
