Но она была здесь — безжалостное напоминание о томящемся в плену, отданном на милость злодеев Арифе. И Аарон не уходил, потому что больше ничего он не мог сделать для своего мальчика.
Человек, с которым он говорил раньше, наконец вернулся и, казалось, был немало удивлен, застав Аарона ждущим на том же месте.
— Градоначальник примет тебя, Хэбид. — Это, по-видимому, тоже удивляло его. — Ну, идешь ты или нет?
Он провел Аарона мимо ряда мортиан с бесстрастными, словно каменными, лицами. У Аарона по коже побежали мурашки. Он слышал, что мортиане питаются человеческим мясом.
Проводник его говорил по-кушмаррахански с ужасным акцентом. Но, не считая немногих служителей- кушмаррахан, на которых оккупанты обращали не больше внимания, чем на мебель, во всей Резиденции, похоже, вообще никто не говорил на этом языке.
Переводчик провел Аарона в полутемную комнату. Там градоначальник Сулло, не отрываясь, следил за своей ведьмой. Анналайя сидела за столом, склонившись над какой-то схемой, и что-то чертила на ней с помощью специальных инструментов. Чем именно она занимается, Аарон толком не разобрал.
Градоначальник приветствовал его вялым движением руки и неискренней улыбкой. Потом Сулло что-то быстро затараторил по-геродиански. Аарон уловил несколько слов, но недостаточно, чтобы понять смысл. Пришлось ждать перевода.
Тоном более любезным, чем у градоначальника, переводчик спросил, что ему нужно.
— Я сперва пошел в Дом Правительства, но мне сказали, что генерала Кадо нет, у полковника Бруды нет времени, а больше никто не уполномочен иметь со мной дело, поэтому я пришел сюда.
— Но чего ты хочешь?
— Хочу видеть своих домашних. Хочу забрать их. Градоначальник слушал с едва скрываемым нетерпением.
— Да-да, понимаю. Мы позаботимся об этом. Ты хотел сообщить нам что-то о Фа'таде.
— О да, сэр. Не знаю, важно ли это…
— Будешь ты наконец говорить?! Ага, раздражение. Отлично.
— Да, сэр. Весь день и вечер Фа'тад со своими командирами крутились в Шу, особенно в нашей части улицы Чар. Сновали туда-сюда, в лабиринт и обратно. — Аарон выпалил это с легкостью, которой сам от себя не ожидал. Ни разу не запнулся. Разве что ведьма заметила фальшь. Анналайя странно взглянула на него. Но колдунья была слишком поглощена своим занятием и больше не проявляла интереса к их разговору. — Дартары были здорово возбуждены. Я послушал немножко, о чем они лопочут, и понял, что их так взбудоражило. Они нашли ход, который ведет из лабиринта в крепость. Когда я уходил, дикари толковали, что еще чуть-чуть — и они у цели, тогда их, мол, никто уже не удержит, заграбастают сокровища, и все тут. Они обсуждали друг с другом, как кто распорядится своей долей.
Не слишком ли быстро он скормил это все градоначальнику? Нет, из-за перевода получалось вовсе не быстро, и нетерпение Сулло с каждой фразой возрастало.
— Сколько, еще времени им нужно? — спросил градоначальник. По-видимому, он был хорошо знаком с распространяемым Фа'тадом мифом. — Через сколько часов они доберутся до подвалов крепости?
Аарон притворился, что пыл Сулло озадачил его. Редко какая рыбешка так быстро и охотно заглатывает наживку. Если только ведьма не выйдет из своей задумчивости…
— Как раз перед моим уходом один из них говорил что-то о пяти часах…
— Пять часов… — пробормотал Сулло. — Еще до рассвета. Проклятие! Слушай, плотник, сколько времени прошло с тех пор?
— Не знаю. — Аарон почесал в затылке. — Часа два это точно, да, пожалуй, не меньше. Я ведь сначала пошел в Дом Правительства. Потом сюда. Да еще не знаю сколько торчал под дождем, пытаясь уговорить кого-нибудь выслушать меня.
— Два часа? Проклятие! Мы можем не успеть. Поблагодарите и выпроводите его.
Переводчик попытался вывести Аарона, но тот запротестовал.
— А как же моя семья? — Он уперся и не желал уходить. Градоначальник Сулло выругался про себя, выхватил у ведьмы перо и бумагу. Она на секунду нахмурилась, но потом снова погрузилась в свои таинственные размышления и вычисления Сулло нацарапал что-то на листке, сложил записку и сунул ее Аарону.
— Теперь ступай! Я занят. — Он повернулся спиной. Аарон спрятал записку поглубже в карман, чтоб она не отсырела, и только тогда позволил проводить себя к двери.
Из Резиденции он направился прямиком в Дом Правительства. По дороге в темноте с ним поравнялся какой-то человек.
— Ну как?
— Попался на крючок. Даже вопросов не стал задавать.
— Отлично. — Звук поспешно удаляющихся шагов. Аарон продолжил свой путь к Дому Правительства.
Сулло готов был плясать от радости.
— Судьба улыбается мне, — заявил он. — Сначала Кадо отсылает из города всех боевых офицеров, потом позволяет этим трогательным местным мятежникам сцапать себя. Моей полной власти над городом мешает лишь болван Бруда. А теперь это — мне словно на блюдечке преподносят неприступную цитадель. Надо только не дать дикарям опередить себя.
— У судьбы много ликов, и некоторые из них — лживые маски, — не поднимая глаз, предостерегла его Анналайя.
— Мне нужно убрать с дороги Бруду. Теперь Анналайя подняла к нему безобразное и непроницаемое юное лицо.
— Знаю, знаю. Ты никого не хочешь убивать. Так и не убивай. Сделай так, точно его удар хватил. Всего на денек. За день я успею прибрать Кушмаррах к рукам. И тогда Бруда, если захочет остаться полковником, будет смирно исполнять мои приказания.
Анналайя со вздохом оторвалась от чертежа на столе и направилась в угол, где были сложены ее колдовские инструменты.
Через полчаса она вернулась к Сулло.
— Сделано.
Градоначальник уже оделся для выхода под дождь и ждал ее. Анналайя отошла обратно к столу.
— Ты не пойдешь?
— Нет. Я продолжу свои изыскания — на всякий случай: вдруг чуда не произойдет.
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что говорю. Там я не нужна господину. Если я останусь здесь, мы, даже в случае неудачи, не потеряем зря времени.
Ответ ведьмы не удовлетворил Сулло, но не было времени лаской или силой вытрясти из нее правду. Градоначальник захватил своих оставшихся в живых мортиан и заставил себя выйти под дождь.
В Доме Правительства ему почти что обрадовались. День выдался на редкость несчастливый. После случившегося с Брудой припадка тяжесть управления городом легла на плечи лейтенантов, юнцов, еще не утративших свои шевелюры. Им вовсе не улыбалось брать на себя такую огромную ответственность.
Злая радость охватила Сулло. Желанный спаситель! Лучше некуда!
— Покажите мне, где размещаются войска, — велел он. — Расскажите, какие подразделения чем заняты на настоящий момент.
Ему показали и рассказали.
Во главу угла Бруда всегда ставил защиту жизни и имущества граждан Герода, на второе место — укрепление опорных точек. Полковник поднял по тревоге гарнизон, но основную массу солдат — из боязни спровоцировать волнения — держал в казармах, подальше от глаз кушмаррахан.
— Собрать гонцов, — приказал Сулло.
Когда гонцы явились, градоначальник разослал приказы, согласно которым в бараках не оставалось ни одного вооруженного солдата. Четыре тысячи человек он отправил в квартал Шу.
Солдаты были озадачены новыми распоряжениями. В ответ на недоуменные вопросы Сулло разъяснил им ситуацию следующим образом:
